Завтра придётся позаботиться о себе. Ей придется научиться быть этим новым существом и смириться со всем, что произошло. Её будущее только что было брошено в хаос, но на самом деле это началось задолго до этого. Это случилось в тот день, когда она увидела Вира. Она не была рождена для размеренной, легкой, нормальной жизни. Не было и у её пары. Но прямо сейчас она хотела праздновать победу.

Вир жив.

Красный Дракон жив, и мужчина, которого она любила, был цел.

Нокс и Торрен твердо стояли рядом с ней, и она знала, что где-то там, в лесу, окружающем тюрьму, Невада и Кендис были с остальными оборотнями с гор Деймона, гор Кейна и с гор Харпера.

Деймон был прав. Она была не одна.

Рия хотела плакать, кричать, смеяться, визжать и реветь от облегчения, которое волнами сотрясало её тело.

Она много раз слышала это, и сама произносила, но сейчас… прямо сейчас… она впервые почувствовала, что это правда.

Всё будет хорошо.

Эпилог

Вир скользнул рукой по бедру Рии, просто чтобы почувствовать её.

Теперь дракон чувствовал себя более уверенно, но только когда она была рядом с ним. Она не осознавала своей власти над ним.

Его жизнь больше не была темной и безнадежной. Большие перемены начались в тот день, когда его команда решила, что он будет их альфой, и всё полностью изменилось в тот день, когда Рия решила, что он должен её спасти.

— Что за сюрприз? — она спросила. Но её голос дрожал от возбуждения, и он взглянул на неё и увидел, что её щеки раскраснелись, а глаза приобрели ярко-голубой цвет её белого медведя. Красивая пара. Белоснежный мех, когда она в обороте, и глаза, которые оставались цвета инея сейчас, пока она училась управлять животным. Она была воином, когда Ноксу захотелось сразиться с другим медведем. Через месяц переехала в его особняк, и она уже обрела контроль над своими оборотами под терпеливым руководством Невады и Кендис. Он любил наблюдать за ней с девочками. Она подходила к ним, заботилась о них, прикрывала им спины, как и они её.

— Я так чертовски горжусь тобой, — пробормотал он.

— За то, что не отгадала, что это за сюрприз? — спросила она, нахмурив тёмные брови.

— Нет, я имею в виду, я горжусь тем, что ты моя. Горжусь тем, что ты моя пара. Горжусь, что ты выбрала меня. Меня. А кто я? Сломленный дракон, но ты добрая и могущественная…

— Ведьма белого медведя, — поддразнила она.

— Мой папа влюбился в медведя-оборотня, а теперь посмотри на меня. Драконы и медведи, — сказал он и фыркнул. — Я счастливчик.

— Нам повезло, — пробормотала она, так мило улыбнувшись ему. Боже, он любил её. Любил её всем, что у него было, потому что эта женщина, улыбающаяся ему с пассажирской стороны его грузовика, вытащила его из тени и сделала его жизнь управляемой. Нет. «Управляемая» — недостаточно подходящее слово для того, что она сделала.

Она сделала его жизнь счастливой и полной надежд.

Он проехал сквозь остатки леса на поляну, окружающую старую лесопилку, где устроил сюрприз для Рии. Но там, где он ожидал увидеть ветхую и заброшенную лесопилку, которую он купил для Торрена много лет назад. Поляну перед ней заполнена многими людьми.

И это не просто какие-то люди. Люди, которых он знал. Люди, которых он тихо любил всю свою жизнь.

Команда Эша, гориллы, команда Брека, Жители Низменностей, команда Вепря, Кровавые бегуны, Черные Крылья, Красный Хаос и, наконец… его Сыны Зверей.

— Какого черта? — пробормотал он в шоке, останавливаясь перед толпой.

— Я знаю, ты собирался привести меня сюда, чтобы сделать сюрприз, но у меня тоже был для тебя сюрприз.

— Ты сделала это? — спросил он.

Её глаза уже были полны слез, и он провёл подушечкой большого пальца по её щеке, когда одна из них соскользнула вниз.

— В чем дело?

— Я знаю, что, должно быть, было так тяжело расти и чувствовать страх людей перед тобой. Растёшь другим и никогда не чувствуешь, что ты подходишь им. И я знаю, что драконом всё ещё трудно управлять. Я вижу, как ты борешься с оборотами, чрезмерную защиту Торрена и стресс Нокса, когда он пытается остановить твои изменения. Я знаю, что так может быть всегда, но… — она тяжело сглотнула, прижала его руку к своей щеке и провела ею по его ладони. — Люди заботятся о тебе, Вир Дей. У тебя есть тысячи оборотней, которые сплотятся вокруг тебя и облегчат твои обороты. Твоя команда предана тебе, и они смотрят на тебя с уважением, на альфу, которым ты стал, и я так горжусь тобой. Ты никогда не жаловался на то, как тебе тяжело. Ты справился с трудностями молча и без желания привлекать внимание. Ты защищал тех, кого мог. Ты, Вир, действительно хорош в этом альфа-назначении.

— Ты заставляешь меня хотеть быть ещё лучше, — тихо признался он.

— И я думаю, что это говорит о чём-то хорошем, когда человек заставляет тебя желать стать лучше.

Его внимание привлекло какое-то движение, и Вир сузил глаза, глядя на Нокса, который стоял над грилем и с щипцов свисала длинная колбаса. У него была самая большая дерьмовая ухмылка, короткие шорты, бело-желтые гольфы и шляпа дальнобойщика, на которой было написано, «мои яйца больше твоих».

— Хах, — пробормотал Вир. Он почесал свою короткую бороду ногтем большого пальца и вслух спросил: — Что готовит Нокс?

— В этом месяце он взял деньги, отложенные на оплату электричества, и потратил их на мясника за изготовление на заказ двухфутовых сосисок для этой вечеринки. У нас есть серьезный риск отключения электричества, но, по крайней мере, теперь он может рассказать кучу анекдотов о членах.

— Ооочень много шуток о членах вот-вот вырвутся на свободу.

— Он также нарисовал вывеску, — пробормотала она, кивая на отвратительную ярко-желтую вывеску с розовыми надписями.

Вир, Виру нужно шесть бутылок пива. Поэт круто следит, как ебётся. MVP переходит Ноксу. Нокс Фуллер на случай, если вы, мудозвоны, запутались. Ешьте мои сосиски.

Он сам придумал название этой вечеринки. Затем он и Торрен сильно подрались, и Торрен прострелил ему икру из арбалета. Невада превратилась в свою лису и чуть не съела маленьких лебедей, а последнее пристрастие Кендис во время беременности — оливки, смоченные в арахисовом масле, на завтрак. Рия поджала губы в милой улыбке.

— Это было богатое на события утро.

Он кивнул в знак согласия, но для Вира это прозвучало почти как обычное утро. Пока он жив, он никогда не будет принимать как должное выходки своей команды. Раньше он так злился на их поведение, но потом он провёл шесть месяцев вдали от них и чертовски скучал по этому месту.

Он толкнул дверь, и Рия встретила его в передней части грузовика. Их окружили команды. Он продолжал оглядываться на Рию, когда они обнимались. Он потерял счет тому, сколько людей прикасались к нему, но по мере того, как он передавался от человека к человеку, внутри него что-то менялось. И он начал обнимать их в ответ, сначала нерешительно, но потом становилось всё легче и легче, пока он не добрался до родителей.

Мама уже плакала. Она выглядела такой счастливой, рыжие волосы того же оттенка, что и у него, сияли на солнце, слёзы текли по ее щекам, её рука была в руке Рии. Слёзы всегда приводили его в замешательство. Мама что-то говорила его паре, и от этого слёзы текли быстрее. Чтобы попытаться понять, Вир прочесал мысли Рии.

Мама благодарила её за то, что она вернула ей сына.

Её сын? Но дракон был отдельно. Она никогда не теряла Вира, только Красного Дракона на один день.

А когда он переключился на мысли матери, то был ошеломлен. Он почувствовал её любовь к нему. И не только к человеческой половине, а всего. Она всегда верила в него и в его способность стать тем, кем он был. Он прекратил слушать её мысли, потому что его сердце чувствовало себя странно. Ему казалось, что оно стало слишком большим для его груди. Возникла тупая боль. И когда он огляделся на все команды с гор Деймона и за их пределами, он подумал, что, возможно, он не был тем изгоем, которого представлял себе.