Всегда твой, Боб Холл.

Внутри и вне помойного ведра

Поместил я свое творение.

Быть ему свежим, быть ему избитым,

Унылым или восторженным.

Радость и печаль, которые я пережил,

Будут вновь пересмотрены;

Ощущающий здоровье и будучи сумасшедшим,

Принятым или отвергнутым.

Хлам и хаос, остановитесь!

Вместо дикого смятения

Создайте значимый Гештальт

На основе моей жизни.

Фредерик Перлз

Сейчас я собираюсь написать о себе. Точнее, если кто-нибудь когда-нибудь пишет, он пишет о себе — более или менее. Конечно, можно писать о так называемых объективных наблюдениях или о концепциях и теориях, но наблюдатель так или иначе является частью этих наблюдений. Или он отбирает то, что он наблюдает, или он следует требованию учителя. В каждом случае его участие должно быть сильно ограничено, но так или иначе еще оставаться.

Итак, я делаю это снова. Вещаю, никогда не говоря: "По-моему…".

Мое имя — Фредерик Соломон Перлз, в Америке — Фредерик С. Перлз, обычно называемый Фритц или Фритц Перлз, иногда доктор Фритц. Записывая это, я чувствую нечто легкое и неофициальное. Еще удивляюсь, кому я пишу это и, прежде всего, насколько честным буду я? О, я знаю, я не вынужден писать истинное признание, но мне хотелось бы быть честным ради себя. Чем я рискую?

Я становлюсь известной фигурой. От безвестного мальчика из еврейской семьи среднего класса к посредственному психоаналитику и далее — к сносному "творцу" нового метода лечения и выразителю жизненной философии, которая могла бы сделать кое-что для человечества.

Означает ли это, что я — альтруист или что я хочу служить человечеству? Тот факт, что я ставлю этот вопрос, показывает мои сомнения. Я верю, что то, что я делаю, я делаю для себя, моей заинтересованности в решении трудных задач и в еще большей степени для собственного тщеславия.

Я чувствую себя лучше всего, когда я могу быть "примадонной" и могу пускать пыль в глаза моим умением быстрого достижения контакта с сутью личности и ее бедами.

Однако для меня должна существовать и другая сторона. Всякий раз, когда что-нибудь действительно происходит, я бываю глубоко тронут, и всякий раз, когда я глубоко поглощен общением с больным, я полностью забываю о зрителях и их возможном удивлении, и тогда я весь там.

Я могу делать это. Я могу забывать себя полностью. В 1917 году например, мы лежали в казармах близ железнодорожной станции. Когда эту станцию бомбили и два поезда со снарядами пострадали, я вышел без страха или мысли о собственной шкуре и среди разрывающихся снарядов помогал раненым.

Но вот я делаю это вновь. Хвастаюсь. Пускаю пыль в глаза. Может быть, я преувеличиваю или придумываю это? Где границы жизни, фантазии? Ницше обозначал это так: "Память и' Гордость боролись. Память сказала: "Это было подобно тому". — Гордость сказала: "Этого не могло быть". — И Память уступила".

Я "прощупываю" оборону. Капитан моего батальона был антисемитом. Ранее он отказывал мне в железном кресте, но на этот раз он вынужден был представить рекомендацию, и я получил мой крест.

Что я делаю? Начинаю игру в самоистязание? Опять пускаю пыль в глаза. Посмотрите, каким скрупулезно честным я пытаюсь быть!

Эрнст Джонс однажды назвал меня эксгибиционистом. Незлобно. Он был добрым и любил меня.

Правда, у меня были некоторые эксгибиционистские наклонности (и даже сексуальные), но проявляющиеся интересы всегда были более значительными. Более того, я не верю, что мою потребность пускать пыль в глаза можно просто объяснить сексуальным извращением.

Я уверен, что, несмотря на все мое хвастовство, я не думаю о себе много.

Мое среднее имя Соломон. Мудрый царь Соломон провозгласил: "Все суета сует".

Я даже не могу похвастать, что я слишком суетен. Однако я уверен, что желание пускать пыль в глаза, в основном, есть сверхкомпенсация. Не только компенсировать мою неуверенность, но сверхкомпенсировать, загипнотизировать вас в вере, что я есть нечто, действительно, исключительное. И не сомневайтесь в этом!

Долгие годы мы с женой играли в такие игры: "Неправда ли, ты поражен мною?", "Можешь ли ты сделать лучше?", пока я не понял, что я всегда оказываюсь побежденным и что, по-видимому, не смогу победить. В то время я все еще был предубежден в широко распространенной человеческой глупости, что это важно и даже необходимо — победить.

Все это в итоге свелось к феномену самоуважения и самоотражения. Как и каждый психологический феномен, самоуважение познается через противоположность. Высокие чувства самоуважения, гордость, слава, ощущение себя на десять футов выше противостоят низким: ощущению себя одиноким, никчемным, жалким, маленьким. Герой противостоит ничтожеству.

Я еще должен прочесть большую часть работ Фрейда. Меня удивляет факт, что при всей своей увлеченности сексом он не увидел взаимосвязи самоуважения с теорией либидо. Аналогичным образом Салливан, который специализировался на системе самоуважения, очевидно, упустил эту связь.

Сходство функционирования этой системы с эрекцией и спадом напряжения гениталий кажется мне очевидным. Эрекция всей личности, охваченной гордостью, контрастирует с жалким положением того, кто чувствует себя слабее. Прикосновение старой девы вошло в поговорку. Стыд заливает краской лицо и обескровливает гениталии. По-немецки гениталии называются "части стыда".

Исходя из терминологии Фрейда, мы могли бы назвать либидинозное поведение системы самоуважения вытеснением. В то же время мы можем получить первое, несколько скудное понимание психологических взаимоотношений.

Очевидно, эрекция является, прежде всего, физиологической функцией, в то время как самоуважение — предмет "разума": эта функция (ошибочно выступающая как область случайного), которую я называю фантазией или воображением, создает образы.

Это ведет нас прямо в царство экзистенциальной философии. Я полагаю, уяснение экзистенциального вопроса в значительной мере прольет свет на предмет суетности, противостоящей аутентичному (подлинному) существованию, возможно, даже покажет путь преодоления раскола между нашей социальной и биологической сущностью.

Как биологические индивидумы, мы являемся животными, как социальные существа — мы играем роли и игры. Как животные, мы убиваем, чтобы выжить, как социальные существа, мы убиваем ради славы, алчности, мщения. Как биологические существа, мы ведем жизнь, связанную с природой и погруженную в нее, как социальные существа, мы проводим жизнь "как если бы" (Вайхингер "Философия "как если бы""), в которой присутствует изрядная путаница реальности, фантазии и притворства.

Для современного человека эта проблема выливается в различие и часто — в несовместимость между самоактуализацией и актуализацией образа себя.

В 1926 году я был ассистентом профессора Курта Гольдштейна в институте для солдат с мозговыми травмами. Со временем я расскажу больше о нем. По этому пункту я только хочу упомянуть, что он использовал термин самоактуализация, который я не понимал. Когда я услышал то же выражение 25 лет спустя от Маслоу, я все еще недостаточно понимал его, разве что выражая себя искренне, некто в то же самое время мог бы делать что-то намеренно. И это было бы равносильно программе, концепции.

Потребовалось еще больше лет, чтобы понять природу самоактуализации в понимании Гертруды Стайн, исходя из ее работы "Роза есть роза".