– Прости. – Йен встал сзади, осторожно поглаживая мои плечи. – Если бы я не поспешил и узнал весь план, мы бы не оказались в такой ситуации. Это все моя вина.
Я не видела смысла его в чем-то винить. Он не был обязан помогать.
Когда в общину, где он рос пришли альсы, с планом по пробуждению забытых, человеческих богов, поддержали его не все. Горстка безумцев согласилась испытать удачу и покинула свою общину, оказавшуюся категорически против такого риска. И Йен, вместо того, чтобы остаться в безопасности, увязался следом. Разузнал, что сумел, даже получил один из осколков, избавив нас от необходимости искать все три усыпальницы. Он сделал куда больше, чем должен был…
– Не говори глупостей. Если бы не ты, на Празднике Луны мы все погибли бы, даже не понимая, что произошло.
Йен вздохнул, уткнувшись лбом мне в затылок, прямо в наспех собранные в пучок волосы. Наверное, стоило бы его оттолкнуть, он немного мешал, но в то же время его близость успокаивала. Я не могла заставить себя отказаться от этого теплого, приятного чувства.
– Этого бы не произошло. Но я и не думал никого спасать. Я лишь хотел забрать тебя и Кела и вывезти из империи. Мне было все равно…
– Припоминаю, – перебила его я, – ты об этом говорил. Но я все равно не считаю, что ты в чем-то виноват. Не думай об этом. Ведь сейчас, ты делаешь все, чтобы предотвратить катастрофу.
– Потому что если этого не сделать, ты будешь страдать и тосковать по той пекарне и людям, что в ней работали. – совсем тихо сказал Йен.
Я чувствовала его дыхание, оно щекотало кожу головы и, несмотря на серьезный разговор и сложное положение, в котором мы оказались, я едва сдержалась, чтобы не захихикать. Глупо и неуместно.
– Какая разница, что у тебя за причины? Главное, что ты пытаешься спасти империю, которая никогда не была добра к тебе.
– Ты была…
Засвистел закипевший чайник, прерывая наш разговор. Йену пришлось отстраниться и отпустить меня. И делал он это демонстративно неохотно.
Когда мы вернулись в кабинет с подносом, уставленным чашками, то застали довольно неожиданную картину. Командор и магистр, стоя у окна что-то обсуждали. Кел, с тоскливым видом, топталась неподалеку, напряженно следя за каждым движением командора. Брат все еще опасался, что тот может сорваться и наброситься на магистра.
– Я найду всю имеющуюся информацию на барона Фейгла. – пообещал командор, рассеянно принимая чашку с чаем. – Но не думаю, что смогу помочь с информацией по приезжим. Не все попадают в столицу официально…
– В этом нет нужды. – Сначала я решила, что магистр снова что-то внушил командору, но быстро отмела этот вариант. Худое и изможденное лицо магистра оставалось слишком напряженным, а взгляд настороженным. Он не был похож на альса, который все контролирует. – С этим разберемся мы.
Я покосилась на Кела. Он был молодым, симпатичным и легко завоевывал чужое расположение, а я хорошо знала те кварталы. Вместе, мы наверняка разузнаем все, что нужно.
– И каким же образом? – со снисходительной усмешкой спросил командор.
– С чего бы мне рассказывать? – поинтересовалась я враждебно. Даже если у него были причины сомневаться во мне и в чем-то подозревать, это все равно раздражало. – Я вам тоже не доверяю.
Магистр устало потер переносицу.
– Спокойнее, Шана. Теперь мы союзники.
Судя по его угрюмому виду, ему и самому это не нравилось. Несложно было догадаться, что внушить командору магистр ничего больше не смог, и, вынужден был полагаться на устную договоренность.
Когда Йен предупреждал, что ментальная магия – вещь хрупкая и любое внушение можно сломать, я и подумать не могла, что когда-нибудь стану свидетельницей подобного взлома.
Командор выглядел измученным, кажется, у него сильно болела голова, но он больше не находился под влиянием магистра. Хотя все еще слишком легко ему поддавался.
– Мне пора возвращаться. – не притронувшись к чаю, командор поставил чашку на подоконник и обвел нас суровым взглядом. – Не делайте глупостей.
Магистр поморщился. Он слишком привык сам давать окружающим снисходительные наставление и не переносил, когда кто-то поступал так по отношению к нему.
Когда командор ушел, а чай был допит в напряженной тишине, Кел первым обратил внимание на разгромленный кабинет и уныло спросил:
– Он ведь не сбежал, потому что не хотел помогать с уборкой?
К тому времени, как мы справились с разгромом, устроенным командором, было уже слишком поздно, чтобы продолжать поиски какой-то новой информации. Магистр убивался над испорченными книгами и лишь рассеянно кивнул, когда вежливый и воспитанный Кел предупредил, что мы уходим.
***
Ночью я долго ворочалась, плохо спала и часто просыпалась. События последних дней навалились как-то разом, не давая отдохнуть. И это перед таким важным днем. Впервые в жизни я собиралась отправляться на опрос населения. Да, лишь в качестве помощницы настоящего стражника – а Кел уверял, что он уже научился выглядеть как настоящий стражник, а не вчерашний рекрут – но это была такая незначительная деталь, о которой было легко забыть.
Вместо того чтобы набираться сил перед сложным днем, я увязла в дреме, каком-то мутном забытьи. И только благодаря этому почувствовала чье-то присутствие в комнате. Вырвалась из полусна, медленно открыла глаза, прокручивая в голове самые плохие варианты развития событий, и длинно выдохнула, увидев в прозрачном полумраке, светящиеся глаза.
Я никогда не зашторивала окна на ночь, благодаря чему в комнату всегда проникал слабый, теплый свет от уличных фонарей. В этой части города они горели всю ночь.
Йен бесшумно бродил вокруг кровати, раскидывая что-то по одеяло. Что-то легкое и шуршащее как бумага.
– И что ты делаешь?
Он вздрогнул, поднял на меня глаза и замер.
– Шани, зачем ты проснулась так рано?
Я села и с одеяла мне на колени ссыпалось несколько белых, бумажных бутонов. Хрупкие и будто светящиеся в темноте, они казались почти волшебными.
– Это что?
– Водные лилии*, – произнес Йен. Освободив себе место, он сел на край постели. У его ног, собранные в покрывало, лежали еще несколько десятков таких же бумажных цветков. – Тебе же понравилась камелия. Я подумал, что эти тебе тоже понравятся. Они красивые.
_________________________________________________________________________
Потому что мне не нравится, как звучит «водяные лилии».
Водяная лилия (так же – Кувшинка) на языке цветов:
«Чувства в моей душе бушуют». Кувшинку дарит человек, который хочет убедить вас, что он – ваша «половинка». Даритель просит довериться ему и обещает быть нежным и заботливым.
_________________________________________________________________________
– Но зачем так много?
Йен пожал плечами. Он и сам не до конца понимал, зачем делал все это.
– Просто мне хотелось тебя удивить. И порадовать. Но я не знаю, что нужно делать. Ты никогда ни о чем не просишь. Дорогие наряды не делают тебя счастливее, от украшений ты отказалась…
Я чувствовала осуждение в его голосе и даже испытывала некоторую вину. От украшения я не только отказалась, но и отчитала Йена, когда он, сияющий, весь в предвкушении, притащил мне ослепительно прекрасный гарнитур из синего турмалина. Полный комплект.
Тогда я отказалась от подарка, заявив, что он слишком дорогой и обременительный. К тому же, я никогда не носила украшения и не была уверена, что вообще их люблю.
– И сколько их? – я двумя пальцами коснулась белого лепестка.
– Сотня. Хотел сделать больше, но очень уж не терпелось тебе их показать.
Первым порывом было наворчать на него. Сказать, что лучше бы он потратил это время на отдых, что одного цветка вполне хватило бы. Что мне не нужно ничего, чтобы чувствовать себя счастливой.
Я и так чувствовала себя счастливой. Несмотря на сложную ситуацию, неясное будущее и изредка накатывающее, удушающее отчаяние, большую часть времени я была счастлива. Даже засиживаясь допоздна в квартире магистра и с трудом засыпая, я была полностью довольна своей жизнью. Потому что теперь в ней появился тот, кого так не хватало все шесть лет…
