— Я уже стар для таких забегов, — сам себя «подкалывая», думал «ночной ковбой», — что за чертовщина происходила ночью?

С такими «глубоко философскими» рассуждениями наш герой вошел в столовую, взял легкие блюда на завтрак и сел к своим коллегам за стол. Мысли путались, и очень хотелось увидеть ту, что не дала ему выспаться.

Минут через 20 в столовую вошла Миа с каким-то офицером, причем оба над чем-то смеялись. Он у нее что-то спросил, слишком близко, по мнению Хью, наклонив голову к лицу женщины, и пошел за завтраком, а Миа заняла им столик. Офицер вернулся, поставил блюда на стол, сходил за кофе. Во время завтрака эти двое продолжали о чем-то мило беседовать, сидя друг напротив друга.

Все это, мягко говоря, не нравилось совершенно не выспавшемуся и, как он неожиданно сам для себя открыл, ревнивому Хью Фостеру. Последний сидел с серьезным выражением лица и ковырял вилкой в тарелке, не спуская глаз с Мии и ее спутника. И, как специально, видимо, чтобы сегодня нормальное настроение даже не постучало в его жизнь, спутник Мии встал из-за стола первым, галантно отодвинул стул женщине, когда она поднялась, и они вместе вышли из столовой, как до, так и сейчас никого не замечая.

— Она постоянно с этим типом, — сказал сидящий за одним столиком с Хью, — они и в тир вместе ходят, похоже, он начал ей внимание оказывать.

— А она как на него реагирует? — этот вопрос задал совсем хмурый офицер Хью, в голове которого не укладывалось, что Миа, будучи замужем и имея сына-подростка, может так открыто принимать ухаживания другого мужчины, — Хотя, с другой стороны, я же тоже к ней начал «подкатывать», предполагая, что она не свободна, — уже мысленно разговаривал сам с собой Хью.

— Думаю, нам этого не узнать. Их команда покинет базу через три дня, так что развитие романтичных отношений сержанта и сотрудника ФБР узнаем в следующих сериях, если они выйдут на большой экран.

— Хватит трепать языком! Прием пищи окончен, все марш получать задание на сегодня! — «рявкнул» командным голосом Хью и вышел из столовой.

Весь этот день Хью Фостер пребывал в отвратительнейшем расположении духа. В голове роилась куча мыслей, связанных с этой женщиной. Ему было сложно объяснить, но его не покидало чувство, что она должна быть с ним, у них есть что-то общее, чего нельзя лишиться, была потребность быть рядом с Мией денно и нощно. Хью злился на себя, на Мию и весь мир вместе взятый, ощущая себя брошенным и преданным кем-то.

Днем поступила команда пройти в тир, где уже практически отстреляла группа офицеров ФБР, всех, кроме сержанта Андерсон. Хью Фостер, встав на исходную позицию, начал стрелять. Когда отложил оружие и отошел в сторону, освободив место для других, в тир вошла Миа. Она подошла к инструктору, который выдал ей наушники, защитные очки и патроны, а затем отошла к столу, на котором магазины снаряжают патронами, и стала ждать, когда офицеры закончат стрельбу.

Хью сразу же подошел к ней.

— Добрый день, сержант. Решили потренироваться?

— Здравствуйте. Не решила, а приказали, вот и пришла. Вы уже отстреляли?

— Да, своих жду.

— И как результаты? — она кивнула головой в сторону мишени, которую Хью держал в руках, — Можно полюбопытствовать?

— Конечно, — он протянул ей лист, внимательно осмотрев который и проведя по нему ладонью, Миа на секунду задумалась.

— Отличный результат, офицер. Только в последние два выстрела рука дрогнула, — она указала пальцем на две дырки в мишени, — О чем-то плохом подумали в этот момент или разозлились на что-то? — она подняла свои необычного цвета глаза на Хью.

— Я весь день злой.

— А все потому, что надо было перед сном думать об Атлантическом океане и бабушке с дедушкой, а не о…

Но Хью не дал ей закончить: «О вас, сержант Андерсон… И вы знаете, наверняка, что происходило в этом сне».

— Знаю. Но смысл об этом сейчас говорить? Сон — это просто сон, не придавайте ему никакого значения, — и Миа начала патронами заполнять магазин пистолета.

— Но, насколько мне известно, сон — отражение работы подсознания, — с этими словами Хью взял из рук женщины магазин и очень быстро снарядил его патронами, а потом положил его в ее маленькую ладонь, — прошу вас, леди, на исходную, — кивком головы указывая на место, откуда надо стрелять.

Миа вышла на позицию, надела наушники и очки, вставила магазин в пистолет, сняла его с предохранителя, передернула затвор и как только встала в позу для стрельбы, к ней со спины подошел Хью, и поскольку он гораздо выше и крупнее, то ему не составило труда обнять ее, полностью своей позой повторив ее стойку. Он также двумя руками обхватил руки Мии, держащие пистолет, от чего она напряглась, что не осталось незамеченным офицером. До команды начать огонь прошло две минуты, за которые оба почувствовали тепло друг друга и невероятное притяжение. Миа ощутила защиту и его спокойное дыхание, а Хью такой нежный аромат этой женщины, который казался ему хорошо знакомым и родным, а также ее беззащитность.

Когда поступила команда: «Огонь!», Миа начала стрельбу, а Хью, обнимая ее, гасил своим телом отдачу от выстрелов, не позволяя руке дернуться.

После того, как был произведен последний выстрел, Миа и Хью продолжали стоять, не шевелясь. Миа слышала, как волнительно стучит сердце ее любимого человека, а он, затаив дыхание, не мог пошевелиться, чтобы не спугнуть собственное счастье, которое сейчас в его руках.

Первой «пришла в себя» сержант, попытавшись пошевелиться в объятиях офицера, но он даже не шелохнулся. Тогда Миа чуть-чуть повернула к нему голову, насколько это было возможно с учетом его обхвата, и они встретились глазами. Хью просто «утонул» в этом взгляде, у него сбилось дыхание и захотелось поцеловать эту женщину, и он начал к ней наклоняться, но тут раздалась команда инструктора: «Стрельба окончена! Положить оружие и сделать три шага назад!», и Хью Фостер освободил Мию из своего «плена».

Инструктор принес и раздал им мишени.

— Вот видите, сержант, ваш результат также хорош, как и мой. Что скажите? — с довольным лицом произнес Хью, но его сердце продолжало предательски стучать от волнения.

— Скажу, что без вашей помощи я стреляю лучше, — достаточно равнодушно ответила она.

— Да ну? У вас маленькая рука, пистолет — больше килограмма, результат лучше не будет, не обижайтесь.

Слыша этот разговор, инструктор решил вмешаться: «Сержант Андерсон, давайте вы сами выстрелите. Вот вам два магазина. Хватит 36 патронов?» — с каким-то лукавым выражением лица он посмотрел на Мию, а та в ответ подмигнула: «Должно хватить».

После ее слов инструктор заставил Хью и остальных присутствующих в тире надеть наушники для стрельбы и сам надел тоже, и оба офицера встали чуть сзади и сбоку от Мии, остальные по команде отошли вглубь тира.

Она на исходной, где кроме нее никого не было, заняла позу для стрельбы и открыла огонь такой интенсивности, что казалось у нее не 36 патронов, а 100. Причем не только двумя руками держала оружие, но и одной тоже: то правой, то левой, в течение секунд сменяя руки, и незаметно для всех даже поменяла магазины.

«Стрельбу закончила!» — отчиталась Миа, вытащила последний пустой магазин из пистолета и положила его на специальное место на исходной позиции, сделала три шага назад и тогда сняла наушники и очки.

Инструктор принес ее мишень и показал Хью и остальным. В тире повисла пауза, кто-то громко свистнул, и все одновременно повернули голову в сторону Мии, которая пила воду из бутылки. Она подошла, ей протянули бумажную мишень, в центре которой была одна дыра. Все 36 выстрелов были в самый ее центр — в 10-ку. Такая меткость свойственна только опытным снайперам и то не всем. Один из офицеров начал хлопать, и его поддержали остальные. Инструктор протянул Мии руку и пожал ее. Она мило улыбнулась и вопросительно посмотрела на Хью.

— Не ожидал, если честно. Вы невероятны, сержант Миа Андерсон! — и он слегка поклонился, — но где вы так научились стрелять?