— Блин. И что, всегда так будет? Просто я не в курсе, как это бывает… Господи.

— Нет, говорят, что к этому привыкаешь, и ребенок тоже начинает нормально это делать… Но пока… Это — боль, — пожала я плечами, когда он аккуратно взял его на руки. Мой материнский инстинкт сработал почти сразу. Мне всё время казалось, что он может его уронить, и я стояла рядом, словно приклеенная, пока он говорил с ним и смотрел на него своим теплым взглядом. При том что я доверяла Тайлеру. Доверила бы ему свою жизнь, но параноик внутри меня не выкидывал эти мысли из головы.

— Не обижай маму… Она ведь так мучилась, чтобы ты родился… — погладил он его щечку пальцем.

— Это твой нос, — посмотрела я исподлобья. — Сейчас, когда ты стоишь рядом, я вижу это ещё сильнее.

— Да, кажется, нос действительно мой, — улыбнулся он, не отрывая от него глаз. — Он что, не будет темненьким, как ты? Я думал эти гены — доминанты.

— Не всегда. Бывает и наоборот, — ответила я. — Ладно. Давай я дам ему поесть. Кажется, ему действительно пора, — протянула я руки вперед.

— Еще минутку. Он ведь так спокоен… — сказал он, и меня это даже задело. На его руках он в мгновение перестал издавать звуки недовольства. Хотя на моих вечно ругался, если только не был с грудью во рту. Наверное, дело в температуре. Тайлер — теплый, я же ледяная…

— Спасибо еще раз… Что подарила нам его, он прекрасен, — посмотрел на меня Тайлер, бережно подав мне ребенка, когда я присела на кровать, чтобы покормить его, он уже собирался уйти, но я его остановила.

— Можешь остаться, — сказала я, прикладывая к себе сына, и тут же сжала зубы, когда ощутила новую дозу знакомой боли.

— Женщины так много терпят… — присел он рядом и смотрел, как малыш смешно сосет молоко, вытянув свои пухлые, маленькие губки вперед. — Я восхищаюсь тобой.

— Не надо, Тайлер. Не говори мне этого. Мы вместе это сделали. Взяли ответственность… — промолвила я, вспоминая, как узнала о своей беременности. Но я ведь всё же не решилась на аборт, значит, сделала выбор.

— Мне хочется дать тебе всё в этом мире. Хочется, чтобы когда тебя спросят… Через тридцать лет или больше. Ты бы сказала, я счастлива. Я очень счастлива, что у меня есть Тайлер и…

— Эрик, — ответила я, глядя на него. — Красивое имя. Означает могущество. Почему бы нет?

— Для мага в самый раз… Эрик… Мне нравится, — появилась ямочка на его щеке.

— Мне тоже, — ощутила я, как малыш отпускает меня и вновь сладко сопит, лежа у меня на руках.

— Так теперь и будет? Он так много спит? — спросил Тайлер, переняв его у меня широкими ладонями.

— Младенцы много спят, дальше будет хуже. Подсознательно я уже готова к плохому сценарию, — ответила я, осведомленная темой коликов и прорезывания зубов.

— Я помогу тебе. Больше не уеду. Честно, — сказал он, взглянув на меня с любовью. Я ощущала ее буквально везде рядом с ним. И сейчас мой пыл подостыл. Я стала спокойнее.

— Тайлер… Я должна тебя предупредить. Я такое учудила в нашем доме. Просто… — опустила я глаза.

— Проще сжечь, чем убрать? — спросил он, улыбнувшись.

— Наверное, да. Хорошо, что детскую я не тронула, — сразу же погрустнела я от испытываемой вины.

— Ничего. Я сделаю. Как минимум, ты будешь здесь пару дней, — уверил он меня, и я поморщилась.

— Ты просто не представляешь масштабы, Тайлер… Прости, — он переложил малыша в люльку и подошел ко мне.

— Уэнсдей Аддамс… Что с твоим маленьким, черным сердцем? Почему ты так испытываешь меня на прочность? — спросил он, прожигая меня порицательным взглядом.

— Не знаю. Может, я в полной мере не осознаю, что имею, — ответила я честно, и он обнял меня, целуя в макушку.

— Твои родители едут? — спросил он следом.

— Да, они едут, должны быть к пяти. Думаю, они помогут тебе устранить последствия ужаса, что я натворила дома, — предположила я, пока стояла, прижимаясь к его груди.

— Всё будет хорошо. Я позвоню отцу. Вместе справимся, — провел он рукой по моей спине. — Ты, наверное, устала? Тебе тоже нужно поспать.

— Да, я плохо спала… Не мешало бы отдохнуть, — согласилась я с ним, и он слегка поцеловал меня в щеку.

— Я ещё немного посмотрю? — подошел он к малышу и просто умилялся, глядя на него. Казалось, он был всецело счастлив. Но время было уже поздно, ему было пора, и вскоре он уехал.

Родители по приезде в Джерико сразу направились к нам домой, потому что их бы не впустили ко мне в палату, тем более поздним вечером.

Примерно через час я получила от Тайлера сообщение. Видимо, он оценил ситуацию.

— 😱

— Знаю.

— Что здесь произошло? Ураган?

— Нет, это я. Девушка твоих кошмаров.

— Как Эрик?

— Спит, а у меня сна ни в одном глазу.

— Мне жаль. Представь, что ты дома. Расслабься.

— Не могу. Можно я поделюсь?

— Конечно.

— Мне всё время кажется, что с ним что-нибудь случится. Что он упадет, или перестанет дышать, и я буду виновата в этом. Это называется паранойей, я знаю. Но страх за него парализует.

— Это материнский инстинкт. Было бы странно и плохо, если бы у тебя его не было. А то, что ты ощущаешь, нормально. Учитывая, что Мортиша — действительно хорошая мать. Думаю, ты ничуть ей не уступаешь.

— Тайлер. До этого я видела младенца только в семь лет. Единожды. Я пыталась накормить его сырым мясом. Помню, как сейчас. Я — никудышная мать. Но меня это не расстраивает. Я смирилась с этой участью, ведь у меня есть ты.

— Пока отец собирает щепки от уничтоженной тобой кровати, а Мортиша с Гомесом оттирают кетчуп с велюрового дивана, на который, кстати, ушло целое состояние, я мило переписываюсь с виновницей всего этого кошмара.

— Виновница обещает загладить вину, как только выйдет из тюрьмы.

— Я очень на это надеюсь. Ладно. Мне пора, дорогая жена. Любовница ждет.

— Галпин…

Тайлер ушёл убираться, а я думала о своем ужасном поведении. Через два дня мне предстояла выписка. А ближе к ночи мне неожиданно позвонил неизвестный номер.

— Значит… Ты стала мамой? — прозвучал знакомый, теплый голос.

— Джеймс, — улыбнулась я. — Не ожидала тебя услышать.

— Почему же… Я не мог не поздравить и не спросить как вы, — сказал он, вызывая у меня какое-то приятное чувство.

— Мы хорошо. Я назвала сына Эрик.

— Эрик… Мне нравится… А что насчет папы-гризли? — довольно промолвил он, дожидаясь моей реакции.

— Папа-гризли очень старается быть лучшим папой, — ответила я, задумавшись.

— Уверен, у него получится. Я очень рад за вас, Уэнсдей. Правда. Малыш еще не проявлял магию? — спросил он заинтересованно.

— Нет, пока нет.

— Ты, главное, будь осторожна. Потому что такой дар может привлечь разных… Существ. Если он начнет проявлять свои способности на виду. Пожалуйста, дай мне знать. На этот номер, — предупредил он меня. — И передай Тайлеру, что если Хайд всё же есть в Эрике, его же магия может это остановить.

— В смысле?! — удивилась я, не понимая этих слов.

— В смысле его магия может изъять из него проклятье. Но это только в случае полного обладания ею. Ведь я не смог. Моя магия была сильна, но я ее не контролировал. Это пострашнее ядерной войны, Уэнсдей. Когда ты не умеешь пользоваться оружием, ты всё равно что самоубийца, — сказал он, вызвав холодок на моей коже.

— Мы будем смотреть за ним. И если что, я дам тебе знать… А теперь я пойду отдыхать. Спасибо, что позвонил, — собиралась я сбросить звонок.

— Пожалуйста, Уэнсдей. Я на связи. Всегда, — ответил он напоследок.

Я думала о его словах. Теперь сон совершенно пропал. Маленький Тайлер смотрел на меня и молчал, а я даже не знала, что он проснулся.

— Эй… Эрик… — подошла я ближе и взяла его на руки. — Давно ты не спишь? Давай подмоем тебя и примем воздушные ванны, хорошо? — разговаривала я сама с собой, как убогая идиотка. — Я как те сумасшедшие мамаши… Верно?

Умыв его и положив перед собой полностью раздетого на кровать, я вдруг заметила, что на его правом бедре было отчетливое пятнышко. Мне про него не говорили. Я аккуратно провела по нему пальцем. Оно было похоже на какой-то древний символ. Едва проскользив по нему подушечкой, я в секунду раскрыла глаза от нового видения, что озарило меня в самый неподходящий момент. В каком-то незнакомом доме почти в кромешной темноте кто-то держал моего ребенка на руках, пока он истошно плакал, слушая чужой шепот в своё ухо. И меня не было рядом. Рядом вообще не было никого. Я испугалась так сильно, что не могла прийти в себя в это мгновение. Меня охватило оцепенение. Сердце ушло прямиком в пятки, и я не знала, что это был за человек, но уже ощущала некую опасность и отчаяние. Я подошла почти вплотную к темному силуэту, пытаясь сдернуть с него капюшон его балахона, пока вокруг витали слова на латыни, а затем я вдруг вылетела оттуда так быстро, словно меня изгнали силой из этого видения. И теперь я не знала, нужно ли мне рассказывать это Тайлеру… И обречь его на страх за сына, который доведет нас обоих до безумия.