– Грубо, очень невзыскательно. И к тому же долго сносить. Проще строить на пустом месте.

– Погодите строить, тут еще нужно обосноваться.

С иностранцами ехала охрана, разномастные псы в камуфляжной серой форме. Кайстров доставил колонны до столицы без потерь. Иностранцы выбрали дом, от которого псы не отходили ни на мгновение, и, озираясь по сторонам, без конца жевали жвачку. Это их успокаивало. Псы ожидали нападения лесных монстров, а также других сказочных чудовищ. Иностранцам должны доставить товары повседневного обихода. Комдив-и.о. согласился для этого выделить железнодорожные ветки. Целую неделю они обслуживали только иностранцев.

Среди иностранцев – представители разных стран. Биккер-Байотт имеет репутацию крупного инвестора, он же является владельцем крупных банковских активов. Он уже рассмотрел необъятные воды и леса Кралепора. Ему приносят дорогой ликер.

– Это глупости. Дрова. Нужны активы. Например, медь, молибден. Золото, алмазы. Тут есть янтарь? Это все высоко ценится.

– Горно-обогатительные комбинаты у них слабые! – сказал его партнер, ни разу не бывший в Кралепоре. – Зато металлургия дешевая. Металлообработка.

– Хм. Дешевая.

– Если их валюта дешевая, получится почти даром.

– А как это выглядит?

Биккер-Байотт решил посмотреть на комбинат. В центральных областях немало таких предприятий, в том числе, рядом со столицей. В сопровождении охраны Биккер-Байотт отправился к штабу, который занимался контактом с иностранцами. Господи Биккер-Байотт изъявил желание осмотреть возможную отрасль.

– Да пусть смотрит. – сказал комдив-и.о. – Хочет купить, что ли? Дайте ему волков. Пошлите Кайстрова или кто там нормально движется? Кто не скалит зубы? Изморов поедет?

Сергей Изморов отказался.

– Ну так выберите кого-нибудь. – иностранцев к комбинату сопровождала сводная группа во главе с высоким худым волком. На любой шорох он наводил свой автомат. Он с одинаковой настороженностью смотрел и на псов, и на других иностранцев, и на местных жителей, которые могли показаться вдали. Завод отчасти окружен сплошной зеленой изгородью, отчасти не окружен ничем. Завод с начала лета стоит без работы. Но вся инфраструктура на месте, собственно, именно ее хотят оценить иностранцы. На крышах корпусов скачут солнечные блики. Худой волк оскалился и остановил машину.

– Что? Дурная дорога?

– Дурное место. Скажите, что там сидят.

– Кто?

– Да ты сам дурак, что ли?! – иностранцам сообщили, что на заводе есть неустановленные лица. Иностранцы переглянулись, Биккер-Байотт потер круглый нос. Из кузовов псы начали вытаскивать узкие вытянутые сумки, из плотной материи. Внутри лежат гранатометы и разобранные винтовки. Винтовок мало. Биккер-Байотт предложил сделать предупредительный залп. Волк ответил, что ему все равно, это не его завод. Псы выпустили три гранаты. Дым. Псы начали щелкать винтовками. Затем выпрямились в ожидании приказа. Партнер Биккер-Байотта пожал плечами.

– Ну, идите.

Псы подбежали вплотную к территории завода. Их поразило обилие зеленой травы вокруг всех корпусов. Все стены целые – кроме той, в которую стреляли. Морща носы, псы пошли к зданию литейного цеха и, вернувшись, сообщили, что никого не видно. Волк дергал ушами. Он все еще чуял следы, но не мог определить точное направление. Иностранцы велели псам зайти в ближайший корпус. Два пса зашли. От корпуса над землей идет рукав к другому зданию. Рукав сложен из кирпича. Иностранцы стали щупать стены, разглядели аппаратуру при входе. Она не показалась им ветхой. Тут раздался крик «Агава», что означало сигнал тревоги. Иностранцы поспешно ушли за спины псов. Биккер-Байотт зевал.

Оба пса не отзывались на крики и не выходили. Одновременно волк почуял много следов и стал нервно трясти ушами. Не обращая внимания, иностранцы переговаривались. Псы опять подошли к цеху. Вдруг что-то упало.

Один толчок в землю, второй. Псы подскочили и стали целиться во все стороны. Затем один, самый храбрый пошел к тем предметам, что упали. Сбросили за углом. Он подошел, вытянул шею за угол. Завизжал.

– Это еще что? Бандиты? Вы мне обещали!

– Погодите, может, ложная тревога.

Псы передают, что с крыши сбросили тех двоих, что вошли в корпус. Оба пса убиты холодным оружием, но следов крови почти нет. Как будто тени промелькнули в окнах кирпичного рукава. Волк их видел, но молчал. Псы хотели стрелять. Иностранцы им велели сперва выйти, а потом стрелять. Биккер-Байотт потребовал показать склады с готовой продукцией. Они совсем с другой стороны. Иностранцы проехали немного по полю, и комбинат пропал из вида. Потом они повели лимузины в обход. Биккер-Байотт велел помощникам пойти и сфотографировать все как есть. С ними отправились почти все охранники. Волк остался сбоку.

Псы обнаружили свежий след. На складе оказалось пустынно. Мелькнула точка, похожая на огонек. Пес не вытерпел и стал стрелять на упреждение. Точка не ответила. Но в то же времени снаружи раздался треск. Псы, что были в здании, выскочили, и увидели, как за домом сидят другие псы и хозяева. Откуда-то сверху идет обстрел. Солнце освещает иностранцев так, что у них очень высокие тени. Стоит теням сдвинуться набок, или вниз, по ним стреляют.

Псы побежали на помощь, но тут по ним самим начали стрелять. Псам пробило шеи и уши. Никто не умер, однако силы быстро испарялись. Иностранцы что-то кричали в свои приборы. К ним сзади попыталась подойти группа псов, но те тоже попали под огонь и вынуждены были спрятаться. Выскочил худой волк с ручным пулеметом. Длинная очередь выбила стекла. Он стоял так, что в него трудно было попасть, его не видели с другой стороны и ориентировались на огонь. К нему подошли еще несколько. Их атаковали. Перестрелка велась в нескольких местах, иногда огни пересекались. Ругаясь, волк потребовал артиллерию.

– Хвосты драные! – крикнул он в сторону корпусов. Оттуда ответили в похожем стиле. Очевидно, на той стороне были только автоматы с обычным магазином. За волков установили несколько крупнокалиберных пулеметов. Ответный огонь спал. Иностранцы на четвереньках побежали за спинами псов. Псам-охранникам казалось, что вот-вот, и в них выстрелят. В тот день в корпуса не заходили. Позднее выяснилось, что из завода исчезла малогабаритная аппаратура, схемы и техническая документация. Сам завод выглядел весьма солидно. Ночью Биккер-Байотт заявил, что сомневается в высоких прибылях.

– Кто это купит? Тут полно мусора.

– Можно выставить как фьючерс, в расчете на будущую прибыль. Но черт меня побери, зачем нам железяки и стены? Нужно продавать сырье, которое пользуется спросом. Ну, или любые другие высоколиквидные товары.

– Все так. Но тут слишком много мусора. Куда девать всех волков?

– Война?

Инвесторы помолчали.

– Не уверен. У этих чертовых волков может оказаться пропасть оружия. Плюс их лесная дрянь. Плюс – еще какая-нибудь дрянь в виде магии. Куда они девают трупы? Я слышал, они сами уходят.

– Они уходят, когда живые. А потом – куда-то деваются. Тут нет кремации и нет склепов для приличных граждан. Да откуда тут могут быть порядочные граждане. Опасно, очень опасно работать с вояками.

– С ними можно договориться. В наших интересах. – Биккер-Байотт выпустил дым прямо в партнеров. – Я еще не охотился на волков. Не знаю, это забавно или нет?

– Как… Вы можете так говорить! Вы не видели разве, что вчера было?!

– Мистер Стин, успокойтесь!

– Нас едва не расстреляли стены! Мы даже не видели волков! А что будет, если их увидеть?

– Вы же видели – волки стреляют в волков. Не все. Есть, кто готов. Значит – надо работать с теми, кто готов.

Но инвестор Стин продолжал сыпать проклятьями. Вскоре он уехал из Кралепора, потому что не хотел опять сидеть и считать пули над ушами. Дважды щелкнуло совсем рядом. Стин сказал, что не будет участвовать в комиссиях, которые тогда уже формировались за рубежом. Задача комиссий заключалась в постоянном контроле за экономически выгодными отраслями Кралепора, в первую очередь, горнодобывающей. Из тех комиссий впоследствии сформируется постоянный ОЭК. Металлургию курировал волк – последний из волков-членов Народного Совета. Первое заседание с новым и.о. состоится осенью. Волк придет и увидит, что в Совете сидят лисы, зайцы, медведь, а рядом с ними иностранцы и Толокушенцев, тоже член Совет. Волк молча постоит одну минуту, а затем уйдет и больше не вернется. Толокушенцев без конца твердил и.о., что существующую экономическую модель нужно менять, а для этого нужны инвестиции. А для этого нужны иностранцы. И.о. когда-то читал об инфляции и очень опасался ее; по его приказу все печатные станки для денег были взяты под контроль, а из сберегательных касс изъяли почти все наличные. По расчетам Толокушенцева денежная масса лишь на треть обеспечена товарами. К тому же, часть товаром предполагалась продать за рубеж и получить валюту, т.е. другие деньги. Комдиву сообщили, что, несмотря на охрану, часть наличных пропала (их держали в одном огромном хранилище). Комдив и.о. не придумал ничего лучше, как взять деньги под личную охрану и выдавать только через армию. На базу комдива вывезли ту часть банкнот, которая согласно Толокушенцеву обеспечена товарами. Комдив посоветовался со своими старыми приятелями, и все вместе они велели лишние деньги сжечь. После этого несколько лет подряд деньги печатали в очень ограниченном объеме.