По этому поводу вспоминается гениальное изречение одного либерала, а затем заместителя начальника III отделения Его императорского Величества собственной канцелярии (охранки) генерала

Дубельта, которое он произнес во время допроса декабриста Дельвига:

"Милостивый сударь, законы пишутся не для начальства, а для подчиненных, и поэтому прошу Вас не указывать мне на эти законы".

В одном из сел был один пожилой дружинник. Активный, но какой-то молчаливый, учитель начальных классов, ветеран войны. Учил от "а" до

"я". Как в учебнике и ни слова больше. А ведь мы прекрасно знаем, что прочитав учебник, многого не узнаешь и толком не поймешь.

Обязательно должен быть комментарий учителя и дополнительная литература. Краем уха от людей услышал, что он был в плену и воевал у Власова. Офицеры, работавшие с архивами, проинформировали меня, что у Власова он не воевал, а был лейтенантом в Туркестанском легионе СС. Ничего себе! Офицерские погоны немцы просто так не давали. Сейчас детей учит быть строителями коммунизма. (Почему в своем заявлении вы пишете, что просите принять в КП, а не в КПСС. В

SS я был с 1942 по 1945 год).

Население с пониманием относилось к пограничникам. Понимали, что границу надо охранять. Активно участвовали в поисковых мероприятиях учебных и настоящих нарушителей границы.

Однажды проводились серьезные учения под руководством потомственного генерала с барскими манерами (бывают не только потомственные рабочие). "Нарушителей" готовили в тайне. Задача - дойти до самой линии границы и сделать "прокол" (безнаказанное нарушение границы), а это значит, что нам всем предстоит получить крупнейшую нахлобучку, чтобы бдительность не теряли.

Мы посидели, подумали и решили, что нарушение должно произойти именно в выбранном нами районе. Риск был большой. Сосредоточим силы на одном направлении, а вдруг нарушители пойдут на другом направлении. Настояли на своем. Поехали, подняли все наличные силы дружинников и через три часа задержали подозрительных лиц в 5 км от сигнализационно-заградительной системы. Обыск - сомнений нет -

"враги". Их, понятное дело, у нас отобрали. Нас вернули на исходное положение, а нарушителей забросили на другом направлении. Мы - как вратари при пенальти. Бросился не в ту сторону - гол. Бросились опять на то же направление и через два часа задержали знакомых задержанных. Они, оказывается, серьезно готовились только к одному направлению. Пустили их на другой участок и там им не дали развернуться. Не допустили до проволоки. Сорвали затею с проведением поиска в непосредственной близости от государственной границы.

Генерал раздосадован. Первый спрос с "нарушителей". "А чего мы могли сделать? Шли, прятались. Вдруг, видим, на пригорок аксакал на ослике выехал. Минут десять постоял и уехал. А через пятнадцать минут приехали десять человек на мотоциклах и с ружьями. Попробуй, убеги от них". И во второй, и в третий раз "байкеры" с оружием находили и задерживали "нарушителей".

Начался разбор полетов с представителями пограничного отряда.

Здесь у вас карта нарисована не точно, здесь не указано то, здесь не указано это. Вызывают смотреть и нашу карту. А чего ее смотреть, если на ней простым карандашом отмечены районы, где могут скрываться

"нарушители", указаны группы дружинников, время и маршруты их движения. Времени не было, карту "на коленке" рисовали прямо в машине. Как тут штабные взвились. Да разве вы не знаете, что карту надо рисовать цветными карандашами, да почему у вас никаких условных обозначений нет, да какое вы училище оканчивали, и пошло, и поехало.

А что скажешь. Формально они правы. Жаль, что в то время не были изобретены приспособления для отвода глаз в сторону. Стоишь, жрешь глазами начальство и молчишь. (Товарищ лейтенант, если хотите со мной разговаривать, то стойте и молчите). Спасибо заместителю начальника отдела, старому подполковнику, которому до пенсии один день оставался, и терять ему нечего было. Извините, - говорит, - товарищ генерал, мы нарушителей ловили, и на карту у нас времени не было. Приедем - поймаем, а нас снова назад. И так три раза. Все сидели и ждали, когда "нарушители" придут, а мы их на местности вылавливали.

Наказывать нас не стали, но и поощрять тоже. Скажите спасибо, что не наказали. Кстати, это был хороший принцип стимулирования основной массы офицеров. Каждый человек заранее подозревается в совершении какого-либо проступка. Принцип: "Отсутствие у вас дисциплинарного взыскания - не ваша заслуга, а наша недоработка". Не совершил сейчас, потом обязательно совершит. Отсутствие наказания считается благодарностью и положительной оценкой работы. Но, если человек попал "в струю", то чем его только не награждали. И внеочередное звание, и орден, и медаль, и знак, и денежная премия и т.п.

Смотрите, понимашь, как мы умеем награждать отличившихся.

Я раньше думал, что такая система поощрений и наказаний была только в военной системе. Оказывается, она везде была такой. Не так давно на железной дороге один начальник указал другому (естественно, нижестоящему) на его мягкотелость: за два месяца никого не лишил премиальных.

Существует такая военная побасенка: "Сейчас мы приедем и разберемся с вами. Наградим провинившихся и накажем непричастных".

Был такой случай. В то время, когда в Афганистане и не помышляли о демократической революции, афганские любители изящной словесности собирались небольшими группами, человек по 200, на конях и с оружием, на стыке трех границ по советской территории перескакивали в Иран и гуляли по северной его части вплоть до Каспийского моря, по пути продавая наркотики, захватывая заложников, и отпуская их за солидный выкуп. Иранская жандармерия вела с ними настоящую войну. Мы иногда видели недалеко от границы иранские вертолеты, бомбившие что-то на своей территории, слышали перестрелки и разрывы вблизи границы, будучи готовыми к встрече вооруженных "гостей".

Однажды мы ждали уходящих с боем афганских "ковбоев" и жестами оружием показали им, что границу здесь нарушать не надо. Они нас сразу не поняли, пока свист пуль не сообщил о наших серьезных намерениях, и они были вынуждены вернуться на иранскую территорию, чтобы снова пробиваться через ирано-афганскую границу. В это время по тыловой дороге проезжал курсовой офицер Московского пограничного училища, привезший на стажировку на границу своих курсантов. Услышав стрельбу, он остановил машину и вышел на пригорок посмотреть, что делается. На пригорке получил прилетевшую издалека пулю в ногу

(зачем выходил, зачем смотрел?). Наши пограничники после

"разговоров" с афганцами осмотрели себя, все целы, доложили наверх, что все прошло благополучно. Представили людей к медалям "За отличие в охране государственной границы СССР". И вдруг доклад, что в это время и в этом районе один офицер получил пулевое ранение. Его, не разбираясь, махом наградили орденом "Красная Звезда". Не был, не присутствовал, но ранен. Как у Твардовского: "Глянь, и орден как с куста". Над больными смеяться нехорошо, но этот офицер, пока был в училище, орден не носил. Стоило ему надеть орден, как все к нему подходили и умоляли рассказать, как он его получил.

Пустынные места в Туркестане только поначалу кажутся безжизненными и некрасивыми. Пустыня полна всякой живности и растительности. Барсы, шакалы, гиены, лисы, ежи, дикобразы, дикие козлы-архары, кабаны, фазаны, утки, змеи всех видов, скорпионы, фаланги и другая мелкая и крупная живность. В отношении пресмыкающихся и ядовитых членистоногих нужно быть осторожными. Сами они не нападают. Но в брачный период близким нахождением можно создать опасность для этих животных и получить укус или укол.

Однажды в авиационном полку под Башеградом в комбинезон летчика заполз скорпион. Пока комбинезон был свободным, скорпион вел себя тихо. Но во время полета при нарастании перегрузок комбинезон стал сжиматься, и скорпион пополз на свободное место по телу летчика. На землю поступил доклад об ухудшении самочувствия летчика, и он был вынужден садиться в аварийном порядке. Приземлился в полубессознательном состоянии. А ведь могла случиться и трагедия.