Переговорив с Любавой,– мужчина стал споро вытаскивать из машины мешки свертки и складывать их во дворе, перетаскал все быстро попрощался с женой и уехал. Женщине трудно было от боли идти, и Любава помогала ей войти в летний домик.
– Отвлекись пока Елена, – позвала она меня,– приготовь постель нашу гостью растрясло ее нужно скорее уложить. – И поможешь мне лекарство приготовить, все остальное потом сделаем, – приказала Любава хлопоча около женщины.
Я быстро принесла постельное белье из дома. Любава достала матрац из-под крыши бани. Сено в домике мы с ней вдвоем сбили в плотную кучу и сверху сена застелили матрац. Я заправила простыню, принесла подушку и одеяло и развела огонь в печи. Гостью ощутимо знобило, а вечерами было еще довольно прохладно. Любава помогла ей переодеться, умыться и уложила ее в постель.
– Ты отдохни часок Наталья, а там и мы все приготовим.
Пока Любава занималась гостьей, я перетаскала все, что привез муж Натальи в дом. Некоторые свертки были очень тяжелые, а чтоб отнести мешок я ждала Любаву. Мешок с мукой и вдвоем мы с ней еле втащили в дом.
В доме Любава сказала Домовому Прошке, что бы он разобрал и разложил все продукты, что привезли нам гости.
– Нам с Еленой некогда, а продукты надо срочно разобрать вдруг, что там скоропортящееся есть.
А мне пояснила, – платит каждый больной чем может. – Кто продуктами, а кто деньгами и, кто сколько может, некоторым людям вообще нечего дать, но я и их лечу. – Мы для людей иногда последняя надежда и отказывать больным нам нельзя. – У нас своя Госпожа и такая жизнь это наше ей служение. – А Наталья всегда много всего привозит и муку, и сахар с крупами.
– А, кто она наша Госпожа, – тут же спросила я.
– Сама ее увидишь тогда и поговорим о ней, а пока не отвлекайся,– поторопила меня Любава.
Прошка шурша пакетами заскрипел – вона и конфеток, и пряников сколько в этот раз положила, видимо совсем ей плохо. – И масло сливочное свежее и сметанка свежая.
– Да уж точно ей не легко у нее кости больные и отеки и – за этого. – Ей надо сперва отвар, обезболивающий приготовить боль снять, а потом мазь и зелье,– задумалась Любава. – Ты будешь делать отвар Елена и постарайся хорошо, видишь же как ей плохо, а моих сил не хватить ей помочь, попробуй ты хуже ей не будет.
И мы принялись за работу, печь уже была растоплена Прошкой. Для приготовления отваров у нас был приспособлена небольшая эмалированная глубокая чаша и я сразу же поставила ее на край печи. У нас были заготовки – настойки из ядовитых трав они все были подписаны и хранились отдельно в маленьком сундучке под кроватью Любавы. В отвар шли многие из них, и Любава каждый раз сама лично приносила сундучок. Передавала каждый пузырек мне в руки внимательно наблюдая за мной все ли я возьму правильно и считая вместе со мной капли падающие в отвар. Рецепт я прочитала заранее. И быстро собрала все пузырьки, что пойдут в зелье расставив их по порядку на столе для удобства и положила рядом несколько трав пучками. Все строго по рецепту. И проверив все ли на месте еще раз подвинула тазик на огонь и начала работу. Немного волновалась, до этого я готовила только учебные простые настойки, а тут, что я наварю будем давать живому человеку. Даже страшно мне было немного, но глянув на Любаву которая кивнула мне я собралась с духом и принялась за работу. И теперь, один за другим ингредиентом заполняла эмалированную чашку, стоящую на огне и проговаривала все, что делаю вслух.
Помешивая варево деревянной лопаткой читала, – иду я больная по росе холодной, болезни оставляю, здоровье поправляю….
По мне так дурацкий наговор, но Любава следила, чтоб все слова я произносила четко, не запинаясь.
Все, теперь питье закипало, и я помешивая равномерно густой зеленый отвар стала читать затворяющий наговор и на последних словах,– и затворяю своей волей, – я вдруг почувствовала, как огонь во мне вспыхнул ярким пламенем и пробежав по руке стал стекать в отвар не тонюсенькой ниточкой, а огненной рекой.
И цвет питья изменился стал молочном сверкающим, опалесцирующим. Видимо моя жалость к Наталье дала питью необычную силу, и я теперь только поняла, как правильно нужно это делать.
Любава очень была удивлена. – Я слышала,– сказала она, – сила придает такой цвет, но видеть не видела, – моих то сил на такое не хватает.
Она стала переливать отвар любуясь необычным цветом. Прошка тоже глядел с интересом и решил сначала лекарство нужно опробовать на нем. Любава не споря дала ему выпить глоток и Прошка попробовав отвар помолчав минутку довольно улыбнулся.
– Это правильный отвар, такой как должен быть в идеале. – Давно не было таких сильных волшебниц в этом доме.
– Вот хорошо то как,– обрадовалась Любава, – увидела сама болящую и сразу приготовила как надо. – У меня такой отвар никогда не получался, правильно я тебя к себе взяла есть у тебя способности будешь лучшей знахаркой и учишься ты быстро.
С этим настроем мы стали готовить мазь и зелье. Второй раз сила уже послушно стекла с моих рук, так как надо. Мазь и зелье имели глубокий насыщенный цвет. Мазь получилась перламутровой с резким неприятным запахом, но Любава сказала, так и должно быть, а у нее и цвет, и запах получались гораздо слабее.
– Так и дар у меня совсем слабый,– пожала она плечами, – а зелье то, какое красивое глубокий изумрудный цвет и даже переливается. – Я просто уверенна теперь если мы и не вылечим Наталью, то все равно поможем ей намного лучше, чем врачи. – Пойдем к Наталье,– позвала меня с собой Любава,– я дам ей отвар, а ты руки и ноги Наталье смажешь мазью и если что почувствуешь мне потом расскажешь. – Тебе надо приучаться еще и видеть болезнь поэтому будь внимательна и прислушивайся к своим ощущениям.
Так мы и сделали. Отвар Любава перелила в стеклянную баночку. Примерно одну десятую отвара отлила в стакан и разбавила водой.
– Такие отвары,– сказала она, – даю сама и никогда не даю с собой как бы меня не просили. – Травы здесь ядовитые дозировка строгая нужна, а то выпьет болящий больше чем можно, – да помрет. – Нашим людям что ни говори, а всегда все по- своему делают. – Какая мол разница, две или пять капель упадет, а потом винить всех вокруг начинают, но только не себя и дурость свою.
Когда мы вошли к Наталье в летний домик, она лежала бледная было видно ей легче не стало. Любава осторожно приподняла ей голову и влила в рот ложкой отвар.
– Пей, скоро легче станет,– и села у нее в изголовье наблюдать за мной.
А я присев на постель рядом с Натальей осторожно стала мазать ее безобразно распухшие руки и почувствовала, что она была совсем плоха. Ее знобило как от холода и судорогой сводило руки и ноги от боли, я почувствовала это, каждое мое прикосновение вызывало у нее боль, но она старалась терпеть, изредка закусывая губу что – бы не закричать. Я старалась прикасаться к ней как можно легче и осторожней. Намазав ей руки стала обертывать их чистыми тряпицами. Сначала я ничего не ощущала, а потом почувствовала, как снова огонь побежал по моим рукам, и я увидела красные мерцающие пятна они буквально горели во всем теле Натальи, связанные между собой как сеть. Я вдруг подумала, если мы это не сможем вылечить, то Наталья скоро умрет. Огонь с моих рук потянулся к этим пятнам стал впитывался в них и как бы стал прижигать их. Пятна стали бледнеть и пульсировать, но их было – слишком много и вдруг усталость накатила на меня в глазах потемнело я чуть покачнулась. Любава, увидев это резко встала и дернула меня за руку от Натальи.
– Все Елена, на сегодня хватит пошли в дом. – А, ты Наталья лежи, – я позже зайду к тебе, – распорядилась Любава немного испуганно.
Мы, пошли в дом, Любава придерживала меня, ноги у меня заплетались как у пьяной, а еще – тошнило и кружилась голова. Любава стала расспрашивать меня, что видела я как могла ей все рассказала.
Любава задумалась потом сказала,– ты сразу много сил отдала, а ты непривычная. – Дальше легче будет и научишься свои силы дозировать, а сегодня иди, отдыхай и поесть тебе хорошо сначала надо и чаю сладкого выпей обязательно. – А, я за Натальей присмотрю, понаблюдаю, как она будет после твоего лечения. – За раз такое все равно не вылечить и ей тоже может стать плохо. – Утром также ей поможешь только сил много в нее не вливай, а то и тебе и ей плохо будет. – Болезнь у нее застарелая и очень осторожно лечить надо, не торопиться. – Тем более организм у Натальи изношенный болезнью и если ты ее будешь быстро лечить, то может сердце сорвешь ей или печень не выдержит. – А, лучше потихоньку не торопясь, если все пойдет нормально, то она поживет тут сколько надо.
