– Пусть даже так, – заметила Жданова, – но статус семейства Арди теперь сильно подскочил вверх.

– Верно, – согласился я, – вот только в разборке с Лесиными статус нам не поможет.

Встречу с командиром «Рыжей рыси» я назначил на базе дружины. Я бы запросто мог приехать к нему и сам, но мне необходимо было как-то поменять свой образ. До сих пор он знал меня исключительно как стажёра Кена, а стажёр Кен – это не тот человек, с кем можно вести серьёзные переговоры о найме. База дружины была хорошим местом для создания правильного впечатления.

Эрик приехал с Данилой и Тихоном – «Рыжая рысь» была чем-то вроде кооператива, и у этой троицы были основные доли в отряде. А я намеренно опоздал на полчаса, попросив Лазовича поводить гостей по базе и вообще показать им жизнь дружины. К тому времени, когда мы с Зайкой и нашим поверенным Бодровым приехали на базу, гости успели осмотреть нашу боевую технику и полюбовались на то, как новобранцы учатся работать вместе с бронеходами. Лица они держали невозмутимые, но эмоции говорили о том, что они впечатлились.

– Здравствуйте, достойные, – поздоровался я, – прошу прощения за опоздание. Надеюсь, почтенный Станислав не дал вам заскучать.

– Здравствуйте, господин Кеннер, – ответил Эрик. – Почтенный устроил для нас очень познавательную экскурсию. Мы не скучали.

– Вот и замечательно, – кивнул я. – Позвольте мне представить вас друг другу. Меня сопровождают тиун семейства Арди госпожа Кира Заяц и поверенный семейства почтенный Томил Бодров. Наши гости: командир отряда «Рыжая рысь» почтенный Эрик Беров, и основные пайщики отряда – интендант отряда уважаемый Тихон Злобин и десятник уважаемый Данила Ломов.

– Господин, мне нужно присутствовать на этих переговорах? – спросил Станислав.

– Не думаю, что там будет что-то для тебя интересное, – покачал я головой. – Занимайся своими делами.

Станислав кивнул и удалился, а мы проследовали в комнату для совещаний.

– Скажите, господин Кеннер, зачем мы вам понадобились? – спросил Эрик. – Мы даже близко не можем сравниться с вашей дружиной. Что наш отряд может вам предложить?

Он, разумеется, подозревал о главной причине, но я её озвучивать не собирался.

– Дело дружины – воевать, – ответил я. – А для вас у меня есть другая работа. Мы сейчас строим поместье, и я предлагаю вам взять на себя его охрану.

– Вы хотите доверить нам охрану поместья? – поразился Эрик.

– Внешнюю охрану и контроль периметра, – улыбнулся я.

– Но почему этого не могут делать ваши люди? Прошу прощения за мою настойчивость, господин Кеннер.

– Всё достаточно просто, – ответил я. – Организация нового независимого подразделения – это всегда масса проблем. У нас даже нет подходящего кандидата на пост командира. А в вашем отряде я уверен, и ваша компетентность как командира у меня не вызывает сомнений. Я предлагаю вам для начала годовой контракт, который в дальнейшем может быть продлён.

– Не вижу причин отказываться. – Ну ещё бы, отряд его не понял бы, вздумай он отказаться. – Но должен вам сказать, что я обещал отряду месячный отпуск. Мы почти непрерывно были на контрактах в течение года, и люди устали.

– Не совсем то, что я хотел бы услышать, но думаю, месяц мы можем подождать, – согласился я. – Давайте обсуждать условия.

Обдумывая этот вопрос в течение нескольких последних дней, я пришёл к выводу, что это действительно удобное решение. Скорее всего, я бы предложил им этот контракт, даже если бы у матери ничего не было с Эриком. Через несколько лет мы либо заменим их своим подразделением, либо превратим их самих в своё подразделение. Вряд ли вольники будут иметь что-то против такого превращения.

– Госпожа Эмилия, господин Генрих, – я встал и вежливо поклонился.

С Багеровыми я встретился в отдельном кабинете ресторана «Ушкуйник», который в своё время достался мне в результате некоторого недопонимания, случившегося у меня с покойным Мишей Тверским. Впрочем, о том, что наша семья владеет этим заведением, знали немногие, и для здешних служащих я числился просто одним из вип-клиентов.

Эмилия Багерова была крупной женщиной с вечно недовольным выражением лица – характерный типаж тех суровых тёток, которые точно знают, как следует жить всем окружающим. Шестнадцатилетний наследник семьи Генрих выглядел как типичный подросток в переходном возрасте, который вынужден выслушивать ту чушь, которую несут взрослые, но при этом не даёт себе труда скрывать своё к этому отношение. Думаю, через год, когда ему исполнится семнадцать и он станет официальным главой, семью Багеровых ждут потрясения и катаклизмы.

Багеровы уселись, и Эмилия заявила раздражённым тоном:

– И с какой целью вы хотели нас видеть, молодой человек?

– Прошу прощения, – извинился я, – очевидно, мне следовало представиться. Моё имя Кеннер Арди, и я глава семейства Арди.

– Я это знаю, зачем вы мне это сообщаете? – отозвалась Багерова.

– В таком случае я буду вам признателен, если вы станете обращаться ко мне как положено. Не «молодой человек», не «юноша», и не «эй ты». Я не многого прошу?

– Хорошо, господин Кеннер, – устало отозвалась Эмилия. – Так зачем вы хотели нас видеть?

– Может быть, сначала пообедаем? Здесь прекрасная кухня.

– Давайте решим наши дела и покончим с этим, – ответила Багерова.

Она сбросила маску гром-бабы и стала выглядеть уставшей, и на грани отчаяния. В глубине души я ей посочувствовал.

– Как скажете, – согласился я. – Собственно, у меня не то чтобы конкретное дело, скорее я бы хотел обсудить в общем ситуацию, которую я не до конца понимаю. Дело в том, что у нашей семьи на руках оказался значительный пакет акций вашего завода. Причём пакет настолько значительный, что это теперь скорее наш завод.

– И это вас не красит, господин Кеннер, – резко отозвалась Эмилия. – Я ваш поступок не могу назвать иначе как хищническим.

– Эээ… – я на мгновение потерял дар речи. – Признаться, это совершенно неожиданное обвинение, госпожа Эмилия. Вы не поясните свои слова? Насколько мне доложили мои люди, эти акции были просто куплены на открытом рынке.

– Что тут непонятного? Вы таким образом получили контроль над нашим предприятием.

– А что мешало вам самим скупить эти акции? И разве не вы сами их когда-то выбросили на рынок?

– Это была идея моего покойного мужа, – Багеровой явно было неприятно об этом говорить. – Он решил, что нам достаточно будет держать блокирующий пакет размером не менее двадцати пяти процентов, а полный контроль всё равно останется у нас из-за того, что других крупных пакетов нет.

– У меня просто нет слов, – признался я. – А я уж было думал, что меня ничем не удивить.

Багерова поморщилась и промолчала. Похоже, покойный глава семьи таким неординарным образом пытался решить какую-то финансовую проблему. В принципе это и работало некоторое время, пока Лесины не взялись за Багеровых всерьёз, и мелкие владельцы не стали в панике сбрасывать свои акции.

– Откровенно говоря, госпожа Эмилия, – продолжил я, – я не собирался приобретать ваши акции, и предпочёл бы их вообще не иметь. Но так уж получилось, что они у меня появились, и избавиться от них я по некоторым причинам не могу. Поэтому давайте примем как факт, что у вас появился компаньон, и подумаем, как нам дальше жить вместе. Для начала я бы хотел понять ситуацию с заводом. В чём состоит ваша размолвка с Лесиными и чего они хотят добиться?

Молчание затянулось. В конце концов Багерова, вздохнув, неохотно сказала:

– Они хотят всю нашу долю, целиком. А причины размолвки вас не касаются.

– И всё же я предпочёл бы иметь представление о причине конфликта, госпожа Эмилия. Я скоро буду обсуждать этот вопрос с Лесиными, и они обязательно сообщат её мне. Но мне хотелось бы представлять, как это выглядит с вашей стороны.

Эмилия немного подумала, и наконец решилась:

– Генрих дружил с дочерью Добрана Лесина. Добран воспользовался этим, чтобы обвинить Генриха в изнасиловании дочери, и в качестве виры потребовал нашу долю в заводе.