— Что вы там возитесь? Из готового же слепить надо, взял, отрезал, склеил, и все. Дело к вечеру уже, а я до сих пор не видел результатов. Создается впечатление, что здесь работают только накануне сдачи номера.

Андрей положил распечатку на стол главреда и без приглашения присел на стул для посетителей. Дожидаться милости он не собирался: не той конституции человек, чтобы стоять в такой духоте. Антон Сергеевич еще какое-то время побубнил себе под нос, но за статью наконец взялся. По мере чтения его длинный нос все больше морщился, а лицо наливалось кровью. Андрей видел, что он очень хотел заорать, но ярость отнимала все силы.

— Что это за ерунда? — прошипел он и схватил маркер. — Вот это, это и это? Кому вы это писали? Блондинкам с кроликом на золотой цепочке? Где-где держать собаку? В отдельной открытой вольере с собственным теплым домиком? Полы с подогревом ей? Может, еще и выкройку банного халата предложим?

— Но нормативы придумал не я.

Антон Сергеевич всплеснул руками.

— Собака — это всего лишь инструмент. Оружие. И оно должно быть доступно любому. Понимаете? Мы же не выпускаем журнал для олигархов и бандитов. А простые люди, обычные мужики, на которых держится нация, не могут себе позволить отгрохать отдельный дом для собаки. У них и своего-то дома, может быть, нет. И где он отгородит в квартире, цитирую ваш бред: «…хотя бы небольшой загон на двадцать-тридцать квадратных метров»? Это может посоревноваться с дурью из прошлого номера: «Отведите для груминга вашего питомца светлую и хорошо проветриваемую комнату». Какие метры и комнаты?

— Дело касается здоровья и психического состояния…

— Чушь. Ни одна собака не простудится, если будет спать в чулане. А психическое здоровье прекрасно устанавливается пинком под зад. Когда животное сразу понимает, кто в доме хозяин.

— Вы еще предложите коврик в коридоре, — поддакнул Андрей.

— Без разницы. Там даже полезнее: заодно и воров спугнет.

— А сквозняки? — Андрей начинал закипать, но старался себя сдерживать.

— Не сдует… Что там у нас дальше? Перед тем как завести собаку, выясните, есть ли поблизости предназначенные для выгула площадки и не будет ли проблем с соседями… Так! — главред решительно вычеркнул два абзаца. — Это неинтересно.

— Вам что, никогда чужие собаки на колеса автомобиля лапу не задирали? — вкрадчиво спросил Андрей.

Главред задумался.

— Ага, задирали, зар-р-разы… Да, тут надо заменить текст…

Андрей вытянул шею и прочитал набросанную поверх его текста строчку: «Если нет специальных мест для выгула, приучите собаку к унитазу…»

— Вы еще кошачий лоток предложите.

— О! Хорошая идея. — Антон Сергеевич приписал снизу «или установите большой ящик» и довольно оглядел результат. Исчерканная статья выглядела жалко, но главред откровенно любовался ею. — Можете идти.

Андрей ушел, а Антон Сергеевич попытался встать, чтобы размять ноги.

И рухнул носом в монитор, не ступив ни шагу. Шнурки начищенных туфель оказались связаны между собой.

Раздался звонок.

— А вы знаете, к чему приводит немотивированная агрессия и неуважение по отношению к другим высокоразвитым живым существам? — поинтересовался ехидный голос.

— Я тебе покажу агрессию, гад. И докажу, что она у меня мотивированная. Вот только доберусь до тебя… — прохрипел главред в трубку, уже испускающую короткие гудки. Подозрительно похожие на издевательское мяуканье.

Вызванная в срочном порядке в офис Вера Петровна с тихим ужасом смотрела на лежащую перед ней распечатку статьи. Мало того что куда-то подевалась Катя, которая обычно вычитывала материалы в электронном виде, прежде чем отдать корректору, так теперь самой Вере Петровне придется еще и всю эту ахинею, вписанную мощной начальственной дланью, в текст вносить? Это даже не ужас, а ужас-ужас-ужас.

— Слушайте, а почему Андрей сам-то не поправил свою статью? — чуть не плача, обратилась она в пространство.

— А его на какую-то презентацию услали сразу — что-то про системы охраны… — ответила Элеонора, не отрываясь от написания очередного е-мейла. — И Кати нет — она, кажется, Вадима искать поехала, у него телефон не отвечает, а нужен срочно…

— И чего начальству все на ночь глядя приспичило… — согласилась Лида, уже приступившая к сборам домой.

— Лидочка, может, хоть ты поможешь разобрать, чего понаписал тут этот изверг? — жалобно попросила Вера Петровна. — Почерк хуже, чем у медика, а туда же — правки вносить… Вот это что за слово такое? — ткнула она пальцем в страницу.

Подошедшая к ее столу Лида минутку вглядывалась, а потом звонко расхохоталась:

— Да это он так «алабай» написал!

— Как «алабай»? — изумилась Вера Петровна. — Что, в кавычках и с прописной буквы?? Бред какой. Отродясь породы с прописных не писали и писать не будут! — гневно заключила она и стала, осторожно двигая мышкой и нерешительно прикасаясь к клавиатуре, вносить главредовские исправления — на свое усмотрение.

Через сорок минут распечатка вычитанного и вылизанного до последней запятой текста была представлена Антону Сергеевичу… и еще остававшиеся на работе сотрудники журнала вздрогнули: из-за полуоткрытой двери кабинета вперемешку неслись рык главного и возмущенный, едва ли не срывающийся на крик голос Веры Петровны, обычно тихой и мягкой «всеобщей бабушки».

— Нет, он еще будет меня учить, как запятые ставить и какие слова с какой буквы писать! — бушевала она, вылетев оттуда и стремительно собирая разлетевшиеся по столу ручки-карандаши. — И зачем ему, спрашивается, корректор?! Вот пусть сам и исправляет тогда все, как хочет, а моей фамилии под этим безобразием стоять не будет! А запятые россыпью? «Запятые лишними не бывают, милочка, с ними текст гораздо понятней становится, уж поверьте», — передразнила она Антона Сергеевича.

Звонок на ее столе прозвучал мягко и ненавязчиво.

— Не нервничайте так, Вера Петровна. Вы нужны людям и «Пусику», успокойтесь и идите домой.

Катя устало вылезла из машины, было уже совсем темно. Ну что ж, она сделала все, что могла: обзвонила всех знакомых, объехала все известные ей излюбленные места Вадима… если его не окажется сейчас и здесь… Девушка спустилась по ступенькам, решительно дернула на себя тяжелую дверь под вывеской «Mexico Gaucho» и вошла в полутемный зал. Разглядеть публику там оказалось нелегко, но высокая фигура длинноволосого блондина у барной стойки сразу бросилась Кате в глаза, и девушка с облегчением вздохнула: полдела было сделано. Осталось уговорить Вадима наступить на горло собственной гордости и все-таки поехать утром на съемку.

— О, какими судьбами? — поприветствовал он подошедшую коллегу. Кажется, Вадим был даже не слишком пьян, по крайней мере на ногах стоял довольно уверенно, да и язык у него не заплетался.

— Тебя ищу, Вадичек, пол-Москвы уже объехала… — вздохнула Катя. — Ты зачем телефон-то выключил?

— А я не выключал, — пожал плечами молодой человек, — просто здесь подвал и сеть не ловит почти… Случилось чего? Эй, бармен, мохито девушке!

— Какое мохито, я терпеть не могу мяту! — возмутилась та. — И вообще я сюда не пить приехала.

— Не мохито так не мохито, — покладисто согласился Вадим. — Тогда чего? Текилу? Вина, виски? Пива на худой конец?

Катя пожала плечами. Напоить ее не так-то легко, можно и на кружку пива согласиться, главное — дело.

Вскоре они вдвоем уже сидели за угловым столиком, Катя медленно потягивала из бокала светлое пиво, недовольно косясь на виски в руках Вадима, и подробно рассказывала ему обо всем произошедшем за день в офисе.

— А еще я разговаривала с Варей, секретаршей генерального… И она мне рассказала пару любопытных вещей. В частности, что уход Ирины Петровны в Star Media был для начальства как снег на голову и на нас кинули первого, кто под руку подвернулся. Антон-то раньше, оказывается, по оружию и автомобилям специализировался…

— Угу, оно и видно, — мрачно кивнул Вадим. — И еще, видать, по строевой подготовке. «Командир всегда прав, если командир не прав, смотри пункт первый», — скривился он. — Он бы еще стричься меня отправил, как в пятом классе.