— Я поехал, любовь моя… Пожалуйста, позвони, — сказал я, с тоской глядя в пол, потому что она даже не обернулась. Покидать дом было болезненно и неправильно, но я должен был уехать. То, что я бы получил за этот месяц дало бы мне возможность спокойно жить в течение полугода, вообще не беспокоясь о деньгах, и не ожидая помощи от родителей, которые, кстати, вообще не были виноваты в том, что с нами случилось. Я хотел взять ответственность в свои руки. Но я не жалел о случившемся, вот в чем было дело. Я хотел этого малыша сильнее всего на свете. Хотел его и мечтал, что она простит меня за мой отъезд.

Был ноябрь, и мы с мистером Уитмаром поехали на какой-то ежегодный съезд бизнесменов в Балтиморе. Он был нехорошим человеком — обманщиком, вором, и ходили слухи, что убийцей, но всё это было не моё дело. Мне нужно было просто следить за гостями, не допускать того, чтобы в еду или напитки что-то подсыпали, наблюдать за обстановкой и никого к нему не подпускать. Так я и делал, и вроде бы всё шло нормально, но мой телефон разрывался от звонков, и с пятого раза я обязан был взять трубку. Таковы были мои личные установки.

— Мистер Галпин, — прозвучал женский голос на том конце, и я приткнул другое ухо пальцем, чтобы лучше слышать.

— Эмм, да, — промолвил я с легким недоверием, не понимая, кто именно меня беспокоит. — Кто спрашивает?

— Мне жаль, но Ваша супруга сейчас в больнице. Она потеряла ребенка, — прозвучало вдогонку, заставив меня прикусить язык до крови и выпустить из рук телефон.

====== Глава 33. Построить и сломать ======

Комментарий к Глава 33. Построить и сломать Не смогла удержаться, чтоб не выложить💔💔💔Люблю эгоистичный характер Уэнсдей и булочку Тайлера, но тут она однозначно перегибает.

Всех обнимаю, тороплюсь, как могу💗❣️💕

— Тайлер Галпин, я прокляну тебя, и ты познаешь все девять кругов Ада за свою выходку!!! — кричала я на всю больницу, пытаясь сдерживать болезненные стоны. Если уж это будут крики, то пусть лучше проклятия, а не жалкий зов мамы или Бога.

— Дорогая, потерпите, раскрытие еще неполное, через час сможете рожать точно, — твердила акушерка, пытаясь успокоить меня. Я не стала звонить Доновану, а позвала Энид, и к счастью, мама сразу же нашла номер глав врача и перевела ему на счет круглую сумму, поэтому вокруг меня был целый рой заботливого персонала и все жужжали на ухо, как назойливые пчелы и поддакивали, лишь бы получить свою долю.

— Тай — леееееер!!! Я найду тебя и закопаю заживо, чтобы ты вдоволь насладился тем, как черви разрывают твоё нутро изнутри, как меня твой сын!!! Дьявол! — зажмурила я глаза, и уже не могла сдерживать криков. Слова с трудом приходили на ум. Меня очень тошнило. Потуги уже начались, а нужного раскрытия всё никак не было. Наверное, я должна была вытерпеть этот Ад, чтобы полноценно примкнуть в настоящему злу. Боли были такими, что даже удар ножа казался мне детским лепетом. Один раз я вообще чуть не потеряла сознание. Я никогда не думала, что боль от родов бывает такой сильной. Наконец, я в должной мере зауважала мать, хоть и также стала считать её сумасшедшей, раз она добровольно пошла на второе такое мучение. Да вдобавок родила такого огромного, патологически зависимого от сладкого, слюнтяя. Ладно. Я преувеличивала. Я любила Пагсли, но была уверена, что он умрет с пончиком во рту. И сейчас была озлоблена на весь мир.

Мама звонила мне несколько раз, а затем и Пагсли, спрашивая, каково это. И я сказала, что ровно так, как если бы ему распороли брюхо и подожгли внутренности, заставив улыбаться и требовать продолжения. Он нервно проглотил ком, но пожелал мне удачи, уведомив о том, что давно мечтал стать чьим-то дядей, раз уж старшим братом не вышло.

— Ничего не говорите Тайлеру, все меня слышали?! Я сама сообщу ему новость, когда рожу, — в моей голове уже назрел план отмщения за всю боль, что я пережила. Я выжила только благодаря надежде на его осуществление. Энид отговаривала меня, но я была непреклонна. С какой стати вся боль родов должна доставаться женщине, пока мужчина даже не ждет её под дверью палаты, а бросает на произвол судьбы. Признаться честно, я перенервничала. Я сама была виновата, что роды начались на седьмом месяце, потому что когда он уехал я целый день ломала каждую купленную им вещь. Сначала это была кровать, потом кухонный стол, затем в ход пошла посуда и другие мелочи. Я мечтала увидеть его лицо, когда он вернется домой и увидит полный разгром. И думала только об этом. Злость и ярость накрыли меня с головой. Перед родами у меня совсем начало страдать самолюбие, и я не думала о чувствах Тайлера на тот момент. Мне просто хотелось уколоть больнее. Роды длились шесть часов. Это очень хорошо, как сказали акушеры, потому что бывают случаи, когда раскрытие длится и по двадцать. Я смогла родить сама, словно низвергнуть из себя маленькое отродье Дьявола. Ну, я так думала. Ровно до того момента, пока не увидела его маленькую окрававленную головку в чужих руках и не услышала это кряхтение сквозь полное физическое бессилие, тогда как кровь кипела так сильно, что я ощущала её движения в своих жилах. Мозг в мгновение стал подстраиваться под полученные эндорфины и всё чего мне хотелось, чтобы мне показали его. Манипуляции с ребенком длились около десяти минут, пока акушерка еще колдовала надо мной. С плацентой и прочим. Но я уже не ощущала боли, лишь ее отголоски. Потому что то, что я чувствовала появилось из ниоткуда. Нить, которая заставляла меня приподниматься и смотреть, что с ним делают…

— Успокойтесь, мамочка, он не убежит от Вас, — засмеялась врач. — Красавец. 4.100,53 см. Для такой малышки как Вы, просто — викинг. Наверное, крупный папа.

— Крупный, не то слово, — ответила я, думая о хайде, но расплываясь в улыбке, как дурочка. — Это мой сын…

— Нужно дать ему молозиво, — завернули они его и, наконец, поднесли ко мне. Я в мгновение провалилась куда-то. Сморщенный комочек смотрел на меня слипшимися глазками и тихо кряхтел, словно маленький гризли. Я коснулась его носика, когда он ухватил меня за грудь, и тут я поняла, что Галпин заслуживает того плана, что я придумала, потому что роды были цветочками. Когда он начал полноценно хвататься за сосок я осознала, что такое настоящая, мучительная боль, ведь из моих глаз непроизвольно бежали слезы и вылетали искры. Хорошо, что он не стал делать это долго. И очень быстро уснул. Вот тогда я не могла наглядеться на это интересное создание. Ручки, сжатые в кулачки, сладкое сопение его носа и губы, словно это не человек, а маленький утенок. На голове был легкий пушок. Я была уверена, что он будет кудрявым в отца. И волосы его определенно не были черными. Я разглядывала его почти всю ночь и утро. Нос Галпина. Это определенно был его нос. В остальном я пока сомневалась…

— Дорогуша, ваши родители едут. А вот жениху никто не звонил. Может стоить сообщить, ведь такое событие, — подошла новенькая медсестра, промолвив мне это шепотом, пока малыш спал.

— О, да, мы непременно сообщим… — злобно посмотрела я. — Как Вас зовут?

— Долорес, мисс, — ответила женщина.

— Хорошо. Очень приятно, Долорес, — промолвила я, чуть приподнимаясь на кушетке. К обеду мне стало намного лучше, появился аппетит. Ко мне еще никого не пускали. Хотя Энид что-то передавала в коридоре.

Я взяла свой телефон, на нем было три сообщения.

— Любимая, я доехал. Скоро не смогу писать. Но, пожалуйста, извини меня.

— Уэнсдей Аддамс, я клянусь, что ты самая вредная женщина на свете.

— Уэнс… Я скучаю. По вам обоим. Люблю вас.

На этом всё. Ни звонков, ни еще каких-либо сообщений.

Я не ответила на них ни разу. Просто очень злилась на него. Возможно он был прав, что я была эгоистична и избалована, но я не хотела всего этого. Ребенка, ответственности. И только сейчас поняла, что хочу и не жалею. Только потому что мы с ним были связаны невидимыми нитями.

Долорес подошла через час по моей просьбе, когда я кормила малыша. Точнее, пыталась это делать, потому что это было не так легко, как казалось на первый взгляд.