— Говори, пак, — разрешила она.

Робин вышел в центр гостиной.

— Если мы знаем, где магистр… хотя бы примерно, то дело за малым — найти того, кто согласится с ним поменяться.

Белинда саркастично хмыкнула.

— Полагаешь, мы должны метаться по Магистериуму и уговаривать ведьм отказаться от дара богов — реинкарнации? Предать нашу веру? Полагаю, это могут счесть за проверку, ведь за такое — прямой путь в темницу Ордена.

Она помолчала.

— Пусть и сажать больше некому… Сами сядут, из преданности идеалам.

— Хорошо! — воскликнул неунывающий пак, — Можем пойти по пути, который нам открыл Король — дать магистру немного бессмертной крови.

— Мы не знаем, как это работает! — снова возразила Белинда.

— Белли, не капризничай!

Эния переводила удивленный взгляд с одного на другую, она не была готова к такому сопротивлению. И к общению мальчишки с пожилой леди, будто ровесницей тоже. Она давно жила в мире вулгаров и знала — смертные соблюдают такие условности.

— Мистрис Белинда! — воскликнула фейрийская певица. — Вы же понимаете, что без магистра ваша организация перестанет существовать. Не без любого магистра, а именно без этого.

Белинда осеклась и уставилась на гостью.

— Зачем вам магистр? Перстень? Подчинение?

Эния мягко вздохнула и поднялась, пройдя от стола к окну. Отвернувшись от Белинды и пака, она оперлась на подоконник, то ли наблюдая за уснувшим Дублином, то ли собираясь с мыслями.

— Потому что… наконец-то бессмертные увидели человека, который хочет того же, что и они — чистых лесов и озер, счастливых и влюбленных юношей и девушек, идущих парами, древних заветов, которые станут новыми законами. А не вот это… что происходит.

Эния обернулась.

— Нам тоже невыносимо то, что сейчас творится в мире. А вам, мистрис бывшая магистр?

Белинда сглотнула.

— Да все я понимаю, — произнесла она неожиданно севшим голосом. — Но, если бы вы знали…

Белинда опустила голову.

— … если бы знали.

Эния и Робин переглянулись — плачущая Белинда была чем-то невозможным и страшным, как вулкан эмоций на картине Эдварда Мунка.³

Когда Белинда подняла голову, глаза ее были уже сухи, а взгляд суров и бесстрастен.

— Белли… — протянул Робин.

Бывшая магистр стукнула сухим кулаком по подлокотнику кресла. Звука не вышло, но пак прикусил язык.

— Если уж этот выскочка мне и из другого мира руки крутит, то пусть все будет по-моему, — заявила Белинда.

Робин согласно закивал, Эния слушала внимательно, вежливо не перебивая.

— Пойти вместо него может и согласится кто… — Белинда перевела свирепый взгляд на Робина и тот совсем притих, — да только ритуал тот длинный и тяжелый. Дважды я его проводить не стану. Только из-за сына решусь. А с кровью… что ж, попробуем.

Белинда замолчала ненадолго, сурово оглядывая Энию и пака.

— Если началось все с девчонки, то пусть она и отдувается, — загадочно продолжила Белинда.

Пак начал подавать руками и мимикой разные сигналы, но подруга не обращала внимания. Наконец, Эния легким кивком разрешила ему говорить.

— Так я сбегаю? — с надеждой спросил Робин.

Обе женщины сохраняли молчание, и он пояснил:

— За Элли.

Белинда сдержанно кивнула, и пак пропал.

✧☽◯☾✧То же время✧☽◯☾✧Школа✧☽◯☾✧

Элинор Робин нашел в библиотеке. Девушка сидела, обложившись книгами и что-то конспектировала поочередно в две тетради. Со стороны казалось, что она писала бы и обеими руками, если бы умела. Первый оклик она не расслышала и подняла голову только на второй. И сразу улыбнулась:

— Привет. Только я… немного занята. У меня астрология… травозелье… — Элинор потянула из-под стопки книг несколько тетрадей. — Еще медитация и законы мироздания.

Она вздохнула, дернув плечами.

— И ведь я не запускала, честно! А сижу здесь только я.

Робин присел на край стола, заставляя стопку учебников угрожающе накрениться.

— Думаю, это из-за того… что ты здесь самая прилежная. Другие отдыхают на каникулах… ведь Самайн.

Элли улыбнулась. Такая версия была намного приятней.

— Я тебя так и не поблагодарила, ты пропал, — она невольно коснулась горла, где еще совсем недавно ее душил цветок иного мира. — Ты очень помог.

Робин коротко кивнул и снова улыбнулся во все зубы.

— Пошутить над светлым малость, мне поверь — такая радость! А вот для тебя это были совсем не шутки. Опасайся Короля.

Робин соскочил со стола, метнулся в сторону, снова вернулся и замер перед Элли, напряженный, как струна.

— Ты нужна в ином мире! Пойдем!

Элли встала, больше от удивления, чем от готовности идти.

— А куда? Мне же отпроситься нужно.

— Сначала в Дублин, к бабушке, а потом… Но подожди здесь, я сам, — пак побежал к дверям, на ходу выкрикивая: — Объясню все директору!

Элли проводила его взглядом и снова присела за стол, не глядя поправляя учебники. Потом взяла часть книг и пошла расставлять их по местам — хотелось чем-то занять руки да и Тень расстроится. Ругать не будет, но так огорчится от беспорядка, словно принц Гамлет погиб во второй раз.

Когда Элли закончила, Робин появился вновь.

— Легко у нас отпрашиваться, — сообщил он радостно. — Директор сказал — раз к бабушке, то можно хоть на насколько дней.

Элли захихикала.

— И до конца года? А учеба?

Пак ответно фыркнул.

Ехали они в черном школьном автомобиле, который вел невозмутимый Лэнгдон. Первые минуты Робин попытался вывести ганконера из себя, складывая тому руки на спинку кресла — и явно собираясь сложить и ноги.

— Еще пошевелишься — пойдешь пешком, — холодно и ровно сообщил Лэнгдон.

Всю дорогу Робин старательно показывал спине ганконера язык и громким шепотом рассказывал Элли, что мог бы перенестись на место в считанные секунды, да не оставлять же ее, ведь Элли еще не умеет… Элинор улыбалась, но внутренне была на стороне шофера — пак умел быть невыносимым.

Дорога до Дублина заняла привычные два часа, дом Белинды Лэнгдон нашел безошибочно и услужливо открыл дверцу со стороны Элли, протягивая той руку и помогая выбраться. Пака ганконер проигнорировал, но тот ничем не выразил недовольство, легко выбравшись сам.

— Надеюсь, вы не надолго, мистрис О`Ши, — сказал Лэнгдон напоследок. — Если что, я посплю.

Элли кивнула, хотя и сама не знала, надолго ли она.

— Ничему не удивляйся, — шепнул Робин, и Элли снова кивнула, хотя и без воодушевления.

Родственница… да кто эта старуха на самом деле? Элли не была готова задавать лишние вопросы, да и Белинда, какой она ее увидела, не располагала к доверительным беседам.

— Похоже, самайновских конфет мне здесь не предложат, — только и подумала Элли, когда Белинда О`Ши окинула ее суровым взглядом и только кивнула на приветственный книксен.

Потом Элли перевела взгляд на фейри в зеленом платье.

— Вы… — Элли придирчиво рассматривала прекрасное лицо, и Эния на несколько мгн6овений вернула себе лицо пятидесятилетней женщины, привычное в мире смертных. — Ох, это вы!

Элли даже обрадовалась ненадолго, но в настоящем своем обличие фейри необъяснимо настораживала.

— Вы светлая? — спросила девушка, и та кивнула.

«Так странно… — подумала Элли, — Я люблю ее песни, но мне неприятно рядом с ней находиться. Интересно, а ей со мной как?»

— Я живу слишком давно, что бы эти условности имели надо мной власть, — будто прочитав ее мысли, ответила Эния. — Тебе решать, кем мы станем друг другу. Пока у нас есть общее дело, я предлагаю нейтралитет.

— Какое дело? — Элли все еще чувствовала себя не в своей тарелке.

Неясно, что было тому причиной: холодный взгляд Белинды, осознание, что любимая певица оказалась фейри, да еще и светлой или непонятная причина, по которой ее вызвали из школы?

— Будем возвращать магистра, — сказала Белинда и по голосу было понятно, что это не доставляет ей ни малейшего удовольствия. — Если получится, конечно.