Как только я подала ему миску, он вдруг спросил:

– Скажи, девица, замечала ли ты за собой странности?

– Ну, бывало, – осторожно ответила я.

– Знаю, что тебя мучают вопросы. Я смогу дать ответ, но сначала мне надо побеседовать с твоими родными. «Про каких родных он говорит, если все они мертвы?», – подумала я и заметила, как волхв подвинулся поближе к Шемяке с Сагилом и что-то им объясняет. Когда он вернулся ко мне, то лица старших стали напряжёнными и задумчивыми.

– Что ты такого сказал, что они в лицах изменились?

– Правду, только правду о будущем, в котором ты сыграешь не последнюю роль, – ответил он. – Ты выбрана не случайно. Грядут перемены, и в твоих руках теперь судьба не только этих людей, но и всего княжества. Но для начала тебе надо научиться контролировать свой дар и развивать способности. Это всё, что тебе нужно знать.

С этими словами он исчез, оставив меня с не менее задумчивым лицом, чем у воеводы. Мы с ним переглянулись, и я заметила Сагила, который зачем-то пошёл к коню. Воевода мне жестом показал следовать за ним, и я, крикнув: «Обожди!», пошла следом. Он остановился, и, обернувшись, грустно посмотрел на меня. После чего резко сказал:

– Ло́ха*, зачем ты вообще свалилась на нашу голову? Все было спокойно, нет, собралась путешествовать!

– Да ты, оказывается, баласай*! Вот уж не знала таких подробностей, – ответила я, оправившись от такой неожиданности.

– Да ты вообще ничего не знаешь! Как мне теперь жить, если я знаю, что могу потерять ту единственную, которую обрел?

– Так не теряй, а иди и живи со своей любимой, что ты с нами таскаешься?

– Я таскаюсь не с тобой, а с братом. Ты вообще должна дома сидеть, щи варить и детей нянчить, а ты с мужами за костром сидишь и из одного чана ешь!

– Значит, я не угодила тебе тем, что не такая как все? Ну уж извините, какой меня сделала матушка природа, такая и есть! – не сбавляла я голоса и краем глаза заметила, как воевода, встав, направился к нам.

– Да, ты не угодила тем, что появилась у нас, пыня!

– За надутую можно и получить!

– Рискни! – крикнул он и вынул меч из ножен. Я сделала то же самое, и, когда наши клинки скрестились, зло посмотрела на него.

– Я, конечно знаю, что милые бранятся – только тешатся, но что бы так… – с усмешкой сказал Шемяка, и я, вернув меч в ножны, бросила: «Несмысел!*», после чего вернулась к костру и легла спать.

Ночью меня мучили кошмары, наверное, слишком много вопросов накопилось, на которые не могу найти ответы. Да еще и ссора на пустом месте с Сагилом настроения не прибавляла.

«С чего это он так взъелся на меня, что узнал такого, что я оказалась крайней? Да и с чего мне вообще переживать из-за него?». С этими мыслями и заснула.

Утром всё было как обычно, если не считать Сагила, который всячески избегал меня, а если попадалась, то грубил. Шемяка, видя моё состояние, которое из расстроенного превратилось в безразличное, велел держаться рядом.

– Можешь вразумить меня, что нашло на твоего брата?

– Не принимай это близко к сердцу, дочь моя, придёт время – и все узнаем.

– Я всё хочу спросить: а почему ратники все местные, а витязи из разных племён?

– Дело в том, что я не могу доверить свою жизнь ратнику, поскольку он вольный наёмник. Что касается витязей, то они полностью подо мной, поэтому я очень тщательно подхожу к их выбору. Кого-то спас из плена, кого-то забрал сиротой из разорённой деревни, а кто-то и сам примкнул. Некоторых бросило умирать их же племя, поэтому рядом со мной можно встретить и сарматов, и готов, и великодворцев, и многих других племен, населяющих наше княжество, – ответил отец.

Дальше путь проходили в молчании.

Спустя четыре дня мы добрались до крепости Доречье. Она была меньше нашей, но оно и понятно, ведь находилась в стороне от главного торгового пути, и через неё проходили только местные купцы.

Нас встретил Родан, который оказался другом Шемяки. Осмотрев обозы, здешний воевода очень удивился, увидев меня в воинском облачении. Наш воевода представил меня, и я отвесила земной поклон в знак приветствия, после чего мы пошли в избу, где нас ждал накрытый стол. В этот раз мне пришлось сесть рядом с Сагилом, я же всё-таки дочь воеводы, хоть и названная. Пока шёл пир, Родан расспрашивал Шемяку о жизни, о службе, не упустил возможности спросить и про меня. Мы с Сагилом сидели молча, не глядя друг на друга, только изредка отвечали, когда к нам обращались. Когда всё закончилось, нам выделили спальни: Сагилу с Шемякой, а мне отдельно, и мы ушли, а воевода с Роданом остались говорить о делах.

Ночью я спала плохо, меня мучил дурной сон, который ничего хорошего нам не сулил. Утром я спустилась к завтраку и поняла, что пришла самая первая. Оказалось, здесь не принято рано вставать. Я решила прогуляться по крепости, пока есть время.

Рассматривая дома, я заметила, что они отличаются друг от друга убранством, есть богаче избы, есть беднее. Меня это очень удивило и расстроило. «Зачем люди меряются деньгами и, скорее всего, положением?». Поэтому решила после завтрака ещё раз прогуляться и познакомиться с обитателями.

Когда вернулась, Шемяка с Роданом уже были на месте, и я, поклонившись, прошла на своё. Сагила, на удивление, ещё не было, он пришёл, как только я села за стол.

После трапезы пошла прогуляться на базар, а потом решила найти воеводу. Нужно было поговорить с ним про мой сон; но вместо него нашла Сагила, который, заметив меня, сделал вид, что протирает меч. Спросила, где Шемяка, и он кивнул на конюшню, куда я и направилась. Подойдя, услышала голоса нашего воеводы и Родана, которые что-то обсуждали, и решила подождать на улице.

– Что скучаем, красавица? – услышала за своей спиной голос и обернулась. За мной стоял крепкий ратник, из местных, и рассматривал словно диковинку.

– Не до скуки мне.

– Смотрю, ты больно дерзкая у нас.

– Какая есть, других не делают, – ответила я, думая, как избавиться от него. Тут как раз появился Шемяка, и я попросила его отойти в сторонку. Он внимательно выслушал, и мы пошли искать Сагила.

– Дело худо, брат мой, – обратился он к Сагилу, который при виде нас, убрал меч в ножны. – Есть основания полагать, что на обратном пути нас может подстерегать засада. Это не точно, но нужно быть готовыми.

– Откуда такие вести? – хмуро ответил Сагил и покосился на меня.

– Ты правильно смотришь, это и есть мой вестник, который, между прочим, зашил твою рубаху, что порвал при споре, – ответил Шемяка и положил мне руку на плечи. «Жаль, нельзя сказать друг другу, что узнали от волхва», – думала я, пока воевода с братом обсуждали дальнейшую дорогу. Они ушли, а я осталась и решила выйти за крепость, осмотреться. Доречье располагалось на небольшой реке, которая впадала в Просу. Несмотря на это, по её берегам было много селений, и поэтому местные купцы, часто сюда заходили.

– Красавица снова одна гуляет? – услышала я голос того же ратника.

– Окрестности смотрю, или нельзя?

– Для тебя готов стать личным проводником. Меня, кстати, Зарян зовут.

–Меня Владимира. Ну веди, проводник, только без глупостей, – ответила я.

– Как скажешь, девица.

Я не заметила, что за нами с крепостной стены наблюдал Сагил, к которому подошёл Шемяка.

– А ты уверен, что правильно понял слова кудесника? – спросил воевода, наблюдая за двумя удаляющимися фигурками.

– Да, он сказал, что я могу её навсегда потерять, поэтому и избегаю. Боюсь, что привяжусь сильнее и не переживу утраты.

– А кто-то, помнится говорил, что ни один разумный на нее не посмотрит, а неразумного сама не подпустит. Ты к кому относишься? – ехидно спросил Шемяка.

– Ну на неразумного я вроде пока не похож.

– А мне кажется, что всё-таки ты неразумен.

– С чего это ты решил? – удивился Сагил, не отрываясь от наблюдения.

– А ты не попробовал понять слова старца с другой стороны, – ответил тот, усмехнувшись в усы.

– Ты прав, я ведь действительно другие толкования не рассматривал. Знать, я действительно неразумен, раз сразу подумал о плохом. Тогда надо действовать! – взбодрился Сагил, и, поблагодарив брата за совет, пошёл туда, где только что скрылись проводник и Владимира. Шемяка смотрел ему в след и о чём-то думал.