– Да, все хорошо, тетя Элинор разрешила мне помогать с младшими детьми. Говорит, что у меня есть необходимый пыл и энергия, чтобы стать гувернанткой, если я захочу.
Вежливо улыбаясь, Кэролайн пообещала себе, что к тому времени, как Сьюзан достигнет совершеннолетия, ей не придется заниматься ничем подобным.
– Терпения у тебя в самом деле предостаточно. А как дела обстоят на самом деле? – понизив голос, спросила Кэролайн. – Тетя сильно рассердилась, что я решила найти себе место вне ее дома?
Улыбка Сьюзан поблекла.
– Думаю, она ожидала, что ты останешься здесь, приглядывать за другими детьми. В последнее время она с трудом справляется с ними и очень злится на их непослушание.
– Я так и думала. Вероятно, поэтому она готовит тебя для этой роли, скорее всего, без оплаты и перспектив в будущем, – покачала головой Кэролайн. – Именно поэтому я решила уехать.
– Но, сестра, тетя Элинор была к нам очень добра.
От Кэролайн не ускользнула настороженная нотка в голосе Сьюзан. Их детство нельзя было назвать безмятежным, и Кэролайн не могла упрекать Сьюзан в излишней чувствительности: какой бы ни была обстановка, ее младшая сестра ко всему относилась с опаской. В отличие от Кэролайн, Сьюзан всегда хотела спокойствия и стабильности, а Гринвуд-холл был ее домом с рождения.
– Я очень удивилась, узнав, что Мэйбл решила устроить прием здесь, – сменила тему Кэролайн и с облегчением увидела, как посветлело лицо сестры. – Она никогда не производила впечатление человека, желающего привлечь к себе внимание таким способом.
– Мэйбл согласилась, только когда тетя Элинор разрешила ей пригласить всех, кого захочет, – улыбнулась Сьюзан. – А ты же знаешь Мэйбл. Она поддерживает переписку со всеми, кто когда-либо появлялся в доме, не говоря уже о тех, кто прожил здесь какое-то время. Она сказала, что если так необходимо устроить торжество, то она хочет сделать его частным и настолько запоминающимся, насколько это возможно.
– Замечательно. – Часы в детской пробили четыре, и одна из горничных начала собирать вещи. – Ты сегодня спустишься к ужину?
– Нет, я обещала Мэйбл подменить ее и почитать детям на ночь. Быстро освободиться не получится.
Взглянув в дальний конец детской, Кэролайн с изумлением насчитала не меньше шести человек.
– Я вижу. Но если у тебя будет время, спустись, пожалуйста, в гостиную, когда все уснут, я представлю тебя своей нанимательнице.
Сестры поднялись и направились к оживленной компании в центре комнаты.
– Так миссис Фроджертон тоже здесь? – спросила Сьюзан. – Когда Пегги мне рассказала, я не знала, верить этому или нет.
– Миссис Фроджертон приехала вместе с дочерью, Дороти, – подтвердила Кэролайн. – А теперь мне нужно найти тетю. Я очень удивилась, не встретив ее внизу, ведь перед ужином она обычно спускается пораньше и приветствует гостей. Очень на нее непохоже.
– У нее утром страшно разболелась голова, – поморщилась Сьюзан. – Наверное, еще отдыхает. В последнее время она совсем неважно себя чувствует.
Кэролайн не стала спорить, хотя ее светлость выглядела вполне здоровой во время визита на Хаф-Мун-стрит, когда требовала, чтобы племянница явилась на торжество.
– В таком случае узнаю, оправилась ли она немного и сможет ли принять посетителей. – Кэролайн повернулась к двери. – И обязательно найди меня сегодня вечером.
– Обязательно. – Сьюзан уже смотрела на детей, которые собрались за столом на полдник. – Мне пора. Хэтти не всегда удается убедить малышей допить молоко.
Выйдя из детской, Кэролайн спустилась по черной лестнице. То ли из-за того, что она привыкла к дому миссис Фроджертон, где все сияло новизной, то ли по другой причине, но Гринвуд-холл казался ей неряшливым и остро нуждавшимся в новой отделке. Обои отставали от стен, деревянные панели истерлись, а занавеси и другая драпировка давно не видали щетки и покрылись толстым слоем пыли. Из-за топей и каналов вокруг свет был желтоватым, и проникал он сквозь покрытые коркой соли окна, что отнюдь не улучшало ситуацию.
С черной лестницы Кэролайн вышла как раз напротив покоев дяди и тети. Даже не доходя до двери, она услышала разговор на повышенных тонах и замерла. Когда крики прекратились, она досчитала до ста и постучала.
– Войдите.
Ее светлость сидела у огня в полном одиночестве, и с кем бы она ни спорила, этот кто-то уже ушел (Кэролайн все же считала, что это был ее дядя). Их брак был заключен не по любви, а скорее из чувства долга и взаимной выгоды, и оба были весьма упрямы.
Занавеси были полуопущены, а леди Элинор еще не переоделась к ужину, что ей было совсем не свойственно.
– Кэролайн.
– Тетя. – Закрыв за собой дверь, она подошла и поцеловала леди Элинор в щеку. – Мне сказали, вы не совсем здоровы.
– Меня крайне некстати мучает головная боль, а ведь гости приезжают уже сегодня и завтра. – Она взяла Кэролайн за руку. – Я рассчитываю, что в случае необходимости мои обязанности возьмешь на себя ты.
– А как же Элиза? – осторожно спросила Кэролайн. – Как старшая и к тому же замужняя дочь, разве не она должна взять на себя все семейные обязанности?
– Она носит ребенка, – отрезала Элинор. – И ей это дается нелегко. Я объясняла ей, что все зависит от умонастроения, но она слаба духом.
Элизу можно было назвать какой угодно, но не слабой. Своим неприязненным и высокомерным отношением она превратила детство Кэролайн в кошмар. И если она отказалась занять место матери по причине плохого самочувствия, то Кэролайн была склонна ей верить. Элиза бы никогда не упустила возможности покомандовать и уж точно не придет в восторг от того, что ее обязанности будет выполнять Кэролайн.
– Возможно, стоит отложить прием? – предложила Кэролайн. – Я могла бы написать всем приглашенным письма, и…
– Нет, – с нажимом произнесла ее светлость. – Завтра мне уже будет лучше, и я точно не собираюсь ничего отменять. Мэйбл мне этого никогда не простит.
– В таком случае мне лучше оставить вас набираться сил, – отозвалась Кэролайн. – Я поговорю с мистером Вудфордом и прослежу, что все гости прибыли и разместились.
– Спасибо, – коротко кивнула леди Элинор. – Я колебалась, стоит ли организовывать такое необычное собрание в Гринвуд-холле, но Мэйбл пошла к отцу, и он настоял, чтобы я выполнила все ее пожелания и согласилась на совершенно возмутительный список гостей. Как я вынесу конюших и пэров за одним столом – понятия не имею.
– Возможно, им даже понравится отсутствие церемоний? – предположила Кэролайн. Из того, что она слышала, было очевидно, что тетя с дядей все еще спорят по этому поводу.
– Очень сомневаюсь, – фыркнула леди Элинор. – Что у них вообще может быть общего?
– Искренняя привязанность к Мэйбл?
– Полагаю, что так, – уязвленно признала ее светлость.
– Удивительно, что дядя согласился, – заметила Кэролайн, подхватывая один из подносов рядом с тетей. – Но не сомневаюсь, что такая выдающаяся хозяйка, как вы, превосходно все устроит. Попросить принести вам свежего ромашкового чая?
– Это будет очень мило с твоей стороны, племянница.
У дверей Кэролайн помедлила:
– Тетя, вы же понимаете, что я здесь со своей нанимательницей?
– И что с того?
– Все поручения я смогу выполнять, только получив ее одобрение.
– Не говори чепухи, – отрезала ее светлость. – Разумеется, она поймет, что нужды нашей семьи важнее ее жалких забот.
Миссис Фроджертон первой бы согласилась с леди Элинор, но Кэролайн определенно не собиралась ей об этом сообщать. Она получала своеобразное удовольствие, напоминая ее светлости, что та больше не может распоряжаться ее временем по своему усмотрению.
Сделав книксен, Кэролайн вышла. Она спустилась в кухню, отдала поднос и какое-то время провела в приветствиях и разговорах, ведь большинство слуг знало ее с самого детства. К ее тайному облегчению, они никоим образом не пытались обращаться с ней иначе, несмотря на ее изменившееся положение в обществе. Она не сомневалась, что расплачиваться за это придется по возвращении в Лондон: нанятые компаньонки и старые девы редко получали приглашения куда-либо, чаще всего на них вообще не обращали внимания.
