Удачник (собака, победившая в драке): "Стоп, Фритц, что ты делаешь?".
Неудачник (собака, побежденная в драке): "Что ты имеешь в виду?".
Удачник: "Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Ты перескакиваешь с одной темы на другую. Ты начинаешь с чего-то вроде "идентификации", затем упоминаешь "слияние". Сейчас я вижу, что ты готов пуститься в обсуждение подавления".
Неудачник "Я еще не вижу твоих возражений".
Удачник: "Ты не видишь моих возражений? Какого черта ты считаешь, что даешь ясную картину твоей терапии?".
Неудачник: "Имеешь в виду, что я должен взять доску и начертить таблицы и четко распределить по категориям каждый термин и каждую противоположность?".
Удачник: "Это неплохая идея. Тебе следует сделать так".
Неудачник "Нет, по крайней мере, не сейчас. Но я могу сказать тебе, что я могу сделать. Я могу со временем использовать различные образцы биографического, философского, терапевтического и поэтического материала".
Удачник: "Ну, по крайней мере, это идея".
Неудачник: "Так что ты хочешь, чтобы я сделал? Запретить реке течь? Превратить мою игру в помойное ведро?"
Удачник: "Ну, это было бы неплохой идеей, если бы ты сел и дисциплинировал себя, как Пауль, и написал:
1. Твоя биография.
2. Твоя теория.
3. Отдельные случаи, работа сновидений и т. д.
4. Поэзия, "если ты должен".
Неудачник "Иди к черту. Ты знаешь меня лучше. Если я пытаюсь делать что-нибудь намеренно или под давлением, то становлюсь злобным и начинаю бастовать. Всю мою жизнь я плыл по течению".
Итак, позволь мне дрейфовать и плыть по морям
Сотен словесных океанов,
И позволь мне такому капитану
Быть ответственным как высшему судье.
Поэтому позволь мне спать, сколько хочу,
И лениво завтракать,
И потом противостоять ветру, заставляющему дрожать
ВОЛНЫ, корабль и друзей на борту.
Итак, позволь мне путешествовать одному
Без жены и детей.
Без гуру или друга
И любых обязательств.
Итак, позволь мне опустошить мои чемоданы,
Избавиться от излишнего багажа,
Пока я не освобожусь от всего этого хлама,
Который мешает мне жить.
Итак, позволь мне жить и умереть, как я хочу.
Очищая дом от людей.
Одинокий бездельник, который любит шутить
И думать и играть, и это все.
Итак, пусть мир, клетка, пчелы
Наполняются мыслями-эмоциями.
И позволь мне дрейфовать и плыть по морям
Сотен словесных океанов.
Удачник:
Я слышу твою мольбу.
И ощущаю твои слезы.
В добрый путь, мой одинокий моряк.
Ты постлал себе постель,
Ты выковал себе цепи,
Наслаждайся своим опасным танцем.
В добрый путь.
А я останусь с моим безжалостным устройством
ДЛЯ подсматривания на расстоянии
До последнего дня твоей жизни,
Когда мы разделимся навсегда,
Ты обвенчан со мной, а не со своей женой.
А ты думал, что ты ловкач.
Ибо ты есть я, и я есть ты,
И мы умрем вместе.
Первый читатель: "Эй там, прекратите эту сентиментальную болтовню. Я заплатил, чтобы увидеть, что вы сделали. Вы покинули Японию и поехали оттуда — куда?"
Фритц: "Конечно, в Гонконг".
Второй читатель: "Приобрел кое-что по дешевке, не так ли?".
Фритц: "И да, и нет. Я купил шерстяное пальто, которое стоило только 30 долларов, но оно было плохо сшито. Я купил белый обеденный жакет-смокинг, которым я пользовался на корабле, но с тех пор он висит много лет в моем шкафу".
Третий читатель: "Какова была политическая ситуация?".
Фритц: "Я не помню. Я перешел за колючую проволоку, отделяющую королевскую колонию от Китая, ради удовольствия сказать, что я заглянул в Красный Китай".
Третий читатель снова: "Из Красного Китая было много беженцев?".
Фритц: "Да, они жили в чрезмерно переполненных постройках на холмах и в еще более переполненных гостиницах. Эй, парни, что вы делаете со мной, задавая вопросы, как журналисты? Обращаясь со мной как с ОВП (очень важной персоной), которая выдает пособия".
Читатели вместе: "Сбавь тон, Фритц. Во-первых, мы — плод твоего воображения. И это ты думаешь, что ты — ОВП".
Фритц: "Ну-ну, я согласен. Вы хотите, чтобы я воспользовался случаем поговорить о проекциях?".
Читатели: "Нет, нет, мы хотим, чтобы ты продолжил свое кругосветное путешествие. Ты сказал, что стрела попала в цель, Изален, задолго до того, как ты поехал туда, и это связано с твоей поездкой вокруг света".
Фритц: "Это правда. Несмотря на мою беспокойную цыганскую натуру, я искал место, чтобы обосноваться на длительное время. Киото с его мягкими людьми казался одной из таких возможностей. Другой был Илат в Израиле".
Читатели: "Ага, возвращение старого еврея на землю его предков. А мы думали, что ты — атеист".
Фритц: "Это правда. Хотя я испытал, по меньшей мере, одно религиозное ощущение в жизни, в 1916 году в окопах Фландрии. Я был санитаром, прикрепленным к 36-му Пионерскому батальону. Это было соединение, специально подготовленное для применения отравленных газов. Мой первоначальный приказ — оставаться с офицером-врачом в третьей траншее — был изменен, и я должен был отправиться в более опасную передовую траншею. Нас поддерживали две роты с минометами, использующими ядовитый газ. В три часа ночи мы провели газовую атаку, и за минуты мы возвели полное заграждение для британских орудий. Два часа ада, но пока у меня было немного раненых, за которыми нужно было ухаживать. Я сам получил поверхностную рану на лбу, которая видна до сих пор, особенно при загаре, и на некоторых фотографиях она выглядит как третий глаз. Позднее я узнал, что в третью траншею и медубежище было прямое попадание, и доктор с двумя санитарами были убиты.
На обратном марше — ошеломляюще прекрасный восход. Я почувствовал присутствие Бога. Или это была благодарность, или контраст между стрельбой и глубочайшей тишиной. Кто может сказать?
В любом случае, этого было недостаточно, чтобы обратить меня в верующего. Возможно, Гете прав, когда Фауст отвечает Маргарите:
Религиозен тот человек,