– Вита, мне совсем не нравится, как ты себя ведёшь в последнее время. У тебя сын двоечник, а ты по клубам бегаешь. В твоём возрасте это уже неприлично.

Мама вернула с небес на землю.

И почему все всегда говорят мне про возраст. Я же не бабка в тридцать лет, чтобы сидеть дома и борщи варить.

– Ну погуляла немного с девчонками, ну что тут такого? Мам, я свободная женщина, одинокая, имею право вечером куда-то сходить.

– Вечером нужно с сыном уроки учить, а не по мужикам бегать, – строго сказала мама.

Вот вечно она со своей моралью.

– По каким мужикам?

– Ох, Вита упустишь пацана. Уже упускаешь.

Она права. Сто раз права. Никита уже и так меня слушаться перестал, сидит в своём компьютере часами. А я что могу, только выключить и запретить. Тогда ещё и ненавидеть меня начнёт. Нет на него хорошей мужской руки. И наверное, уже не будет. Если я на такие споры дурацкие хожу договариваться.

Сын уже даже внимания и не ждёт от меня. Понимаю и от этого совсем нехорошо на душе. Руки опускаются.

Переоделась в халат пришла на кухню. Мама за мной.

– Вита, бросай эти свои гулянки, прошу тебя, бросай.

Я села за стол.

– Мам, да я за этой парикмахерской света белого не вижу. Всё время на ногах всё для него, покупаю что он захочет.

– Да не это ему нужно. Не цацки твои. Ты ему нужна. Возьми сына, сходите куда-то, пообщайтесь. У вас же разговоры только в приказном тоне. Ты приказываешь, а он не хочет выполнять. Ты когда в последний раз с сыном разговаривала?

Дожилась. Чтобы пообщаться с сыном нужно куда-то сходить.

Я вздохнула тяжело. Верно мама говорит, нужно взять выходной и поехать куда-то. В аквапарк или может… в дельфинарий. Ему ведь уже что не предложи, всё отнекивается. Неинтересно.

– Ладно, мам, подумаю завтра.

– Опять завтра, всё на завтра.

– Мам, ну хват, ну действительно. Я тебя поняла.

Мама остановилась, смотрит на меня пронзительным, осуждающим взглядом.

– Стыдно Вита.

– Хорошо, да стыдно. Послезавтра перенесу все записи и возьму выходной. Обещаю. Пойдём гулять.

Мама ещё постояла немного, повернулась и пошла к себе. А я сижу, смотрю в пустоту окна.

Запуталась я, зашутилась. Пора бросать это. Дурацкий спор.

Пусть идёт этот Прохор, куда хочет и с кем хочет. Лишь бы ко мне не лез. У меня ребёнок, им нужно заниматься, возраст опасный. Потом не прощу себе никогда.

И решила, больше того Прохора не вспоминать.

***

Утром открываю глаза… чувствую что-то не то происходит с организмом.

Повернулся, лапнул постель – рядом никого.

А кого я хотел там встретить?

Вчера немного пил, голова не болит. Ничего не болит и… ничего… не стоит!

Резко вздохнул, потянулся, схватился за член!

Фух, на месте!

Так ладно – это просто такое утро.

Он – с утра вялый. Такой вялый, что я спросонья его даже не почувствовал. Как будто там ничего нет, пустота. Пугающая пустота.

Обычно с утра я всегда чувствую свой здоровый мужской организм. С удовольствием чувствую. Иногда даже слишком.

А сегодня вообще тишина. Ладно, один раз ничего не значит.

Я встал, пошел в ванную, включил душ.

Удовлетворенно вздрогнул от напора воды массирующего тело и… член мой снова не отозвался, хотя я направил поток тёпленькой прямо на него.

Невесёлый он сегодня – это факт. И вроде вчера я не слишком много выпил. Да вообще считай не пил. После того как впихнул эту умалишенную Виталину в такси, у меня всё желание отпало. Вообще не до чего было. Я тогда вернулся в кабинет, поработал над бюджетом и это почти в час ночи.

Короче, надо это дело прекращать. Больше я к этой Виталине ни ногой, ни рукой, ни тем более членом. Ничем. Забыть как страшный сон.

Спор ещё какой-то придумала. Ага, сейчас разбежался, здоровый, обеспеченный мужик на старой прожжённой тетке жениться. Вот это она насмешила нешуточно.

А я ещё и повелся на эту пургу.

Вышел из ванной, пошёл варить кофе. Полотенцем торс обмотал. Хожу по кухне туда-сюда. И невзначай так заметил, что сегодня мой член отчего-то слишком уж спокоен. Даже не щекотнуло нигде за всё утро. Не напряглось. Не дернулось.

Пришлось идти в ванную снять полотенце, и долго рассматривать член в зеркало.

Ладно, пусть отдохнёт от весёлых дней. Я снова намотал полотенце, взял пульт, включил телек. Пощелкал каналы, остановился на канале для взрослых. С утра не люблю на такое смотреть, но сейчас что-то остановило. Какая-то опаска. Желание удостовериться.

Стою, смотрю тупо, на то, как мужик с бабой трахаются и… ничего…

Ничего!

Никакой сука реакции!

Так ладно, не буду раньше времени паниковать. Хотя паника уже зарождается в моём чистом теле и здоровом во всех отношениях организме.

Что-то происходит, а я не могу ещё понять что.

Оделся, пригладит волосы, взял сумку и пошел из квартиры. Спустился вниз. В зале уборщица моет полы. На барной пересменка.

– Привет, – говорю и сажусь на стул.

– Привет, босс, – обернулись бармены.

– Ну как тут?

– Довольно неплохо, – говорит Эдик тот, что смену сдаёт.

– Отлично, – отвечаю, а у самого что-то гложет на душе.

Чувствую, хочется с кем-то посоветоваться, поделиться. Но с кем? С барменом что ли? Не буду же я у него спрашивать, встаёт у него член по утрам или не встаёт.

Бред.

Херня какая-то.

Не стал мешать парням, повернулся и пошел на выход. Вышел на улицу. Вдохнул чистого весеннего воздуха полные лёгкие. Выдохнул.

Всё хватит и я пошел обратно. Некогда думать о члене. Нужно выпить кофе и приниматься за свои обязанности руководителя.

Весь день я головы не поднимала.

Чистки, пилинги, шугаринги, массажи.

К вечеру устала как собака. Ног не чувствую.

Но зато переписала всех – с завтра, на другие дни.

Могу я хоть один единственный выходной себе устроить. И правда, пашу, пашу, пашу… как ломовая лошадь. А кому это нужно?

Никому. Всех денег не заработаешь.

Несколько лет у меня этот салон, так с самого его открытия, я, как умалишённая ношусь, ей-богу. Сначала на ремонт зарабатывала. Потом на оборудование кредит взяла, нужно было отрабатывать. Теперь вроде уже в плюса пошла, а темпа всё никак не снижаю. Пора отдохнуть, а не привыкла. Глаза только продеру, всё про свою парикмахерскую волнуюсь. Целыми днями на работе и с девчонками. То одно, то другое, то третье.

Реально за работой и семью запустила. Сына на маму, считай бросила.

Сейчас только поняла, когда столько времени прошло. Мама его в ежовых рукавицах держит, да только меня, он уже почти перестал воспринимать. Я уже ему не авторитет. Кричи не кричи. Толка никакого. Он, как будто обиженный на меня, всё время и с претензией.

А я ещё и упрекаю, мол, для него всё делаю. Деньги зарабатываю, на его приставки да компьютеры. Теперь только поняла, что не для него, для себя в первую очередь.

Самолюбие своё и гордость потешить. Да перед другими выпендриться – вот какая я крутая – хозяйка парикмахерской. И у сына всё лучшее должно быть. Но только не вижу разницы. С этой бесконечной работой забыла о простом человеческом общении с собственным ребёнком.

Устала кому-то что-то доказывать.

Всё, хватит. Все равно никто не ценит.

Написала в блокноте красной ручкой – выходной суббота и воскресенье.

Потом вспомнила, суббота свадьбы. Визажи. Нельзя выходной брать. И в пятницу нельзя. Ладно, среди недели написала – среда. Ну и воскресенье.

Наконец-то. Теперь у меня будет два законных выходных.

– Никита, – я вошла в комнату к сыну.

– Чего? – что-то в тетрадке решает или вид делает.

Склонился над столом, на меня даже не смотрит.

– А пошли завтра в парк, – говорю задорно.

Пытаюсь растопить весь тот лед, который в нём копился годами.