Семён тяжело вздохнул.

– Да если бы только они. Не пойму, что происходит. Какая-то чёрная полоса. Постоянно натыкаюсь на жуликов, хамов, хулиганов. Одни неприятности. Словно кем-то запущена программа, чтобы доконать меня. Слушай, может быть, и вправду на меня какую-нибудь порчу навели? Или ещё что?

Виктор небрежно махнул рукой.

– Я в эту белиберду не верю. Всё объясняется гораздо проще. Власть распустила людей, вот и развелось всякой мрази. Скоро пройти по улице будет нельзя без каски и бронежилета. И вот тут, Сёма, самое время поговорить о правительстве.

– Как-нибудь в другой раз, – Семён встал из-за стола. – Пойду я, Витёк. Загостился у тебя. Спасибо за завтрак!

– А за диван?

– За диван отдельное спасибо!

Семён простился с хозяином и вышел во двор. На душе было паршиво. Жизнь дала трещину, и эта трещина стремительно разрасталась. В тридцать три года он вдруг почувствовал себя стариком.

Два паренька на ринге отчаянно молотили друг друга. Каждый из них стремился как можно крепче накостылять противнику, совершенно забывая о собственной защите. Остальные ребята уже отработали спарринги и теперь стояли в стороне, наблюдая за последней схваткой. У противоположной стены спортивного зала бывший боксёр Евгений Вдовин отрабатывал удары на большой цилиндрической груше.

Тренер Павел Федосов остановил поединок и сделал обоим соперникам серьёзное внушение. Потом объявил:

– Тренировка окончена. Все свободны.

Молодые боксёры отправились в душевую. Федосов подошёл к Евгению.

– Женя, хватит избивать беззащитную грушу, – сказал он с усмешкой. – Пользуешься тем, что она сдачи не даёт.

Евгений отвлёкся от своего занятия.

– Надо же как-то форму поддерживать, – сказал он. – Не хочу терять навыки.

– Тебя никто не выгонял. Сам решил бросить.

– Паша, мне уже двадцать девять. Староват для бокса.

– Некоторые и в сорок пять не хуже молодых боксируют. Ладно, дело твоё, – Павел подмигнул Вдовину, кивнув в сторону ринга. – Не хочешь проверить себя?

Евгений немного подумал.

– Не знаю, – сказал он. – Боюсь, что не соперник я тебе нынче. Форма уже не та.

– Да ладно, Женёк, не прибедняйся, – Павел хлопнул его по плечу. – Всё у тебя в норме. Пойдём, побьёмся не в серьёз. Так, легонько, для забавы. Заодно и форму проверишь. Или боишься? Да ну! Ни за что не поверю, что Женя Вдовин смалодушничал.

Евгений с трудом сдержал усмешку. Примитивный психологический манёвр Федосова разгадать было не трудно. Во времена спортивной молодости им неоднократно приходилось спарринговать вместе. И гордый, самолюбивый Паша ни разу не смог одержать верх. Три года назад Вдовин ушёл из бокса. А Павел Федосов перешёл на тренерскую работу. И хотя Евгений время от времени посещал спортзал, чтобы постучать по груше, всё же его спортивный уровень был уже совсем не тот, что раньше. Видимо, этим и решил воспользоваться Павел, чтобы отыграться на недоступном прежде сопернике и тем самым пощекотать своё ущемлённое самолюбие. Впрочем, гордости и самолюбия Евгению самому было не занимать, но в последнее время на многие вещи он стал смотреть иначе. Ладно, пусть Паша потешит свой гонор, если ему так этого хочется. Ну, покажет он своё превосходство – что с того?

– Хорошо, – сказал Евгений. – Идём на ринг.

С первых секунд Вдовин почувствовал, что и в самом деле значительно утратил прежний уровень. Соперник то и дело доставал его, демонстрируя более высокую реакцию и технику. При этом его удары становились всё мощнее и вскоре стали представлять серьёзную угрозу. На лёгкую забаву поединок был уже совсем не похож. Но Евгений не хотел напоминать сопернику о предварительном условии, считал это ниже своего достоинства. Каждый пропущенный удар вызывал в нём ожесточение. И вот уже как в прежние годы он предельно собрался и сосредоточился, отражая атаки соперника и выжидая удобный момент для ответного натиска.

Обманным движением левой Павел заставил его раскрыться и сразу же бросил вперёд правую руку. Евгений успел уклониться, так что удар пришёлся вскользь по правой скуле. Левым свингом он достал ухо соперника, после чего нанёс удар правой рукой в лицо. Брызги крови полетели в разные стороны. Федосов опрокинулся на пол. Нижняя часть лица была залита кровью.

– Сволочь! – закричал он. – Ты мне нос сломал!

Евгений развёл руки в стороны, как бы демонстрируя своё недоумение.

– Извини, не хотел. Не думал, что ты так глупо подставишься.

– Да пошёл ты!.. – продолжал кричать Павел. – Вали отсюда! И чтоб ноги твоей здесь больше не было, понял?!

Евгений стянул с кистей рук перчатки, швырнул их на пол.

– Понял. В душевую могу пойти?

– Дома сходишь.

Вдовин презрительно усмехнулся.

– Да, конечно. Прощай, бывший друг!

Он выбрался за канаты и пошёл в раздевалку.

Едва перешагнув порог квартиры, Евгений первым делом полюбовался на себя в зеркало. Так и есть, правая скула слегка припухла. В остальном, кажется, внешний вид не слишком пострадал.

Из кухни в прихожую вышла мать. Пригляделась к сыну.

– Женя, ты подрался?

– Нет, мам, на ринге побоксировал.

– Чего же тогда невесёлый такой? Проиграл бой?

Евгений небрежно махнул рукой.

– Так, ерунда. С Пашкой поссорился. Повёл он себя по-свински. Из-за этого и настроение испортилось. Ладно, ничего страшного. Поеду к Маше, она его быстро поднимет.

– Не переживай – помиритесь, – успокоила мать.

– Вряд ли. Лично у меня нет желания мириться с ним.

– Надо помириться, сынок, – настойчиво сказала мать. – Будь снисходителен к чужим недостаткам. Всё же Паша – твой старый друг.

– Мама, у меня тоже есть свои недостатки, требующие снисходительного отношения, – возразил сын. – И один из этих недостатков – нетерпимость к тем, кто ведёт себя по-свински.

Мать махнула рукой, как бы прикрывая тему.

– Ладно, сами разберётесь. Кушать будешь?

– Нет, мам, не буду. Приму душ и поеду. У Маши поем.

Он взял полотенце и отправился в ванную.

Чтобы пройти к автобусной остановке, требовалось обогнуть длинный много-подъездный дом. К торцу дома примыкало высокое крыльцо, ведущее к двери, над которой красовалась надпись «Живое пиво». У крыльца топтались трое мужиков с похмельными злыми лицами. Увидев Семёна, мужики преградили ему путь.

– Слышь ты! Дай стольник – здоровье поправить. Нам не хватает.

Семён обошёл троицу. Один из мужиков схватил его за рукав.

– Оглох, что ли? Сотню дай!

– Не дам, – Семён рывком освободил руку и быстро зашагал дальше.

Мужики ринулись за ним.

– Ты чё, падла, не понял?.. Щас всё отберём!.. Затопчем нахрен!.. – слышались сзади полупьяные голоса.

Не доходя до остановки шагов десять-двенадцать, они настигли его. Кто-то ударил кулаком по голове. Семён сделал рывок вперёд и повернулся, чтобы быть готовым защищаться. Пьяницы обступили его. Они все были выше ростом, нежели он. А драка для них, скорее всего, была делом привычным. Семён ударил одного из них кулаком в челюсть, но у того лишь голова откинулась назад. Ответным ударом мужик свалил Семёна на землю. И сразу же все трое стали бить его ногами.

– Эй, мужики! – послышался рядом чей-то голос. – Что ж вы втроём на одного? Так не годится.

Молодой высокий мужчина пытался утихомирить распоясавшуюся троицу. Бросив жертву, похмельные хулиганы обратили свою злобу против непрошенного заступника. Однако на этот раз им не повезло – парень оказался вёртким. Ловко увёртываясь от чужих кулаков, он хлёсткими и точными ударами в течение минуты уложил всех троих на землю. Вытирая рукавами разбитые в кровь лица, мужики бросили злобные взгляды на врага, который оказался им не по зубам, и потопали в сторону магазина «Живое пиво». Парень напоследок дал одному из них пинка под зад. Мужик обернулся, ткнул в сторону парня указательным пальцем и злобно произнёс: