– Торжество пройдет в загородном поместье, – напомнила ей Кэролайн. – Знаю, вы предпочитаете городские развлечения.

– Признавайтесь, юная мисс, это ваших рук дело? Вы уговорили свою тетушку пригласить нас? – Миссис Фроджертон подняла голову, ее карие глаза блестели; она часто напоминала Кэролайн любознательного воробья.

– Я всего лишь предупредила, что не смогу принять приглашение, если мою нанимательницу это не устроит, – объяснила Кэролайн.

– Как будто я бы запретила вам поехать и повеселиться, душенька! – с деланым негодованием воскликнула миссис Фроджертон. – Вы теперь часть нашей семьи, не забывайте об этом.

– Так вы полагаете, что захотите поехать? – с надеждой спросила Кэролайн.

– Я бы ни за что на свете не упустила такую возможность! – Миссис Фроджертон указала на звонок. – А теперь скажите Брендону оставить чай и принести немного шерри, отпразднуем!

– Отпразднуем что? – В комнату, недовольно хмурясь, вошла Дороти Фроджертон. – Вам обязательно быть такой до неприличия громкой, мама?

– Дотти, леди Элинор Гринвуд пригласила нас на прием в свое поместье в Норфолке!

– И с какой стати мне ехать на какой-то скучный прием неизвестно куда, когда меня ждет дебют в Лондоне? – уточнила Дороти.

– Это прекрасная возможность познакомиться с другими юными леди, которые также впервые выйдут в свет в этом сезоне, – вступила в разговор Кэролайн. – И могу вас уверить, у моей тети собираются самые знатные гости.

– Тети? – Обернувшись, Дороти смерила ее взглядом, от которого Кэролайн лишь острее почувствовала, какое на ней простое платье и какая строгая прическа. – При всем уважении, если она не может предоставить племяннице кров, чтобы та не зарабатывала себе на жизнь, сомневаюсь, что у нее есть какой-либо вес в обществе.

– Дот, не груби. Возможно, Кэролайн сама так решила, – вмешалась миссис Фроджертон. – Не всем хочется быть обязанным родственникам.

– Мисс Фроджертон, моя тетушка в самом деле предлагала мне жить у нее, но я отказалась, – сохраняя самообладание, ответила Кэролайн. – Я решила сама найти свой путь в мире.

– В таком случае ты глупа, – равнодушно заметила Дороти. – Женщины созданы не для того, чтобы самостоятельно заботиться о себе. Для этого им нужен мужчина.

– Что за околесица! – фыркнула миссис Фроджертон. – Кто, как ты думаешь, вел дела твоего дедушки, а, юная леди? Кто каждый вечер засиживался допоздна, проверяя каждый заказ? Кто заведовал счетами? Могу сказать, это был точно не отец. Он был абсолютно бесполезен, даже хуже, старый пьяница.

Кэролайн до сих пор не привыкла к громкому и откровенному обмену мнениями, который предпочитали Фроджертоны, и часто жалела, что не может спрятаться за креслом, пережидая, пока не утихнет очередная буря.

– Не говорите о делах, мама! – одернула ее Дороти. – Вы разрушите мои шансы найти приличную партию, если все будут считать, что наше состояние нажито торговлей.

– Но, милая, так и есть. Я этого не стыжусь – и тебе не следует.

На этот раз Кэролайн была согласна с Дороти. Несмотря на то, что юная мисс Фроджертон была хороша собой и неплохо обеспечена, от скандального запаха «новых денег» ее отделяло всего одно поколение, а это должно было непременно сыграть свою роль в глазах потенциальных женихов.

Брендон, молодой лакей из Ирландии, появился в дверях с напитками и замер в нерешительности, точно перед рингом, на котором на манер двух боксеров стояли мать с дочерью.

– Можете поставить сюда, – тихонько указала Кэролайн. – Спасибо.

– Благодарю, мисс.

Брендон поспешно ретировался, и на мгновение Кэролайн пожалела, что не может последовать его примеру. Ведь ни одна из дам Фроджертон не заметит, если она пойдет проверить ужин? Иногда в этом новом для нее и непредсказуемом мире Кэролайн чувствовала себя так, будто ступает по тонкому льду.

Только она повернулась к двери, как к ней подошла Дороти:

– Мама сказала, что я должна извиниться за то, что назвала тебя глупой.

– Спасибо, – ответила Кэролайн.

– Но я все еще считаю тебя неразумной. – Дороти покрутила на пальце одно из тонких золотых колечек и надула губы. Она была довольно симпатичной девушкой с большим состоянием: в обществе ее должны принять хорошо при условии, что свое происхождение и мнение она будет держать при себе. – Но, вероятно, в твоем возрасте шансы заполучить мужа в любом случае крайне малы.

– Верно, – признала Кэролайн. У нее не было ни малейшего желания предаваться воспоминаниям и рассказывать Дороти о собственном очень удачном дебюте, когда она привлекла внимание не только виконта, но и сына графа. Эта жизнь осталась в прошлом, и Кэролайн отказывалась и дальше скучать по ней.

– Хотя ты и выглядишь весьма элегантно, – продолжала тем временем Дороти. – Темные волосы, голубые глаза… Мама сказала, что мне стоило бы поучиться у тебя умению держать себя в свете.

– Полагаю, это одна из причин, по которой меня наняли, – согласилась Кэролайн, правда, за последние полгода Дороти не прислушалась ни к единому ее совету. – Я с рождения жила в высшем обществе и понимаю, как все устроено.

Она также знала, как быстро подобное общество готово обрубить все связи, стоит им счесть вас или вашу семью неугодными. Самоубийство отца Кэролайн и финансовый крах семьи объяснили ей это крайне убедительно.

– То есть ты считаешь, что стоит принять приглашение? – Дороти полуобернулась, чтобы ее мать также приняла участие в обсуждении.

Кэролайн, подняв поднос с напитками, перенесла его на столик рядом с миссис Фроджертон.

– Разумеется. Ее светлость славится своим гостеприимством. Гостей ждут конные и пешие прогулки, можно пройти до соседней деревушки, и, конечно, бал в честь дня рождения моей кузины Мэйбл обещает быть грандиозным.

– Будет бал? – немедленно оживилась Дороти.

– Да, в Гринвуд-холле великолепная бальная зала подходящих размеров. – Кэролайн отлично помнила, как танцевала там: радостное волнение от новых кавалеров, нового бального платья, тихий шепоток в голове, обещающий, что однажды вечером, может, именно этим вечером, она встретит мужчину своей мечты… – Вы могли бы надеть платье, которое сегодня доставили от мадам Жюли.

– Или я могу заказать новое. – Дороти посмотрела на мать. – Что-то более подходящее для приема у ее светлости.

– Я бы не беспокоилась об излишне торжественном наряде, – поспешила вставить Кэролайн. – За городом балы обычно менее… пышные, и никто не хочет слишком выделяться.

– Почему это нет? – нахмурилась Дороти. – Я бы предпочла, чтобы меня заметили, а не игнорировали.

Кэролайн в отчаянии повернулась к своей нанимательнице, которая, с улыбкой наблюдая за дочерью, внимательно их слушала. Миссис Фроджертон была еще довольно молода, так как вышла замуж и произвела на свет двоих детей до того, как ей исполнилось двадцать.

– Бальное платье, которое только что доставили вашей дочери, более чем соответствует обстоятельствам, мэм, и, сказать по правде, уже не осталось времени шить новое. Нас ждут уже в следующий уик-энд.

– Все верно! – Миссис Фроджертон, поднявшись, заторопилась к своему письменному столику. – Я должна немедленно составить ответ и послать лакея к ее светлости!

– Я могу отнести письмо, если не возражаете, – предложила Кэролайн. – Я сегодня не выходила, да и собаки порадуются вечерней прогулке.

– Не возражаю, душенька, отнесите, но при условии, что прежде поужинаете, – согласилась миссис Фроджертон.

– Разумеется, мадам. – Кэролайн сделала книксен и повернулась к дверям, оставив дам взволнованно обсуждать предстоящее путешествие.

Позже, идя по Хаф-Мун-стрит с четырьмя неохотно плетущимися за ней собаками, Кэролайн боролась с головной болью. Попытки обуздать непомерные требования Дороти, при этом не обидев ни ее, ни ее мать, требовали определенных навыков, которые можно приобрести только за несколько лет дипломатической практики и которыми Кэролайн еще не обладала – она даже не представляла, что они ей вообще понадобятся. Дело также было в том, что Дороти определенно считала ее ниже себя по положению, и Кэролайн стала подозревать, что даже превосходному совету с ее стороны мисс Фроджертон все равно не последует.