– Папа, у тебя всё нормально? – захожу я в кабинет своего отца и вижу, что его лицо белее простыни, и он затравленно смотрит на меня, в то время как рядом с ним сидим незнакомый мне мужчина.

– А вот и Полиночка пришла, – скалит свои зубы в хищной улыбке папин гость, и продолжает: – Как похорошела, повзрослела. Сколько тебе лет? – обращается он уже ко мне, и мой отец нервно дёргается за столом.

– Не трогайте мою дочь! – восклицает он, и тут я понимаю, что посетитель, которого я совсем не помню, прижимает дуло пистолета прямо к голове моего отца!

У меня всё леденеет внутри, и я медленно, как во сне, подхожу всё ближе и ближе к ним.

– Пожалуйста, не трогайте моего папу, – шепчу я и чувствую, как слёзы текут у меня из глаз. – Умоляю!

– Доченька, успокойся, всё будет хорошо, никто меня не тронет, – успокаивает меня самый лучший папа на свете, но я вижу, как напряжено его лицо, и как глумливо скалится этот чужак.

– А вот это зависит от тебя, Поленька, – смеётся он. – Ты разве меня не узнала? Я вот помню тебя вооот такой маленькой, – показывает он метр от пола, и я смутно припоминаю это жгучее лицо.

Этот шрам…

Стас!

Папин друг! Он приходил к нам в гости, когда я была совсем маленькая. И он мне дарил кукол…

– Дядя Стас? – вопросительно переспрашиваю я его. – Это вы? А где вы были все эти годы?

– Узнала, девочка! – радостно восклицает дядя Стас, как будто я выиграла в какую-то викторину. – Вот и умница! А где я пропадал, лучше спросить твоего папочку, да, Витенька? – наклоняется он к моему отцу, так и не опуская пистолет вниз.

Что же произошло между этими двумя? И почему дядя Стас пропал из нашей жизни больше чем на десять лет? И в нашем доме про него больше никогда не говорили… Поэтому я его и не могла долго вспомнить.

Но главное сейчас – уговорить этого сумасшедшего опустить оружие. Он ведь явно не в себе! Надо что-то сделать. Но что?

– А ты всё ещё в школе учишься, Поленька? – приторно ласково спрашивает меня сошедший с ума дядя Стас, и я стараюсь разговаривать с ним спокойно и приветливо.

Как с ненормальным психом.

– Я уже закончила школу, в прошлом году, – объясняю я. – Уже учусь в институте.

– Так значит, тебе уже восемнадцать? – радостно переспрашивает он, как будто это имеет значение.

– Да, исполнилось месяц назад, – гордо отвечаю я. Я всегда хотела поскорее вырасти. Ведь быть взрослой это так здорово!

– Просто замечательно, – продолжает свои расспросы дядя Стас.

– Стас, отпусти девочку. Наши разборки её совершенно не касаются, – встревает мой папа, и я вижу, как его в глазах плещется страх.

Но страх не за себя.

А за меня.

– Папа, не переживай, ничего страшного, – пытаюсь успокоить я его. – Мы с дядей Стасом просто разговариваем, правда, дядя Стас? – доверчиво и открыто смотрю я в его колючие глаза.

С психами надо быть открытым и доброжелательным. Я об этом где-то читала.

– Верно, моя девочка, – слащаво улыбается папин бывший друг. – Хочешь помочь своему папочке? – вдруг спрашивает он меня, и я киваю в ответ: ну конечно же хочу!

– Дядя Стас, всё будет хорошо, не переживайте, – объясняю я ему. – Вы только опустите пистолет, и мы с вами обо всё договоримся, правда?

– Правда, правда, моя розочка, – кивает он, но продолжает держать моего отца на прицеле. – Да только я не могу отпустить твоего папу, понимаешь? За ним очень большой долг, неподъёмный. Боюсь, ему не расплатиться!

– Дядя Стас, у папы много денег, правда, папа? – обращаюсь я к своему отцу. – Он заплатит вам. Вы наверное не в курсе, что сейчас он один из самых богатых людей региона, – объясняю я этому психопату.

Откуда он вообще взялся? Где был все эти годы, что не слышал, что мой отец очень сильно разбогател после того, как моей мамы не стало… Ушёл с головой в работу, и вот, результат…

Хотя я бы отдала все деньги мира за то, чтобы мама была с нами. Уверена, и папа тоже…

– А ты знаешь, ты очень похожа на свою маму, – вдруг произносит Стас, словно прочитав мои мысли. – Какой она была в юности. Ведь правда, Витя? – прижимает он дуло пистолета ещё сильнее к голове моего папы.

И тот лишь устало кивает головой.

– Что ты хочешь, Стас? – тяжело спрашивает он, словно выдавливая из себя слова.

– Ты сам прекрасно знаешь, чего я хочу, – мелко хихикает тот в ответ гиеньим смехом, и я ещё раз убеждаюсь, что у него явно не всё в порядке с головой.

– Забирай всё, что только хочешь, – продолжает мой отец. – Поленька – это самое дорогое, что у меня осталось.

– А мне нужно самое дорогое, – шипит дядя Стас. – Ты сам это понимаешь. Хочешь, чтобы я отпустил твоего папочку? – снова смотрит он мне в глаза, и я вдруг понимаю, что в них нет и грамма сумасшествия.

Это холодный совершенно расчётливый взгляд. Взгляд змеи. Взгляд из бездны.

И я не знаю, что ему нужно от меня, но единственное, что меня сейчас волнует, это чтобы он опустил свой чёртов пистолет.

– Да, я очень хочу, чтобы вы отпустили его. Пожалуйста, – добавляю я и чувствую, как горячие слёзы текут у меня по щекам, оставляя две обжигающие дорожки.

– Вот и умничка, девочка, – усмехается дядя Стас. – Я отпущу твоего папочку. Но ты уйдёшь со мной. Или я вышибаю ему мозги прямо здесь и прямо сейчас. Но ты всё равно уходишь со мной. Ты согласна?

Похоже, у меня нет выбора…

– Да, – шепчу я, сглатывая слёзы, и слышу, как мой отец кричит:

– Нет, ты не можешь так поступить! Убей меня и оставь Полю в покое! – на что я слышу тихий расчётливый голос:

– Ты же знаешь, Витя, что так не бывает. За всё надо платить…

Я уже не помню, как я очутилась здесь: всё как в тумане. Прошли дни, недели, а может быть, и месяцы. Я потеряла счёт времени. В тот страшный день дядя Стас, который оказался вовсе не добрым дядюшкой, а криминальным авторитетом, просто взял и забрал меня из моего дома.

Вот так просто.

Меня везли сначала на машине, я ночевала в каких-то странных домах, где за стенами по ночам я слышала дикие крики: то ли боли, то ли наслаждения, потом меня посадили на частный самолёт, и вывезли куда-то из страны.

Я даже не знаю куда.

Таможенники были куплены и равнодушно шлёпнули печать в мой поддельный паспорт. И я даже не смогла сказать и слова. Потому что меня обещали убить. Да и всем вокруг было плевать на маленькую запуганную девчонку. Восемнадцать лет есть – и ладно, уже совершеннолетняя, значит сама за себя отвечает.

Всю жизнь я жила в тёплом папином доме, и даже не подозревала, что когда-нибудь меня просто спокойно и беспрепятственно вывезут как товар.

Живой товар.

Я читала об этом только в детских книжках, но теперь я стою сама вот так, как какая-то древняя наложница сотни лет назад на невольничьем рынке где-то на острове посреди океана.

Это огромный просторный зал, по котором гуляет лёгкий морской бриз, но меня это совсем не радует. Я стою в прозрачной белой тунике в пол, которая просвечивает насквозь, и я не уверена, что она вообще что-то скрывает.

В комнате стоят другие девушки: рыжие, мулатки, нежные блондинки, все очень молодые и красивые, и моё сердце замирает от страха каждый раз, когда ко мне приближается очередной мужчина и придирчиво рассматривает меня.

Со всех сторон.

Я стараюсь не смотреть им в глаза, но мой продавец – какой-то пронырливый китаец, тогда приказывает мне отрывисто на английском, который я так хорошо выучила в своей частной школе:

– Подними глаза! – и я послушно смотрю на очередного потенциального покупателя.

Никогда не могла представить даже в самых страшных кошмарах, что мне пригодится мой английский в таких обстоятельствах!

Текст предоставлен ООО «Литрес».