Глеб пораньше приехал домой, завтра ему надо будет отвести Диану в клинику, хорошо, что у неё всё начнётся там, а не дома, он так страшно боялся этого процесса, что считал дни, когда может отправить её в больницу, там уж о ней позаботятся врачи. Диана заснула в гостиной, последние недели она много спала, она не проснулась, когда он вошёл в комнату, Глеб тихо, чтоб не разбудить её, сел в кресло напротив. Он в первый раз за последние недели внимательно рассматривал её, и чего он так страшно боится? У неё не было ни отёков, ни прыщей, как у Елены, только живот большой. Длинные ресницы и тёмные волосы, которые отрасли ниже поясницы, оттеняли бледную кожу. Если не смотреть на талию, Диана была всё такой же, красивая, и такая трогательная во сне, только волосы длиннее и на лице прядка, такая знакомая… Глеб подошёл к Диане, убрал прядку с лица, и она проснулась.

– Ты пришёл? Прости, я заснула.

– Не надо извиняться, спи, набирайся сил.

Диана умоляюще смотрела на него, и столько любви было в её взгляде, что ему стало неловко за своё поведение. Глеб опустился рядом с диваном на колени, и Диана обняла его за шею. В конце концов, чего он так сопротивляется? Она всё та же, и всё у них хорошо. Надо побороть в себе все страхи и сомнения.

– Ты нас не оставишь? – прошептала она.

И Глеб понял, как она тревожится, как ей тяжело, как ей страшно, что он бросит их с ребёнком. Она так доверчиво уткнулась ему в плечо, ей нужна поддержка, внимание, он отвратительно вёл себя последние месяцы, но она терпит, любит и прощает.

– Ну что ты, малышка? – Глеб приподнял её лицо и нежно поцеловал губы.

Зеленоватые глаза с тревогой смотрели на него. Как и многие женщины перед первыми родами, она боялась, а вдруг что-нибудь случится? Поддержит ли её Глеб, ведь он не хотел этого ребёнка, или вдруг с ней что-то произойдёт? Диана встряхнула головой, пытаясь избавиться от негативных мыслей, хватит, слишком много несчастий выпало на их жизнь, наконец всё должно наладиться. Глеб ласково убирает упавшую ей на лицо прядь волос, его серые глаза так близко, и внимательно изучают её, останавливаются на губах, и он вновь целует её. Сын сильно толкнулся, и Диана слегка ойкнула. Глеб напрягся и отстранился.

– С тобой всё в порядке? – с тревогой спросил он.

Диана кивнула и, взяв руку супруга, аккуратно положила к себе на живот. Глеб попытался одёрнуть руку, но Диана держала его, и о чудо, он почувствовал шевеление и толчки.

– Это наш сын, – прошептала Диана. – Скоро он будет с нами. Мы же будем его любить?

Глеб кивнул и крепко прижал жену к себе, ощущая, как внутри неё шевелится новая жизнь. А на следующий день он отвёз Диану в клинику.

– А ты что будешь делать, пока я тут? – спросила она

– Работать, что же еще? И прослежу за домработницей, чтобы всё было готово к вашему приезду.

– Ты хоть будешь меня навещать?

– Конечно, и телефон тоже выключать не буду, обещаю. Я попросил медсестру, как только у тебя всё начнётся, позвонить мне.

– Сегодня еще ко мне приедут папа и Юлька. Мать так и не желает меня знать. И даже не хочет приехать, посмотреть на внука, когда тот родится. Ну, я понимаю, она не любит тебя, но я тут причём?

– Ладно, я вообще всю жизнь без родителей, и ничего.

– И тебе из-за этого не бывало тяжело?

– Бывало, конечно, в детстве, а потом привык. Ко всему, знаешь ли, привыкаешь.

Глеб, оставив Диану в палате, шёл к выходу, когда столкнулся с Элиной. Она была здесь по тем же причинам, что и Дана, Элл должна была скоро родить.

– Ты? – удивилась она.

– Элл?

– Что ты здесь делаешь?

– А ты, я вижу, готовишься стать мамой?

Элл улыбнулась. Улыбка у неё была совсем не та, что прежде, она была нежнее. Глаза не сверкали голодным блеском, как раньше, они были печальными, и в них затаилось выражение затравленного зверька. Что это с ней случилось?

– Ты изменилась, – сказал он.

– А ты такой же, как прежде. Так что ты делаешь в родильном доме?

– Готовлюсь стать отцом.

Элл посмотрела на его правую руку.

– Ты никак женился? А я думала, что ты закоренелый холостяк. На мне же ты не женился.

– Между тобой и моей женой большая разница. Она меня любит, а не живёт со мной ради денег.

– Неужели? Рада за тебя.

– И я за тебя рад. Делаю вывод, что ты удачно вышла замуж, так как этот родильный дом самый дорогой в нашем городе.

– Да, я замужем за пятидесятилетним мужчиной. Он, в отличие от тебя, очень меня любит.

– Мечты сбылись, – улыбнулся Глеб.

– А ты всё такая язва, дорогой. Что ж, интересно тебя снова видеть, хотя я тебя так сильно ненавидела после нашего разрыва! Просто удивительно! Ни один мужчина не вызывал во мне столько ненависти!

– Приятно слышать, Элл. Но что-то мне подсказывает, что ты ненавидела меня, и когда мы были вместе. Чем больше ты ломала руки и уверяла, что любишь меня, тем меньше я тебе верил.

– Ты очень проницательный, потому что я вообще-то по жизни хорошая актриса.

– Тебе не повезло со зрителем. Ты была одна из самых крупных ошибок в моей жизни.

– Я жалела тогда, что ты не любил меня. Как бы мне было тогда легко тобой вертеть!

– Ты думаешь? – приподнял бровь Глеб. – Это ещё никому не удавалось. Ладно, я рад, что у тебя всё сложилось, так, как ты хотела. Ты удачно вышла замуж, ждёшь ребёнка, у тебя всё прекрасно.

– Да, всё прекрасно, – печально ответила Элл, и опустила голову.

Глеб видел, что её совсем не так хорошо, как она говорит. Но, в конце концов, его-то какое дело? Их пути давно разошлись. Элл мечтала о такой жизни, и получила то, что хотела. А то, что мир не заиграл от этого радужными красками, как она надеялась, лишний раз подтверждает теорию, что за всё надо платить. Лёгкой жизни не бывает.

– Знаешь, Элл, не грусти. Скоро у тебя будёт ребёнок, и в твоей жизни появится смысл.

Элл подняла на него удивлённые глаза. Чёрт его подери, откуда он всё знает? Откуда ему знать, что её жизнь так пуста? После того, как Элл разошлась с Глебом, она пребывала в постоянном поиске. Интрижек было сколько угодно, но замуж никто не брал. И вот как-то в её жизни появился очередной пятидесятилетний директор фирмы. Он, конечно, был женат, а с ней только забавлялся. И Элл пошла на хитрость. В один из дней, когда у неё была велика возможность забеременеть, она опоила его, он не надел презерватив, и в результате получил беременную любовницу. А дальше дело техники, сдача анализов на отцовство, предъявление справки его жене, и угрозы ему. Он развёлся и женился на Элл. Но если бы Глеб только знал, какие унижения она пережила! Её муж давал ей столько денег, что ей некуда их девать, но он почти не обращал на неё внимание. При ней приводил в дом любовниц, говоря, что она со своим животом просто безобразна. И как ей возвращать в такой дом после родов? Элл была страшно одинока, никто, кроме мамы, не навещал её в роддоме, никто не любил её и её несчастное дитя. Но она не должна подавать виду, что брошена. Врачам и всем в округе она говорит, что муж в командировке, и вот и Глебу сказала, что муж любит её. Только Глеб единственный, кто не поверил ей.

– Кого вы с женой ждёте, мальчика или девочку? – спросила она.

– Мальчика. А ты?

– Слава богу, тоже. Ни за что не хотела бы девочку. Мужчиной быть в нашем мире проще. У него будет всё-всё.

– Не отчаивайся, Элл, всё наладится.

– Глеб, ты знаешь…

– Не надо. Я не хочу слушать исповеди. На наших отношениях давно поставлен крест, я был рад тебя видеть, но слушать о том, что твоя жизнь не складывается, я не хочу.

– Я просто хотела попросить у тебя прощения за то, что так вела себя с тобой. Прости, меня за мою ненависть и использование тебя в качестве кошелька.

– Беременность сделала тебя мягче. Я не сержусь, я ведь тоже тебя, в некотором роде, использовал. Ладно, мне надо ехать, удачного тебе разрешения.

– И твоей жене тоже.

Глеб улыбнулся, поцеловал Элл в щёку и ушёл. А Элл пришла к себе в палату, легла на кровать и разревелась от безысходности.