На службе пограничной всегда происходят события, которые в большей степени можно назвать трагикомическими.
Однажды, проезжая по участку одной из пограничных застав, я увидел двух пограничников, идущих вдоль контрольно-следовой полосы.
На китайской границе нарядов из двух человек нет. В интересах безопасности в наряды назначались три человека. Больше огневая мощь
- раз, троим о преступных замыслах сговориться трудно - два, один из состава наряда - старший, а другой - комсорг - три. Будем исходить из того, что чем больше, тем лучше, хотя на скрытности службы это сказывается отрицательно. Заметив машину, пограничный наряд замаскировался. Действия правильные.
Подъехав и приняв доклад старшего наряда - младшего сержанта, поинтересовался, где находится третий солдат?
- Маскирнулся.
- Вызывай.
Сержант свистнул два раза. Тишина. Еще свистнул. Результата никакого. Говорю:
- А ну-ка свистни, как положено, в два пальца.
Результата никакого. Стали искать на том расстоянии, на каком положено младшему наряда находиться от старшего. Никого.
- Давно оглядывался?
- Регулярно оглядываюсь.
Стали искать солдата. Нет солдата. Чрезвычайное происшествие.
Спросил, а где маскировались в последний раз? Поехали к тому месту, километрах в двух. Лежит у дороги замаскированный солдат.
- Ты что здесь делаешь?
- Получил задачу замаскироваться.
- Почему за старшим не ушел?
- Команды не было.
Можно было предположить, что солдат хотел подставить старшего наряда, но такое на границе не прощают никому. Солдата этого я знал, как педанта, не отступающего ни на один пункт от уставных требований и даже спорившего с офицерами по точности знания Устава. Бывают такие. Из них вырастают хорошие исполнители. При инициативном командире они незаменимые заместители. Но без приказа ничего сами не сделают.
- Ну, что скажете, товарищ сержант?
- А что говорить, насвистелся на всю жизнь.
После этого он будет через каждые полминуты оглядываться назад. Я только недавно отделался от многолетней привычки оглядываться назад через полминуты.
В 1980 году пришлось снова побывать в Алма-Ате, где я не был девять лет. За это время город похорошел. Построили новые микрорайоны, дома ни один не похож на другой.
В Алма-Ату нас направили на курсы повышения уровня знания китайского языка. В преподаватели набрали людей из разных учебных заведений. Долго не могли определиться с концепцией преподавания языка. Начали как в ВУЗе со студентами, окончившими языковые школы.
Сидели мы на занятиях и не понимали, чего от нас хотят. Задания на уровне вторых-третьих курсов заведений, которые мы уже окончили. Но мы-то уже по три-пять лет поработали переводчиками. Нас даже слушать не хотят. Товарищи слушатели, смирно. Стоять. Начали на китайском языке рассказывать, кто мы, чем занимаемся, какие проблемы обсуждаем на погранпредставительских встречах, проблемы речных и морских участков границы и видим, что преподаватели наши начали задумываться, так как они до тридцати процентов говоримого нами не понимали. Чтобы это понимать, надо знать терминологию, применяемую в погранвойсках. А после того как я сказал преподавателю, что не подготовил изложение материалов XXII съезда КПСС на китайском языке, так как был "занят домашними делами", меня подняли на смех, какие могут быть домашние дела у командированного офицера. Через два дня преподаватель спросил, то ли я имел в виду, говоря о "домашних делах", что написано в словаре старого издания. Я сказал: "Да". В словаре было написано, что иероглифы, переводимые, как "домашние дела" (fang shi) на самом деле являются идиоматическим выражением, выражающим отношения между мужчиной и женщиной. После этого к нам стали прислушиваться и получилось взаимное обучение преподавателей и слушателей. Они набирались нашей лексики, мы совершенствовались в обиходной лексике.
Правда, на экзамены нам дали письменный перевод в том количестве вариантов, сколько было слушателей. По существующим методикам всем слушателям дается перевод одного текста, на основании чего делается вывод об уровне знаний учащихся. Мне достался текст на юридическую тематику. Как его перевести, если я даже по-русски не знаю, что обозначает тот или иной юридический термин (ну, совсем как квадратный трехчлен). Два часа я бился над переводом первого абзаца и сдал текст непереведенным. Получил отметку нуммер два. Но зато на устном экзамене я по-китайски высказал все, что думал об их системе преподавания. Минут двадцать меня никто не перебивал, затем стали говорить, что им это известно, что у меня прекрасные знания китайского языка, что они учтут мои замечания. Но я договорил до конца. За устный экзамен получил "отлично", а общую "хорошо". Всегда за экзамены по языку получал отличные отметки, а здесь на курсах нам понизили уровень иностранного языка.
После пятимесячного отдыха снова вернулся на Дальний Восток. В то лето жара стояла страшная. В аэропорту утром пахло как в бане запаренными березовыми вениками. Пришел на работу, а там и конь не валялся. Что запланировано на полугодие, ничего не сделано. Трудился как вол, гонял своих лейтенантов, но план выполнил. На подведении итогов начальник отдела, характеризуя руководителей групп, сказал, что я первые полгода трудился ни шатко, ни валко (о том, что я пять месяцев был на курсах, даже не обмолвился), но зато второе полугодие работал активно. Меня сразу же поднимают. Грозным голосом спрашивают, почему я, такой сякой, полгода баклуши бил. Я начинаю говорить о курсах. Молчать, что это за оправдание. Я снова о курсах, а меня мордой об стол. Да кто ты такой, чтобы оправдываться. Если хочешь со мной разговаривать, то стой и молчи! Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать… Пришел я домой совсем никакой. Жена меня за каждую рюмку пилит (молодец!), а тут, ни слова ни говоря, наливает мне стакан водки. Выпил я его и лег спать. Утром встал, поднял правую руку вверх, резко опустил и сказал: "Да пошло оно все к.." и пошел на работу. Иногда такое пофигистское отношение к незаслуженной критике помогает оставаться нормальным человеком, а не забитым ягненком, постоянно ожидающим укуса какого-нибудь волка.
Через пять лет службы после академии в пограничном отряде меня перевели в пограничный округ. В отряде я был на хорошем счету и не понимал, почему задерживается перевод в округ. Звания получал вовремя. Получал задания по руководству погранпредставительскими делегациями при решении сложных вопросов. Самостоятельно работал со всеми нарушителями границы. Группой подчиненных офицеров руководил уверенно. В округе меня знали. Уже после перехода в округ я узнал, что у моего руководства трижды запрашивалось мнение о переводе. И всегда следовал ответ - малоинициативен. Почему мне этого никто не говорил? Специально приезжал заместитель начальника войск округа, чтобы посмотреть на меня в работе на границе. По окончании командировки он мне сказал:
- Через неделю будешь работать в округе, хотя мне и не нравятся твои усы. Мне надо было раньше приехать и посмотреть на тебя.
Малоинициативный, а никто за это не ругает. То одно поощрение, то другое. Мешало, что округ и отряд в одном городе находятся. А твой начальник и без тебя в Ленинград переберется.
Мой начальник всеми правдами и неправдами хотел перевестись в
Северо-Западный пограничный округ в г. Ленинград и поэтому держал без движения работоспособных офицеров.
В округе была штабная творческая работа с постоянными выездами в пограничные отряды для непосредственного участия в решении сложных задач на границе. Три года, проведенные в округе, много значили для становления офицера-руководителя.
Мона-Лиза
Как у В. Высоцкого:
"В ресторане по стенкам
Висят тут и там
"Три медведя",
Расстрелянный витязь,
За столом одиноко сидел капитан" и снисходительно разглядывал представителей женской общественности города, зашедших вечером поужинать и послушать хорошую музыку.
