С небес посыпались искры.

Надеюсь, ничего не загорится. А если загорится, то я не виновата. Я сделала, что мне сказали.

– Поэтому вас поручили мне, леди. И… – В глазу опять появилось стеклышко. И мне показалось вдруг, что он прячется за этим самым стеклышком. От кого? Не от матушки. От меня?

От всех прочих?

– И я рад нашему знакомству. И… вам, леди Элизабет. Счастлив видеть вас снова. – Профессор отвесил поклон. Выдохнул и произнес: – А еще один сделать можете?

Я молча выпустила шарик из ладони.

Как-то так насобачилась, что из нитки они там прямо внутри свивались. Этот, правда, сделала поменьше. А то и вправду разрушу чего ненароком.

– Отлично. Кидайте.

– Туда?

Огонь прогорел. И на поле осталось черное пятно.

– Именно. Попробуем определить вашу емкость.

Чего?

Ладно. Молчу. Авось сойду за умную.

Профессор усмехнулся:

– Магу важна не только сила, но и выносливость. А за нее как раз отвечает резерв. То есть то количество Силы, которое маг способен принять и преобразовать. Проще всего измерить резерв – опустошив его. Скажем, создавая одни и те же стандартизированные плетения.

А, так-то яснее.

– Я не знаю. Плетений. Вообще.

– Это я уже понял. – Он стеклышко достал и протер. – Так, полагаю, Дар проснулся поздно?

– Там, где мы жили, – произнесла матушка тихо и, как показалось, виновато, – не было никого, кто мог бы учить. Да и изначально мы не видели в этом проблемы. Вы же знаете, Жорж, что женщин редко учат. И я думала, что Дар… просто погаснет.

Ага. А он вон ни хрена.

– Я так и понял. Сама эта практика, признаюсь, мне не по вкусу. Среди женщин много одаренных, пусть даже силой они обладают меньшей, нежели мужчины, но зато куда быстрее восстанавливаются. И резерв у них зачастую выше. Бросайте, Милисента.

Я и бросила.

Почти попала туда же, куда и в первый раз. На сей раз бахнуло чуть потише, да и столп был поменьше.

– И третий сделаю, – заверила я, увидев вопрос в глазах. – А вот четвертый слабеньким выйдет.

– Отлично.

Что тут отличного, не знаю. Но поверю.

– Стандартными плетениями мы бы вас три дня замеряли. Никогда прежде подобного не видел.

– А что вы тут делаете? – Бодрый голос Виктории Орвуд смутил матушку, заставив слегка отступить от профессора. А его опять за стеклышко взяться.

Этак он его насквозь протрет.

– Шарики запускаем, – сказала я.

Девица Орвуд выглядела бодрой и раздраженной, а вот сестра ее была весьма задумчива. Шляпка у нее сбилась, волосы растрепались.

Хорошенькая, если подумать.

– А они лопаются. Там. – Я махнула на поле, над которым исходило жаром черное пятно. И подумалось, что с этими шариками надо что-то делать, а то ведь пока-то я контролирую, но оно по-всякому статься может. И тогда… Если от человека, то и костей не останется. – А вы гуляли? – поинтересовалась я. – Это профессор Шелдон.

Тот поклонился, не спуская с девиц Орвуд настороженного взгляда. Небось, с папенькой их знаком.

– Виктория. – Виктория присела. – А это моя сестра, Эва.

Точно, хорошенькая, даже растрепанною. И не ведьма.

Зачем Эдди ведьма?

И надо как-то… не знаю. Подруг у меня никогда не было, потому понятия не имею, как ими обзаводятся. Но вот поближе бы сойтись.

Узнать, что она про Эдди думает.

Смотреть на него смотрит, и он на нее поглядывает. И наверное, не стоит лезть не в свое дело. Но и не влезть в него не получится. А то он же гордый. Наберет в голову всякой дури, а девица-то славная.

Уведут еще.

– Значит, вы нас учить станете? – поинтересовалась Виктория Орвуд, глядя из-под ресниц как-то так, что прямо руки зачесались затрещину отвесить.

– Пока не знаю. Моему вниманию поручена леди Диксон, – ответил профессор, оглянувшись на матушку. – Но… не имел чести… вы тоже с Даром?

– Ведьма. – Она ресницами взмахнула, и желание мое стало почти невыносимым.

– Ведьм не существует. Это ненаучно.

– Как скажете.

– Стало быть, активного Дара нет? Боюсь, тогда вопрос вне моей компетенции.

– Дамы. – Матушка произнесла это строго и сухо. – Думаю, нам стоит вернуться. Не следует злоупотреблять вниманием профессора.

Ну да. Я так и поверила, что дело только в этом.

Определенно, учеба в университете обещает быть куда интереснее, чем мне представлялось.

– Ты куда? – зашипела Эва. Но Тори лишь отмахнулась.

– Если хочешь, то сиди себе, – сказала она, перекидывая ногу на ту сторону.

А ведь подоконник не такой и широкий.

– Дверь есть!

– Ага, и сигналка на ней, – фыркнула сестрица, склонившись, точно хотела разглядеть что-то под стеной. – Только тронь, и сразу маменька явится.

В этом был смысл.

– А так, думаешь, не узнает? – Эва уперла руки в бока, как делала старая Тесс, когда еще экономкой работала.

– Если ты не расскажешь, то не узнает.

– А я не расскажу?

– Конечно нет. Ты же со мной отправишься. – Тори поерзала, примеряясь, как бы спрыгнуть.

– Я?!

– Ну ты же не бросишь бедную сестру одну в таком страшном месте?

Бросить хотелось.

А еще больше хотелось открыть дверь, чтобы сигналка сработала. И маменька пришла поинтересоваться, кому это приспичило прогуляться в двенадцатом часу ночи. Но Тори не простит.

И хуже того, в следующий раз вообще улизнет тишком.

– Ну же, решайся! – Тори очаровательно улыбнулась. – Мы ведь когда-то мечтали о приключениях!

– Я уже наприключалась, – буркнула Эва.

– Вот видишь, у тебя и опыт имеется.

– Ты… ты ведьма!

– Ага. – Тори легко скользнула в темноту, и уже оттуда раздался ее тихий голос: – Решайся давай, я ждать не стану!

Вот ведь! Действительно, ведьма.

И как быть?

Эва прикусила губу. Вздохнула, понимая, что вариантов на самом деле не так и много, а потом стянула с вешалки шаль. Лето близилось к завершению, и по вечерам становилось прохладно.

А подоконник оказался не таким и надежным.

Узким.

И скрипит еще так, словно вот-вот рухнет. И… внизу темно. Не разглядеть, где земля.

– Тори! – тихо позвала она.

Тишина.

Никого. Балуется? Она всегда так, еще раньше – затаится, спрячется, а потом смотрит, как Эва ее ищет. Эву это дико злило. Но сейчас вместо злости она ощутила страх.

Не дождалась?

Ушла?

Вот так, в темноту? Она же… она не знает, какие в темноте скрываются чудовища. И надо бы прыгать, но тоже страшно, потому что совершенно не видно, куда.

И высоко.

А если она ногу сломает?

Или вывихнет.

Эва повернулась спиной к окну и попыталась лечь на живот. Тотчас подоконник заскрипел сильнее обычного, и… чья-то рука вцепилась в ногу и дернула.

Эва едва не завизжала.

– Тихо ты! – шикнула Тори. – Какая же ты все-таки…

– Какая?

– Копуша.

– Какая уж есть.

А на самом деле не так и высоко. Только…

– Назад мы как вернемся? – уточнила Эва.

– Через дверь.

– Она же заперта! Изнутри. И вообще…

– Да ладно тебе, ты когда злишься, такая смешная!

Ведьма. Все-таки ведьма – это не просто слово, а еще и характер, за который одну весьма конкретную ведьму убить хочется.

– Ну и чего тебе не спится? – проворчала Эва, озираясь.

В темноте все выглядело иным. Незнакомым. Черная стена кустарника. Деревья одинокими стражами. Домики казались низкими, какими-то искривленными.

Уродливыми.

– Сама не знаю, – задумчиво произнесла Тори. – Просто… как будто тянет.

– Опять?!

– Не так. Иначе. Там… там совсем. Он ведь еще не очнулся?

– Берт не говорил. Точнее, говорил, что не очнулся. Мне жаль.

– Да ладно. В конце концов, это не мое дело. – Тори сказала это как-то не слишком уверенно. – Просто от него… такое вот… а тут другое. Совсем.

– Очень понятно.

– Можно подумать, ты понятно говоришь. – Тори прижала палец к губам, и пришлось замолчать. Вдруг она и вправду что-то важное почуяла? Надо бы Берта позвать. Но где его искать? Или маменьку? Она не поймет и просто-напросто запретит ходить.