– Может, оно так и есть, но его еще добыть надо. Когда несколько десятков рыцарей морфов тащили корзины с торфом к вам после ранения, сколько вы сумели извлечь из почти сотни килограмм? – спросила, скептически подняв бровь, Буланская. – Грамм двести – триста?

– Да, думаю, количество вполне соответствует. Максимум – килограмм. Меньше процента от общей массы, но мне будет достаточно и этого. Если удастся наладить производство, хотя чего рассусоливать? – Я немедля создал задание и как первожрец Святогора, и как пророк Света. – «Начать добычу черного торфа во всех городах и весях. За каждую меру чистой эссенции отмерять столько же серебра».

– Умно, – улыбнулась Джи, получив задание наравне со всеми остальными. – Теперь все, кто может ее добыть – будут стараться независимо от своей принадлежности. А предприимчивые купцы и вовсе начнут массовую выработку. Вот только где взять столько серебра? У нас даже месторождений его нет.

– Разберемся по ходу дела. Кроме добычи эссенции нам понадобится обучить имеющих зачатки аспекта Власти. Иначе они просто не смогут использовать нужные заклятья в должной мере. Это, конечно, двойная морока, но прямой контроль этого стоит. Если у адептов будет достаточно острый ум, скажем, отличный и выше, то они сумеют долгое время сопротивляться заклятьям чернокнижников, и тогда мы сможем использовать их даже в борьбе против Империи.

– До этого еще слишком далеко. Сейчас бы с текущими делами разобраться, – вздохнула княжна. – Что мы делаем в первую очередь? Прямо сейчас?

– Идем работать скульпторами. Будешь мне помогать с общим контролем и переносом с чертежей от Молоха, – сказал я, уверенно выходя из каюты и направляясь в трюм. По палубе сновали тепло одетые матросы, жизнь на корабле бурлила, но нас обходили стороной. Ловя на себе озабоченные, опасливые взгляды, мы спустились к бадьям, заполнявшим почти весь трюм. – Начнем с тех, что у борта, постепенно сходясь к середине.

Я никогда не отличался художественным вкусом, хотя в кузнечном деле приходилось работать и с эскизами, и с чертежами. Так что предпочел выстроить структуру будущих воинов, исходя из практических, а не эстетических соображений. Но для начала пришлось как следует разобраться в обнаруженных особенностях водимых Энмирой трупов.

Человеческий организм использовался ею для экономии материала. Кости и сухожилия оставались неотъемлемой частью воина, пусть и усиленной с помощью эссенции. Но вот дальше начинались различия. Это я мог определить, даже несмотря на скромные знания в анатомии, полученные в ходе изучения школы Жизни.

В первую очередь – центральное ядро, располагающееся в центре грудной клетки. Исследователи и алхимики из Коростеня обозначили его как «Искусственная душа», и по их предположениям, оно должно было создавать или передавать силу, достаточную для движения марионетки. В черепе проросли сотни тонких нитей, связанных с каждым нервом и ядром. Из чего можно было сделать вывод, что именно через него происходит контроль созданной сущности.

Оставалось разобраться в ничтожно малом вопросе. Как сделать это гребаное ядро? Из чего оно состоит и как работает? Научная магия на это никакого ответа не имела. Для меня это был просто черный шар с неизвестным содержимым, на который как-то можно воздействовать извне. Но такой результат меня совершенно не устраивал.

Роясь в записях Энмиры, я тоже ничего не нашел, пока не вспомнил о дневнике женщины, который она демонстративно сожгла. От кучки праха мне не было никакой пользы, но что, если кроме одной книжечки найдутся и другие записи? Не рассусоливая, я дал задание гарнизону передового поста, оставшегося на развалинах городища Хикентов, перерыть все сверху донизу, но найти документы. И уже через пару часов смотрел глазами ворона на искомое.

Отметая кучи бухгалтерских книг, расчетов продовольствия, записей о кормежке солдат и прочего, я наконец-то смог с помощью двух воинов, переворачивающих страницы, найти искомое. Ответ оказался прост и почти бесполезен. В одной из записей Белая ведьма упоминала про использования ядра Дате. Или Даты? Которое взяла прямиком из учебников по аспекту Власти и слегка усовершенствовала. Как назло у меня этого учебника под рукой не оказалось. Но…

– Скажи, ты помнишь учебники по магии Души? – осторожно, чтобы не вызывать раздвоения личности и биполярного расстройства, спросил я у супруги. – Ядро Дате, раздел аспекта Власти.

– Скорее, Вызова, – не особенно задумываясь, ответила Джи. – Он есть в любом вызванном существе, размеры соответствуют твари, которую ты создаешь. Но для таких махин оно почти бесполезно. Знаю, что для получения магистра школы Души как раз и нужно было создать существо размером с человека, подчинить и напитать его силой души. Только далеко не у всех это выходит. А нам о таком и думать бесполезно.

– Не скажи. Теперь толк точно будет. Смотри! – я передал управление демонической птицей супруге, а сам начал готовиться к формированию скелета. Мне нужна полноценная армия, но материала хватит только на несколько десятков марионеток. Недостаточно, чтобы победить, но испортить жизнь врагу мы сумеем, если знать, куда бить.

Пришлось подключать Ксиулан и несколько дварфийских инженеров, чтобы выработать наилучшее решение относительно замены сухожилий и защиты соединений. Получилось весьма недурно, хотя и неказисто. Идя к все большему упрощению, мы отбрасывали все лишнее, и к тому времени, как Джи сумела разобраться и передать мне схему первого ядра, уже заканчивали с фигурой, подозрительно напоминающей Стража.

– Говорят, что искусство – это когда ты берешь картину и отсекаешь все лишнее, – сказала Буланская, чуть отходя, чтобы полюбоваться на нашу совместную работу. – Если это так, то мы только что закончили создавать свое первое произведение.

– Отлично. Просто великолепно, – удовлетворенно улыбнулся я, глядя на результат. – Теперь осталась самая малость. У тебя достаточно прав, чтобы в Пылающем ордене найти и обучить нужных нам умельцев, пастухов и всадников. А я займусь созданием следующего аватара. Посмотрим, скольких сумею создать, пока не кончатся материалы.

За двое суток корабль потерял несколько сотен кило веса. В корытах и лоханях было достаточно искомого, но и воды еще оставалось немало. Всю черную эссенцию, которую можно было использовать на создание марионеток, я потратил. Осталось около пяти килограмм, но из них я предпочел сотворить себе дополнительную броню. Уж слишком эффективны оказались легендарные алмазные стрелы и пули к свинцеплюям.

В конце концов мы сумели создать три десятка аватаров эпической прочности. Для эксперимента я взял под личный контроль одну из живых статуй и, разбежавшись, спрыгнул ею на берег. Никакой усталости, боли или дискомфорта, только две полоски. Структурная целостность, которую легко можно было окрестить жизнью, и запас энергии – выносливость. И с последним намечались серьезные проблемы.

Изначально я планировал создать сотни, а может, и тысячи марионеток. Десятки армейских взводов готовых к ведению боя в любой обстановке. Реальность оказалась куда менее привлекательной. Для восполнения выносливости, которой должно хватить на сутки непрерывного действия мне пришлось слить четверть полученной от молитвы силы. Путем нехитрых вычислений получалось, что за день я в состоянии зарядить только восемь аватаров.

При всей видимой прочности марионетки это несовершенство сильно бросалось в глаза. Ведь Стражи могли тысячелетиями стоять в деревнях и поселках вместо статуй, оживая лишь в моменты опасности. К моему счастью, и на этот вопрос было кому ответить. Дунай Киевский, великий жрец стольного града Славии формально оставался моим подчиненным, и я собирался использовать должностные привилегии.

«Приветствую тебя, Дунай! У меня есть к тебе несколько вопросов, касающихся Стражей. Того, как они были созданы и как управляются. Где берут силы для жизни и энергию?»

«Здравия и благоденствия желаю, ваше первожречество, – ответил богатырь, чуть не отправивший меня на тот свет. – К сожалению, я не могу ответить на то, чего не знаю. Обретение разума было постепенным и болезненным, однако я мало помню о годах до возникновения самосознания. Силы восполняю, как и любой человек, от сна, еды и солнца. Иногда после тяжелого дня я ложусь на печь и велю истопить ее пожарче. Это возвращает мне силы. Более же мне сказать нечего. Простите, если не сумел помочь».