С одной стороны - сделано большое дело, в оставленной Карпышевым реальности систему пристрелки Гревинца довели до практического использования только после войны. С другой… Не было никакой необходимости при наличие на дежурстве "Громобоя" с разведенными парами срывать в море "Богатыря". Да и оставлять собрание на середине для старшего начальника неприемлимо. В общем, дикая смесь гениальности, в основном благоприобретенной за счет послезнания, и дилетантства.

Разрешив на время проблему перевооружения "нормальных" крейсеров отряда, Руднев удивил всех, с еще большим рвением занявшись созданием новых вспомогательных крейсеров. Во первых, "Лена" отремонтирована настолько² , насколько это было возможно при ограниченных возможностях Владивостокского порта, и довооружена, благо, водоизмещение позволяло. Кроме того, он нанес визит капитану "Мари-Анны" и сделал ему предложение, от которого тот не мог отказаться. В результате команда "Мари-Анны" отправилась в Европу на поезде вместе с бывшим капитаном, он же бывший владелец судна. Капитан стал на несколько сотен тысяч фунтов богаче, но судовладельцем быть перестал. Продажа была взаимовыгодна - капитан продал довольно старый угольщик по почти полуторной цене, а Руднев получил дополнительный пароход для переоборудования во вспомогательный крейсер в нужном месте в нужное время. Оригинально решился вопрос о ее капитане. Капитонов Сергей Владимирович, бывший капитан "Сунгари", напросился к Рудневу и слезно стал просить его освободить его от командования нового "Сунгари". Одно дело довести корабль из пункта А в пункт Б, но командовать крейсером в бою…

– Всеволод Федорович. Богу - богово, кесарю - кесарево, а мне, капитану трампа - трампово. Я еще не дорос и не уверен, что когда-либо дорасту до командования броненосным линейным кораблем. Я готов выполнять любую работу, связанную с транспортами, но от командованиея крейсером в бою - увольте. Поверьте - я не боюсь попасть под обстрел, я боюсь, что мое абсолютное незнание военно-морского дела может привести к катастрофе, в которой к тому же пострадаю не только я, но и полтысячи экипажа моего корабля, а может, и не только моего. Я не могу командовать людьми, когда сам не знаю всего того, чем они занимаются.

"Черт, как про меня ведь говорит…", - пронеслось в голове Карпышева, - "если кто его и может понять на все сто, то это я".

– Хорошо, Сергей Владимирович, если вы и правда уверены, что броненосный крейсер в линейном бою - это пока не для вас, то мы подыщем вам работенку по профилю. Вы японские порты хорошо знаете?

– Ну, на "Сунгари" приходилось хаживать в Нагасаки, Хакодате и в Йокогаму, а что собственно? Нам туда до конца войны путь заказан.

– Да мне надо, чтобы вы туда ночью тишком с десяток подарочков доставили, типа того, что "Сунгари" на части разнес… Ну а по пути будете ловить японских купцов и проверять всех остальных, кто вам на дороге попадется…

Третьим крейсером-купцом³ стала "Оклахома", дошедшая наконец до Владивостока и реквизированная по решению призового суда за перевозку контрабанды. Командовать ей остался уже привыкший к пароходу лейтенант Бирилев с "Корейца". Впрочем - теперь уже капитан второго ранга, дождь наград и повышений не обошел стороной и его. Каждый пароход получал по четыре старых шестидюймовки, последние вместе с расчетами были реквизированы из береговой обороны. Радости поручиков и нижних чинов из обслуги орудий не было предела - теперь у них тоже был шанс откусить свой кусок японского пирога, а не только завистливо смотреть на счастливых матросов с "Варяга" и "Корейца". Сухопутное начальство, после обещанной Рудневым доли в трофеях, тоже подозрительно быстро нашло лазейку в законодательстве и отпустило своих людей и орудия на охоту с благославлением. Орудия ставились на нос, корму и по одному на каждый борт. Кроме этого каждый пароход получал по три семидесятипятимиллиметровки и по одному минному аппарату на каждый борт, орудия и минные аппараты с расчетами все одно снимались с крейсеров.

После проведенного в пожарном порядке переоборудования (все работы тут же, на месте, оплачивались наличными лично Рудневым из его доли "призовых", который брал долгие и нудные расчеты с казной на себя) крейсера были готовы к выходу в море через десять дней. Задачи они получили, исходя из своих характеристик - быстрая "Лена" должна была сбегать к Цусимскому проливу, где ей вменялось в обязанность досматривать, арестовывать и топить все японские пароходы, особо акцентируясь на судах с военными грузами для армии в Корее. Медлительные "Оклахома", переименованная в "Неву", и "Мари-Анна", теперь "Обь", направлялись к тихоокеанскому побережью Японии. Кроме охоты за транспортами каждому из них были поставлены задачи по обстрелу побережья. Ну и на всякий случай они получили по дюжине мин с приказом вывалить их в водах японских портов, если предоставится шанс. Любой пароход, который можно было переооборудовать в еще один крейсер, подлежал отправке во Владивосток. То же относилось к угольщикам и судам с ценным грузом. Остальные японские и пойманные на контрабанде транспорта подлежали немедленному утоплению. То же относилось к рыболовецким шхунам. Самодвижущиеся мины разрешалось использовать только при утоплении транспортов с военными грузами при отсутствии времени на закладку подрывных зарядов и против боевых кораблей японского флота, если от последних не удастся оторваться. За несколько дней до выхода крейсеров в море в Питер полетела шифровка Вадику - на будущих колебаниях акций страховых компаний тоже можно было попытаться сыграть. Каждый выход из Владивостока и возвращение вспомогательных крейсеров обратно их сопровождали все боеспособные крейсера отряда, пока это были "Россия", "Громобой" и "Богатырь". "Варяг" все еще стоял в доке, а на "Рюрике" велись работы по переоборудованию. Заодно это приучало и команды, и население города к тому, что крейсера ходят в море регулярно, непредсказуемо и это так же естественно, как восход и заход солнца. Помнится, еще британский адмирал Тови вспоминал, что во время второй мировой войны линкоры под его командованием выходили в море чаще, чем его эсминец во время первой. Так что резервы для более интенсивного использования флота были.