Смотрю, китайский переводчик переводит:
- В связи с тем, что время приближается к вечеру, китайская сторона не сможет устроить баню для советских представителей.
Тупит, паразит. А вообще-то молодец. Если перевести то, что кричал его начальник, то можно достукаться до драки и до пограничного конфликта с обоюдным участием военной силы.
Сейчас начал орать мой начальник:
- Ты плохой переводчик, ты даже не можешь правильно перевести, что в Финляндии сложные вопросы решают в бане.
Зациклился. У Салтыкова-Щедрина градоначальник был, "Органчиком" звали. Такой же.
Тут уже тупить стал я. Переводчика поближе к себе и говорю:
- Я тебя не выдам, что ты переводишь совсем не то, что говорит твой начальник, но ты будешь переводить повторно только то, что буду говорить я. Основной смысл: Финляндия буржуазная капиталистическая страна. И только капиталисты могут себе позволить решать вопросы в бане. А представители социалистических государств не могут брать пример с капиталистов. Понял? Поехали.
Я слово в слово выдал это на китайском. Китайский уполномоченный упокоился. Головой кивает, верно все русский начальник говорит.
Капиталисты они и есть капиталисты.
Перевожу начальнику. Тот удивлен, при чем здесь капиталисты. В
Финляндии, он даже по слогам это слово повторил - Фин-лян-дии
(по-китайски Финляндия - Fing lang) все сложные вопросы решаются в бане!
Одновременно с китайским переводчиком делаем перевод, что нам нет необходимости брать пример с капиталистов, у нас свои традиции, и китайский уполномоченный пригласил всех за стол.
А за стол Бог подал немало чего. Одни пельмени под водочку чего стоили. Ну, икру красную, кету жареную в кисло-сладком соусе и кету соленую я в расчет не беру. Рыба и есть рыба, чего с нее возьмешь.
Мой начальник никак не мог понять, с какой стати традиции финско-советской границы обозваны капиталистическими и почему вдруг китайская сторона успокоилась. Во время обеда он с подозрением поглядывал на меня и соотносил содержание каждого тоста с интонацией говорившего. Естественно, я чувствовал, какая меня ждет перспектива.
А, плевать!
Хорошо выпив и закусив, вышли на верхнюю палубу. Встретили повара, поблагодарили за хорошо приготовленное угощение. Я тихонько спросил, а из чего пельмени. Повар показал на шкурку встречавшей нас собачки, которая сушилась на леерах. Некоторые подозрения у меня были, но тут какой-то комок начал быстро подниматься вверх.
Быстро спустившись вниз, выпил большую рюмку водки и закусил жареной рыбой.
Попрощавшись с китайцами, мы перешли в наш катер. Начальник все шипел, что я плохой переводчик, и он это отразит в моей аттестации.
Ну, что же, кто предупрежден, тот защищен. Я заглянул в кабину катера и приказал водителю обойти китайский теплоход с другой стороны. И когда проходили около кормы китайского теплохода, показал своему начальнику на шкуру, сушившуюся на леерах.
Я ушел в пассажирский салон, а начальник всю дорогу травил через борт. Я остался на границе, а начальник уехал в город, в отряд.
Потом говорили, что он отравился и три дня не был на работе.
Отношения у нас ним были отвратительнейшие, а пельмени, в принципе, были неплохими.
Однажды, находясь в китайском ресторане, зашел в учреждение, в которое и цари пешком ходили. Слышу в соседнем отсеке наш русский мат. Какой же русский до ветру без мата выходит? Говорю: "Ты чего материшься?". Тишина, как будто я человека кувалдочкой по голове тюкнул. Выходит поддатый мужик с квадратными глазами. Такие же глаза были и у наших челноков, когда мы сталкивались с ними на китайских рынках. Оправдывается: "Мы тут зашли с китайскими коммерсантами после подписания контракта немного посидеть, водки попить".
Спрашиваю, чего купили? Отвечает, обувь. А цена какая? Отвечает. А ты, друг ситный, ходил ли в универмаг, что через дорогу от ресторана. Там эта же обувь в полтора раза дешевле, чем вы обязались заплатить. Убежал мужик.
Я вернулся в кабинет, где находились советская и китайская погранпредставительские делегации. Минут через пятнадцать в кабинет заглядывает китаец, и вызывает китайского погранпредставителя.
Вернувшись, погранпредставитель сообщает, что руководство уездной экспортно-импортной компании просит разрешения принять участие во встрече, чтобы выразить свое уважение советским пограничникам, много делающим для укрепления дружбы между двумя народами. Я в двух словах пересказал нашему погранпредставителю ситуацию с русским коммерсантом и предположил, что обрабатывать начнут меня.
Отказываться от встречи с коммерсантами было нелогично.
Вошли человек десять. Со своим питьем, вернее, выпивкой. Выпили за всех, а потом стали предлагать тосты за меня, и я обязан был выпить с каждым, так как они очень уважают тех офицеров, которые владеют китайским языком, и каждый мне говорил, что они взяли самые разумные цены за обувь. Понятно, мужик успел сбегать в универмаг и отозвал свою подпись под контрактом. Пришлось вызвать мужика и вместе с ним провести торги. В конце концов, мы достигли того уровня цены, который удовлетворял обе стороны, в первую очередь нашу. Ну и мужик наш, наверное, в следующий раз умнее будет.
Служба на Дальнем Востоке не легкая. Летом жара, зимой стужа.
Расстояния большие. Участки по сорок-шестьдесят километров.
Автотранспорт имеет обыкновение ломаться в самый неподходящий момент. Наши солдаты и в день, и в ночь, и в холод, и в жару несут службу по охране государственной границы. Геройский, неприхотливый народ. Сам себе устраивает праздники, концерты художественной самодеятельности на заставах, иногда сами мастерят музыкальные инструменты и играют на них.
Поваренок со временем превращается в повара, новичок в бывалого пограничника, молоденький лейтенант в заматеревшего капитана.
Сама по себе служба обыденная. Каждый день одно и то же. Днем спим, ночью службу несем. Но, если взглянуть на эту службу со стороны, то каждый день случается что-то новое, что может быть темой для небольшого рассказа.
Однажды с начальником пограничного отряда мы были в гостях у знакомого ветеринарного врача, часто помогавшего пограничникам в срочном лечении служебных животных, так как наш врач по времени не имел возможности оказать экстренную помощь. Допустим, при солевом отравлении собаки. Сильно соленой пищей ее кормить нельзя. В гостях нас кормили свежей медвежатиной. Начальник отряда спросил врача:
- Расскажи-ка нам Петрович, как ты этого медведя в пограничной зоне завалил?
- При чем здесь я, это твои ребята застращали медведя до такой степени, что у него разрыв сердца образовался. Меня начальник заставы и угостил мяском.
Мы, конечно, не очень-то поверили в этот рассказ. У нас всегда так, то коза в проволоку запутается, то изюбрь рогами в бампер машины ударится. Поехали разбираться по факту охоты на медведя на пограничной заставе.
На заставе мы осмотрели шкуру медведя и не обнаружили ни одного следа от пули. Случилось все так.
Рядовой К., коренной горожанин, за свое пристрастие к животным был назначен заведовать подсобным хозяйством заставы, в котором имелось несколько коров, десяток свиней и десятка два кур. Благодаря его стараниям на заставе всегда имелось свежее молоко, а по праздникам все дружно лепили пельмени со свежим мясом. К., как и все, ходил на службу. После службы он сразу шел проверять свое хозяйство. Одно ему не нравилось, что товарищи в шутку называли его фермером.
В тот роковой день К. был занят вечерней дойкой и уже успел поругаться с четырьмя сослуживцами, которые пришли с кружками и просили: "Доярка, плесни на пробу". Выведенный из себя, К. сказал, что если кто еще придет и будет обзывать дояркой, то получит ремнем по определенному месту. Солдаты ушли от него не солоно хлебавши.
Какое-то время все было спокойно. Вдруг К. услышал, как кто-то крадучись подходит к забору. Затем услышал скрип забора от навалившегося на него тела. Ну не имется людям. Продолжая доить корову, К. расстегнул ремень, взял его в руку и с диким воплем бросился к забору, размахивая ремнем. Кто-то в сумерках, получив удар, убежал в лес.
