- Ничего. Мы ругались.

- И потом мирились, как мне показалось. – Наташа ехидно взглянула на меня. – Оль, если твои планы поменялись, дай знать. Потому что мне вот он очень даже нравится.

- Это я заметила. – буркнула я. – Нет, не поменялись. Даже наоборот. Нужно, чтобы ты его еще больше завлекала, чтобы у него на меня вообще не было времени.

- Это уже на грани преследования Оль. Мужики не любят надоедливых баб.

- Ладно, ты права. Но имей в виду, что он твой.

Лгунья, сказало мне подсознание. Но я, как обычно, заткнула его и пошла на звуки гитарного перебора в гостиную.

Диего устроился с гитарой прямо на полу, вытянув ноги и спиной облокотившись на диван. Он перебирал струны и подкручивал колки, добиваясь нужного звучания. Я уселась в кресло, напротив. Наташа села на диван.

Интересно, с каких пор Диего носит кольцо? Не замечала раньше. А это что, тату? Как можно смотреть на человека и не видеть его в упор? Я настолько рассеяна?

- Ну что, колючка. Концерт по заявкам? Заказывай.

Я вздрогнула и опустила взгляд. Не хватало еще, чтобы он заметил, как я разглядываю его руки.

- Хватит меня так называть.

- Я перестану, как только ты хоть раз скажешь мне «пожалуйста».

- Не дождешься!

Диего резко вскинул голову и посмотрел мне прямо в глаза. – Дождусь, не сомневайся. – Он сказал это с такой непоколебимой уверенностью, что меня аж в дрожь пробило. Смотреть ему в глаза было просто невыносимо. Настолько глубоким и чувственным был этот взгляд, что можно было в него погрузиться с головой и утонуть. Я отвернулась, боковым зрением замечая, что Диего слегка ухмыльнулся.

- Сыграй что-нибудь уже, – буркнула я.

- Все равно что?

- Что-нибудь не из этого столетия.

Диего рассмеялся и кивнул. А потом он без труда и напряга стал играть «Mad world»…

Это просто гимн всей моей жизни…

Его пальцы, перебирающие струны – самое сексуальное, что я когда-либо видела. Я смотрела на него как завороженная. Неужели это и есть тот парень, которого я знаю, как ботаника и зануду? С которым мне не о чем было поговорить. Который интересовался только книгами. Который когда-то украл мой первый поцелуй, за что я его и возненавидела….

Он играл от души, откинув голову на подлокотник дивана и закрыв глаза. Звуки струн отражались в каждой клеточке моего тела. Я хотела бы, чтобы этот волшебный миг не заканчивался никогда.

Но вот прозвучал последний аккорд.

А я так и сидела не шелохнувшись.

Диего открыл глаза и посмотрел на меня. Нахмурился. Отложил гитару, и подойдя ко мне вытер скатившуюся по моей щеке слезу.

- Ты всегда была сентиментальной, - прошептал он и подобрав гитару ушел к себе.

Я только сейчас заметила, как Наташа, зажав рот ладонями таращится на меня во все глаза.

Когда Диего ушел и послышался стук, закрывшейся двери, Наташка подорвалась ко мне и утянула за собой в свою комнату. Заперев дверь, она тут же накинулась на меня.

- Ольга, ты или дура, или хорошо притворяешься! Между вами такие разряды, что целый город электричеством запитать можно! Что происходит? Что было раньше? Я тебя не выпущу пока ты мне не расскажешь все от и до! И знай, я к нему больше подкатывать не собираюсь. Похоже, что только тебе одной не видно – он в тебя влюблен!

- Не говори ерунды!

- Это не ерунда. Я сейчас видела, как он смотрел на тебя, как подошел… Черт, как бы мне хотелось оказаться на твоем месте! Рассказывай давай! Что вас так сильно рассорило в прошлом, что теперь ты уперлась как баран и не желаешь признавать очевидное?!

Честно сказать, вспоминать прошлое не хотелось. Признаваться в ошибках юности тоже. Я села на кровать и обхватила колени руками. – Чувствую себя как на приеме у психолога.

- Так и есть! – Наташа быстро вошла в образ, придвинула пуфик к кровати и села передо мной. – Рассказывай, что тебя волнует. Это останется между нами, клянусь. Я ведь должна хранить лечебную тайну!

- Врачебную, дурында, - улыбнулась я.

- Тем более.

Я глубоко вздохнула и упав назад на кровать, начала думать, а с чего действительно все началось?

Воспоминания детства накатывали на меня волнами.

- Мы очень часто бываем тут, в Испании. У отца остались здесь родственники и друзья. Они тоже приезжают к нам иногда. С семьей Диего мы общаемся больше всего. Дядя Эрнесто моему отцу как брат. Они росли вместе, оба добились успехов в бизнесе своим непосильным трудом. Влюбились и женились почти одновременно. В общем, я Эрнесто с пеленок знаю. Он и Митьку и меня крестил.

У нас с Диего разница в возрасте ровно год. Ровно, потому что одна дата. Так уж вышло, ничего не поделаешь. И все бы ничего, но родители наши увидели в этом какой-то сакральный знак. И каждый год, все мое детство я отмечала свой день рождения в компании Диего. Это выводило из себя, особенно когда пошел подростковый возраст.

Как только приближался апрель – я знала пора паковать чемодан, мы едем к Диего. Именно к нему, а не ко всей семье Герреро. Потому что старшим братьям Диего разрешалось делать что угодно. Уезжать куда они хотят. Да и Митька был свободной птицей. Приехал-поздравил-уехал. А я была привязана к этому ботану, потому что маме с папой казалась восхитительной идея, что мы с Диего должны отмечать день рождения вместе, раз уж родились в один день.

- Ну это вообще-то довольно жестоко с их стороны. Но получается, что и он к тебе тоже был привязан. Вы только поэтому не поладили?

- Выходит так, но я всегда считала это большим ограничением для себя, чем для него. Потому что у него не было никакой жизни вообще. Я имею ввиду, активной. Я же всегда старалась общаться с людьми, гулять, веселиться. А он читал книги целыми днями, просто запоем, ходил к нескольким репетиторам, рисовал, причем очень плохо. Потом вот увлекся музыкой, но с гитарой тоже ничего не получалось.

- Зато как получается сейчас…у меня все тело превратилось в сплошную мурашку, когда он играл.

Я промолчала. Я не знаю, что на это отвечать. Признавать очевидное? Да он хорош. Черт, он практически идеален. Выходит, что за его юношеской неуверенностью в себе скрывался жесткий, целеустремленный характер.

- Оль, а дальше что? Ты же его ненавидишь не только потому что у вас день рождения 25 апреля?

- А дальше… Блин. Мне было 15, ему 16 соответственно. В тот год они приехали к нам, а не мы к ним. Чему я была очень рада. Это означало, что я смогу хоть как-то расслабиться, быть собой у себя дома. Сделать праздник на свой вкус. Мы собрались в гостиной после праздничного ужина. Всегда так было. Нас с Диего выводили в центр и вручали нам подарки. Будто мы молодожены принимающие дары гостей. Меня от этого тошнило. Но я никогда не жаловалась. Мама была счастлива, да и родители Диего тоже и мы, скрипя зубами просто терпели все это.

Получив подарки, я быстренько свалила. Диего пришел ко мне позже. Почти перед сном. Он принес мне подарок тоже. Сказал, что постеснялся отдать его при всех. Он вообще тогда был очень застенчивый, слова лишнего не дождешься.

Подарком оказался мой портрет. Он сам нарисовал. Сказал, что долго тренировался и знает, что получилось е идеально, но он слышал русскую поговорку – «самый лучший подарок тот, что сделан своими руками».

У меня для него подарка не было. И я подумала, что нужно как-то его отблагодарить что ли. Он так смотрел на меня. Жалко его стало. Подошла и поцеловала в щеку. Просто чмокнула и все. А он взял мое лицо в руки и поцеловал по-настоящему. Мой первый в жизни поцелуй и с этим молчуном-ботаном. Откровенно говоря, целоваться тогда ни он ни я не умели и это было просто ужасно. Меня тогда так накрыло. Я его оттолкнула. Ударила даже. Наговорила кучу всего обидного. Что поцеловала из жалости, что он страшный и занудный, что такая как я никогда его не полюбит и все в таком духе. И под конец своей пламенной речи бросила этот чертов портрет к его ногам. Он молча его поднял и ушел. А на следующий день они уехали. Мама тогда очень переживала, что же случилось, почему такая спешка. А я молчала как рыба. Думаю, что он поговорил с Эрнесто и они быстро поменяли билеты.