Слуги споро загрузили все содержимое тайной пещеры на повозки, и, не теряя времени, отправились в Ара-ара-Авию.

Принц умчался далеко вперед на своем великолепном жеребце. Его ждала родина!

А царь Громослав получил официальное письмо, где цветистым слогом были принесены все возможные извинения в связи с тем, что претендент выбывает из соревнований.

К письму прилагалась голова Стеньки.

Громослав все понял и сжал кулаки до хруста костей.

— Вот же ублюдок, сын песка, увел мои денежки…

* * *

У Елисея, певца и народного любимца, кандидата на руку Веселины, была страшная тайна.

Ее не знал никто: ни многочисленные сторонники, ни царь и его приближенные, ни близкие, ни далекие. Знал ее лишь он сам, да еще один человек, имени которого не знал даже сам Елисей.

Тайна заключалась в следующем: с народного сбора Елисей не набрал и десятка серебряных монет, куда уж там говорить о целой тысячи золотом.

Он ходил по селам и весям, пел песни, предлагал сбрасываться на его участие в испытаниях, но результат был удручающим. Люди не любили отдавать деньги на заведомо несбыточный результат. Нет, многие кидали по мелкому грошику в шапку, иногда и по два, но в сумме средств катастрофически не хватало.

И когда Елисей уже подбирался к Велиграду, то прекрасно понимал, что ничего не получится.

В ночь перед седьмым днем недели, когда царь должен был принять взносы от кандидатов и выдать первое задание, Елисей едва нашел место на сеновале в одной из харчевен, носившей название «Жрi и пѣй». Тамошний хозяин Осьма оказался человеком понятливым и хорошим, денег не взял, накормил и напоил.

А ночью, когда Елисей видел уже третий сон, его безжалостно разбудили. Рот закрыла крепкая ладонь в тугой перчатке, на грудь надавили коленом, к шее прижалась холодная, смертельная сталь, и низкий, хриплый голос негромко спросил:

— Ты что ли Елисеем называешься? Певцом народным?

— Я! — прохрипел он в ответ.

— Ты что ли желал завтрашним днем стать одним из женихов названых? И выплатить за это тысячу полновесных монет?

— Я… хотел… но…

— Вот деньги! — неизвестный бухнул оземь тяжелый мешок. — Специально набрано медью, чуть серебром. Иначе подозрительно выйдет…

— Но… — Елисей не находил слов в ответ, — что я буду должен сделать за эти деньги? Я не хочу…

— Бери! — теперь голос незнакомца подавлял его, принуждал принять дар. — Ты будешь должен, и однажды вернешь свой долг!..

С этими словами Черный человек, закутанный в длинный плащ, в маске, скрывающей его лицо, покинул сарай, и более Елисей его не видел.

Первое испытание он прошел без чьей либо помощи, но все время держал в голове тот факт, что однажды Черный человек появится вновь и потребует вернуть должок. Но тот все не появлялся.

Когда царский курьер принес ему свиток с условиями второго испытания, Елисей загрустил. Это было сложным делом.

Мыши и крысы, заполонившие Велиград, были неотъемлемым злом любого большого города, и как отвадить их, певец не знал. Ни малейшей идеи, ни одного просвета в сознании.

Он умел понимать зверей, говорить с ними, но в данном случае его умение было совершенно бесполезным. Злые твари ни за что не покинули бы город по своей воле.

Это было провальное задание. Громослав много лет боролся с крысами и мышами, но тоже не добился успеха, потратив на эти работы целое состояние. И теперь царь хотел, чтобы безродный певец справился с главной городской проблемой за столь короткое время.

Без шансов! Можно паковать свои немногочисленные вещи, и с позором бежать из столицы, понимая, что с этого дня каждый человек в Тридевятоземелье может плюнуть тебе в спину и обозвать трусом или лжецом.

Они-то все думают, что он, Елисей, тут за народные деньги! Как бы не так! Все этот Черный человек, неизвестный и таинственный. Какова его цель? Зачем он дал певцу столь крупную сумму? На что рассчитывал?

И теперь, когда Елисей уже продумывал план побега, пакуя котомку, квартирую все в той же харчевне «Жрi и пѣй», дверь его скромной комнатушки неожиданно распахнулась.

Сквозняк, словно сам по себе, задул единственную свечку, дающую хоть толику освещения.

Весь дверной проем занимал высокий черный силуэт, и Елисей сразу понял, кто именно пожаловал в гости. Собственно, он ждал своего благотворителя ежедневно, ежечасно, и это было то еще мучение…

— Бежать собрался? — уточнил пришелец. — А про должок забыл разве?

— Не забыл! Убейте меня или отправьте на каменоломни, я все отработаю!

Черный человек расхохотался, смех у него был, хоть и мрачный, но затягивающий, и Елисей сам начал подхохатывать с перепугу и от нервов.

— Ты думаешь, что стоишь тысячу золотых? Серьезно? Ну у тебя и самомнение, червь! Такой как ты стоит пару медных грошей, а на каменоломне живет ровно три дня. Нет, рано ты решил покинуть это славное царство. У тебя тут еще много неоконченных дел…

— Но… вы знаете, каково мое задание?..

— Знаю, — прервал его на полуслове Черный человек, — и вот тебе в помощь вещь. Теперь справишься с поручением.

— Но это же… обычная дудка? — удивился Елисей, принимая в руки завернутый в тряпицу предмет.

— Это волшебная дуделка, дурень! — пояснил Черный. — Все, что тебе надо, это спуститься в нижние стоки и дудеть! Крысы и мыши пойдут за тобой, но не позволяй им опередить себя, иначе сожрут. Выход из стоков ведет в реку Иволгу. Утопи всех там, и ты выполнишь свое поручение!..

Более Черный ничего не сказал, и вышел, закрыв за собой дверь. А когда секундой позже Елисей метнулся к двери, в коридоре уже никого не было. Черный человек словно растворился во тьме, оставив ценный подарок, за который, Елисей был уверен, так же придется расплатиться…

Уже на следующее утро певец начал действовать. Он вызнал у старожилов планы подземных стоков грязных вод и спустился вниз.

Вонь стояла такая, что разум отключался. Но единственно волей, силой духа Елисей не опрокинулся в небытие, иначе его тело унесло бы потоками нечистот.

Вместо этого он начал играть незамысловатую мелодию на своей дудочке.

— Тра-ла-ла! Тра-ла-ла!

Из ближайшей щели выглянула мышка, и рядом — огромная крыса, потом еще, и еще, и еще десяток… сотня…

Все они выходили и слушали, но пока не нападали.

Елисею было страшно, как никогда в жизни. Но он играл, не переставая, свою простенькую мелодию.

— Тра-ла-ла! Тра-ла-ла!

Ему казалось, что некоторые крысы пританцовывают в такт. Их собралось уже столько, что они громоздились своими волосатыми телами друг на друге.

И тогда он пошел по сливу в сторону реки. Шел и играл.

Потом упал, но, к счастью, голова его осталась над бурой жидкостью, и мелодия прервалась лишь на миг. Серые тут же встрепенулись, но мелодия вновь заиграла под низкими сводами коллектора, и животные успокоились.

Так они шли час, пока не добрались до круглой решетки, выходившей прямо на реку.

Ключ от нее Елисей раздобыл у одного поклонника, обещав вернуть после. И заранее открыл решетку, оставив ее как бы прикрытой, державшейся лишь на тонкой нити.

Момент истины!

Внизу — бурный поток, который унесет все, что в него попадет: крыс, мышей, человека.

— Тра-ла-ла!

Звук дуделки становился все громче, пытаясь заглушить звуки реки, но получалось плохо. Река побеждала.

И тогда Елисей распахнул решетку и, взяв дуделу двумя руками, заиграв в полную силу.

— Тра-ла-ла-ла-ла-ла-ла-а!

Серая масса, словно обезумев, ринулась прямо на музыканта. В самый последний момент, зацепившись одной рукой за решетки, он откинулся назад, на сторону реки, а мыши и крысы посыпались вниз… десятки, сотни, тысячи, тысячи, тысячи… Другой рукой он все держал дуду и выводил свой несложный мотив.

Как долго это длилось, никто бы не сказал. Но в один момент поток иссяк. И Елисей выдохнул обезвоженным горлом сухой воздух, качнулся в обратную сторону и вернулся в отстойник.