– Скажи. Один раз. Только разочек.

– Я скучал по тебе, – выдохнул Кай, глядя ей прямо в глаза.

Она нежно провела рукой по его члену, от основания до самого кончика.

– Что еще?

– Я хочу тебя, – шумно сглотнув, сказал Кай.

Эсме обвила ногой его бедро и прижала головку члена к влажным половым губам. Теперь он точно это скажет.

– Что еще?

Кай вздрогнул, его глаза потемнели.

– Ты мне нужна.

– Что еще?

Ну пожалуйста, пусть он это скажет! Почему он не говорит?

На лице Кая появилось виноватое выражение, и Эсме поняла, что не дождется заветных слов. Она села и натянула платье, чтобы прикрыть наготу. Он ее не любит. А она опять занималась с ним любовью, хотя знала, что для него это всего лишь секс. Эсме почувствовала себя грязной и униженной. Хотелось убежать, но она напомнила себе, что находится в своей квартире, за которую заплатила тяжело заработанными деньгами.

– Уходи.

Ей удалось сказать это спокойно и твердо.

Простонав, Кай встал и в отчаянии вцепился руками в волосы. Его эрегированный пенис торчал вперед, и от этого зрелища Эсме пронзило острое желание. Она обняла себя руками за плечи и отвернулась.

– Пожалуйста, закрой за собой дверь.

Через некоторое время тишину прервал громкий звук застегивающейся молнии. Кай прошел по ковру к выходу и наклонился, чтобы обуться. Скрипнула дверь, щелкнул замок.

Услышав звук мотора, Эсме прошла в ванную и включила горячую воду. Теперь ее очередь смывать его со своего тела, оставив неудовлетворенным. Что ж, если он ее не любит, то полюбит кто-нибудь другой. Ее не устраивала односторонняя любовь. Ни в этой жизни, ни в следующей.

Она терла себя мочалкой, пока кожа не начала гореть, затем вышла из душа, оделась и проверила электронную почту. Так и есть. Письмо от мисс Кью. Местный колледж согласился рассмотреть ее документы. Прекрасно! Эсме собрала вещи и пошла в школьную библиотеку, чтобы заполнить и отправить заявление.

Потеряла Кая? Не больно-то он ей и нужен. Она пробьется наверх сама, а это в тысячу раз лучше.

Глава 25

Надо было соврать. По дороге домой Кай ругал себя последними словами. Я. Люблю. Тебя. Всего лишь слова. Зачем скрывать, приходилось ему в жизни идти на обман. Он говорил своей тете Ди Ан, что обожает приготовленный ею сок из алоэ вера, а на самом деле ненавидел эту противную склизкую жидкость, от одного вида которой сводило живот.

Стоило солгать, и он получил бы Эсме в свое распоряжение на целых три года. Эти три года были ему отчаянно нужны. Он уверял себя, что не будет удерживать ее дольше. Всего три года. Надо потренироваться, развернуть машину, пойти и соврать ей. Немедленно. Пока не поздно.

– Я.

Он попробовал произнести второе слово. Тщетно. Через пару минут он вцепился в рычаг переключения скоростей и выпалил:

– Люблю, черт возьми. Люблю, люблю, люблю.

Сердце выскакивало из груди, он вспотел и чувствовал себя полным идиотом. Если говорить эти слова с интервалом в пять минут, ничего не получится. Он заставил себя произнести:

– Я люблю. Я люблю. Я люблю.

В голове прозвенел сигнал тревоги. Ложь. Капли пота, собравшиеся над верхней губой, сползли по шее, перед глазами поплыли звездочки. Надо остановиться, не то попаду в аварию. Потренируюсь позже.

Подъехав к дому, Кай неожиданно для себя увидел на обочине черный «Дукати» Квана. И открытые ворота гаража.

Что за черт?

Взвизгнули тормоза, Кай выскочил из машины.

– Что ты делаешь? – вскричал он, подбегая к гаражу.

Кван стоял возле мотоцикла Энди. Он успел снять чехол и положить на сиденье шлем.

– Тебе пора избавиться от этого драндулета, – твердо сказал Кван, пристально глядя ему в глаза.

Кай сжал кулаки.

– Нет.

– Самое время.

– Нет.

– Тогда пользуйся им.

– Нет.

Кай потянулся к замку зажигания, но не успел вытащить ключ: Кван перехватил его руку.

– Я знаю, почему ты отталкиваешь Эсме, хотя любишь ее.

– Я. Ее. Не люблю.

Кван уронил челюсть.

– Как ты можешь такое говорить? Я видел тебя вчера. Ты разваливался на куски. Ты жить без нее не можешь. Потому что любишь, кретин, а она любит тебя.

– Я. Ее. Не…

– Любишь, – перебил брат. – Но у тебя в мозгах полный хаос. Ты чувствуешь себя виноватым в смерти Энди? Отталкиваешь Эсме, потому что боишься ее потерять? В чем дело? Разберись со своими заскоками, причем быстро, потому что через неделю она уедет, и ты будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Мозг Кая застопорился. Нет, неправда. Глупость какая-то, выдумки Квана. Черт, неужели осталась всего одна неделя?

– Почему ты не ездишь на этом гребаном мотоцикле?

Кай упрямо отвернулся.

– На мотоцикле вероятность попасть в аварию со смертельным исходом в пять с половиной раз выше, чем на машине.

– И все равно это всего лишь ноль целых, семь сотых процента. Мы скорее умрем от маминой еды.

– Ты знаешь точную цифру? – удивленно моргнул Кай.

Кван закатил глаза и воздел руки к небу.

– Да, я умею читать, и у меня хорошая память. Я вообще умный, ты не в курсе?

– Ездить на мотоцикле – не умно.

Кван серьезно посмотрел на него.

– Знаешь, не все так просто. Порой мы совершаем поступки, которые кажутся бессмысленными. Я острее всего чувствую себя живым, когда могу умереть. А ты… ты убедил себя, что вообще не способен чувствовать и поэтому не должен сближаться с людьми.

– Так и есть, – сказал Кай.

– Чепуха! Куда ехал Энди, когда его сбила эта чертова фура?

Кай посмотрел на глубокие вмятины на мотоцикле, появившиеся в тот роковой вечер.

– Он ехал ко мне.

– Зачем?

Кай втянул голову в плечи.

– Я его попросил. С ним было весело.

Он наконец понял: это жуткое чувство – вина.

– А за последние десять лет ты хоть раз приглашал кого-нибудь к себе? – спросил Кван.

– Нет, – покачал головой Кай. – Потому что не нуждаюсь. Мне не бывает одиноко.

– Не бывает? А зачем же ты тогда Энди позвал? Кстати, как твой грипп? Температура поднималась?

Кай сердито посмотрел на брата. Ему не хотелось говорить о температуре, которой не было.

– Может, ты наконец ей скажешь? – поднял бровь Кван.

– Что?

– Что безумно ее любишь, вот что! – раздраженно выкрикнул Кван.

– Сколько раз тебе говорить, что я ее не люблю?

Почесав лысину, Кван сделал глубокий вдох, набрался терпения и задал новый вопрос:

– Откуда ты знаешь?

– Откуда я знаю, что не люблю? – растерянно моргнул Кай.

– Да, откуда ты знаешь, что не любишь?

– Знаю, потому что я не способен любить. Сколько можно повторять одно и то же?

– И что, ты о ней никогда не думаешь?

– Почему же, думаю.

– И тебе пофиг, что она чувствует? Ей грустно, а тебе все равно?

– Нет, не все равно.

– И ты не пошел бы ради нее в огонь и в воду? – продолжал Кван.

– Пошел бы, точно так же, как и ты.

– И ты не предпочитаешь ее общество всякому другому и без сожалений променял бы ее на другую девушку?

Кай хмуро смотрел на брата. Ему не нравились эти вопросы: он подозревал, что им манипулируют.

– Я предпочитаю ее общество и не променял бы ее на другую.

– Значит, у вас нелады с сексом, – невозмутимо констатировал Кван.

– Не твое дело, – заявил Кай. Меньше часа назад… ее вкус на губах, сладострастный шепот… – С сексом у нас очень даже лады.

– Счастливчик, – подвел итог Кван. – Надеюсь, ты отдаешь себе отчет, что если парень говорит все это о девушке, то он в нее по уши влюблен?

Кай отошел от мотоцикла, оставив ключи на месте.

– А я – нет. Любовь и зависимость – разные вещи.

– Да сколько можно! – взорвался Кван.

– Мне надо принять душ, – сказал Кай. – Когда решишь, что будешь делать с мотоциклом, закрой гараж.