— Тише, тише, Вадичек, какой ты нервный, — погладила его Катя по плечу. — Я все это к чему рассказываю — смена концепции журнала и вообще все его нововведения — это абсолютно его собственная самодеятельность. За которую его начальство холдинга, очевидно, по головке не погладит… Думаю, недолго нам под ним ходить. Так что ты давай не ершись лишнего, журнал-то разваливать ему помогать не надо, он сам отлично справляется, — поморщилась девушка. — Ты помнишь, что у тебя завтра съемка, о которой за месяц договаривались?

— Помню, помню… — задумчиво ответил Вадим. — И при таком раскладе даже, наверное, поеду… Но это — завтра. А сегодня… — он подмигнул девушке и жестом попросил официанта «повторить».

Антон Сергеевич даже не посмотрел на приготовленный Олей кофе.

— Оставьте поднос за дверью и подойдите ко мне.

Оля кивнула, вернула поднос на столик у окна и зашла в кабинет начальника.

— Какие у нас планы на вечер? — все тем же безразличным тоном спросил тот.

— Сотрудники выполнили все ваши распоряжения, кое-кто поехал по заданию, остальные разошлись по домам, — озадаченно ответила Оля. Рабочий день давно закончен, но кто его знает, может быть, новый начальник распорядится выпускать людей только после его личного разрешения с подписью и печатью?

— Все-все разошлись? Бездельники, лишь бы свалить побыстрее! Но что это мы все о них, — он оглядел Олю с ног до головы, а потом с кончиков туфель до выреза блузки, — давайте-ка решим, чем сейчас сами займемся.

— А я тоже убегаю. Я опаздываю на занятия… — Оля запнулась, так как Антон Сергеевич встал и переместился к двери, загораживая выход. — По айкидо.

Антон Сергеевич попытался ее удержать, но девушка ловко проскользнула мимо и скрылась.

— Дура некомпетентная! — проорал он вслед, вышел в приемную и взял чашку. — И кофе варить не умеешь, оно холодное. И с привкусом каким-то… Тьфу, дрянь.

Антон Сергеевич вернулся к своему столу, отставил чашку и с отвращением посмотрел на макет нового номера.

— Дрянь, — повторил он, подразумевая все сразу: кофе, бестолковую секретаршу и свое новое назначение.

Откуда-то подул легкий ветерок. Страницы самостоятельно зашуршали, перемешались и по одной слетели на пол.

— И дверь за собой не закрыла, — выругался главред, наклоняясь.

Над страницами кружили маленькие клочки бумаги. Они поднимались вверх спиралью, и при этом каждая, напевая, исполняла свой бесстыжий танец.

Главред протер глаза и заметил, что клочки эти вырезаны из мгновенно ставшими похожими на перфокарты страниц. А на клочках… Как бы рассмотреть?

Он поймал несколько штук.

— Запятые, кавычки… Заглавные «А» и «О»… Что за шифровки? Хулиганы. Они что, над моими правками так надругались?

В приоткрытую дверь заглянул огромный лысый мужик с монтировкой в руке.

— Ты что ли, та жлобина, что фотки ворует? — спросил он.

Антон Сергеевич охнул и отпрыгнул от издевающейся над ним бумажной спирали.

— Я ничего не ворую, вы ошиблись, — сказал он, пытаясь придать голосу твердость и тихонько протягивая руку к телефону.

— Не старайся, не работает. — Громила злорадно захохотал и краем монтировки отодвинул телефон подальше от трясущейся руки главреда. — Так ты отвечать собираешься или как? Ребята на тебя жалуются, что фотографий накачал, а платить отказался. Хотел втихаря все проделать. Ай-ай-ай.

— Мы это уладим. Мы все завтра уладим. А сейчас я ничего сделать не могу, все разошлись.

— Так к воровству-то ты подбивал? До чего девочку довел, а! При чем здесь остальные? — Мужик почесал лоб. — Что-то я не пойму, ты еще и отвечать за дела свои не хочешь?

— А он не понимает, что надо отвечать. И за дела, и за слова, — сказал внезапно возникший словно из воздуха большой черный кот с белой кисточкой на хвосте. — Вышвырнул мой раздел, где я жить буду? На стуле у него, что ли?

Антон Сергеевич с ужасом наблюдал, как котяра свернулся калачиком на его роскошном кожаном кресле.

— Тут, конечно, неплохо, но этот все время маячить будет, — вздохнул кот, недобро сверкнув на главреда зелеными глазищами.

В распахнутое окно нагло светила полная луна и корчила рожи. Антон Сергеевич помотал головой. Луна перекосилась на один бок и вытянулась в крысиную мордочку. Мордочка подергала носом и потянулась в раскрытое окно, к Антону Сергеевичу, онемевшему от изумления.

— Брысь! — Он вышел наконец из ступора и, подхватив со стола дырокол, швырнул в крысу. Дырокол улетел в окно и с негромким плюхом упал на асфальт. Однако крысиная мордочка исчезла. Антон Сергеевич подошел к окну с намерением задернуть штору и остолбенел: с наружного подоконника неторопливо шествовали и запрыгивали в комнату вперемежку хомячки, морские свинки, кролики и волнистые попугайчики.

— Бры-ы-ысь! — не своим голосом заорал главред, выходя из столбняка, и резво отпрыгнул на середину комнаты. Голубой попугайчик, проигнорировав вопль, взлетел и сел Антону Сергеевичу на плечо, пребольно ущипнув его клювом за ухо. В тот же миг первая морская свинка, вдруг увеличившись до размеров настоящей свиньи, кинулась Антону Сергеевичу в ноги.

«Что-то с кофе, что ли? — Редактор в ужасе вытер выступившую на лбу испарину. — Решительные заразы оказались, мне их не переломить. Кто все это подстраивает? Волосатый тот или толстяк? Или тот, что дымит? Или одна из этих гламурных стерв? Напроситься на новый перевод надо, и ну их к лешему, пусть дальше сами выкручиваются».

В коридоре послышались шаги.

«Кто-то из наших вернулся», — с надеждой подумал Антон Сергеевич.

Дверь жалобно скрипнула. В нее на задних лапах протискивался гигантский лохматый пес с рулоном туристического коврика в обнимку. Рулон застрял поперек прохода, и пес вежливо попросил наблюдавшего за происходящим в кабинете громилу помочь ему. Тот охотно взялся за край свертка и немного повернул в сторону, одновременно придерживая дверь.

— Большое спасибо, — сказал пес и огляделся. В вертикальном положении он был не сильно ниже громилы. Свалявшаяся нечесаная шерсть с грязными клоками и рваные остатки ушей почему-то особенно не понравились Антону Сергеевичу. Судя по всему, у собаки тоже были к нему какие-то претензии.

— В каком же уголке мне расположиться? — задумчиво произнес пес и расстелил свою пенку прямо перед редакторском столом. — Здесь везде так неуютно… Ах да, чуть не забыл! Я же должен рассмотреть ящики.

Пес перепрыгнул через стол, зубами приоткрыл один из ящиков стола главреда и недоуменно уставился на сиротливую связку ключей и пачку мятной жевательной резинки.

— Кажется, они недостаточно большие, — вздохнул пес и почесался.

— А з-з-зачем им быть большими? — только и смог выдавить Антон Сергеевич.

— Но вы же сами мне предложили… — грустно сказал пес. — Туда, э, извините…

— Ты ему предложил туда писать, — закончил за стеснительного пса черный кот и зевнул.

Антону Сергеевичу показалось, что пол плывет под ногами.

— Но это невозможно.

Все трое визитеров согласились и покивали.

— Вы издеваетесь, да?

Кот с собакой отрицательно замотали головами.

— Не мы, — промурчал кот, оперся лапами на край стола и мирно муркнул, — зато здесь такая милая бумага лежит, «по собственному желанию» называется. Если ты ее подпишешь, то будешь выглядеть гораздо более симпатичным. Мы даже заставим себя сказать, что быстро скучать начнем…

Импровизированный утренний банкет удался на славу. Свежие пирожки разложили на распечатках несостоявшегося номера, а купленная на радостях кофеварка неутомимо обслуживала всех сотрудников.

Все окружили пустой стол главреда и поздравляли друг друга с освобождением.

— Нервы у него, что ли, не выдержали, — сказал Вадим. Он поймал лукавый Катин взгляд и улыбнулся в ответ. — Хорошо, что мы проявили твердость и устояли. Вот только мне интересно, а кто из нас баловался по местной линии?