— Да, но ты же знаешь, как эти девушки умеют себя подзуживать.

— Ну, хорошо. Раз ты хочешь, мы пойдем и спросим у доктора Грэма — он-то наверняка знает.

Доктор Грэм сидел с книгой у себя в лоджии. Как только они вошли, Молли бросилась рассказывать, и, поскольку она то и дело сбивалась, инициативу перехватил Тим.

— Звучит довольно по-идиотски, — сказал он виновато, — но, насколько я могу понять, эта девчонка вбила себе в голову, что кто-то положил отраву в эти самые… как их?.. в «без чего-то» там.

— Но с чего у девушки возникла такая мысль? — спросил доктор Грэм. — Она что-нибудь видела или слышала? Я просто хочу понять, почему она так думает.

— Я не знаю, — ответил Тим. — Это что, был не тот пузырек? Так, что ли, Молли?

— Нет, по-моему, она сказала, что там был пузырек с этикеткой… бездна… без…

— «Безмятежные», — помог доктор, — все равно. Это лекарство всем известно. Он принимал его постоянно.

— Виктория уверяет, что раньше она никогда в его комнате этого пузырька не видела.

— Никогда не видела его там раньше? — быстро спросил доктор Грэм. — Но что она под этим имела в виду?

— Она вот так и сказала и перечислила все, что было на полке в ванной, ну, вы сами знаете: зубной порошок, аспирин, лосьон — она живо все отбарабанила и, я думаю, что Виктория все предметы знала наизусть, потому что она всегда там убиралась. А этот пузырек с «безмятежными», или как их там, она впервые заметила после его смерти.

— Все это очень странно, — сказал доктор Грэм довольно резко. — А она уверена?

Необычайная резкость его тона заставила обоих Кендалов поднять на него глаза. Позиция Грэма была для них неожиданной.

— Она говорила уверенно, — медленно произнесла Молли.

— А, может, ей просто захотелось сенсации, — предположил Тим.

— Вполне возможно, — ответил доктор Грэм. — Лучше я сам переговорю с девушкой.

Виктория с явным удовольствием повторила свой рассказ.

— Я не хочу во что-нибудь влипнуть, — сказала она. — Я его туда не клала, а кто — я не знаю.

— Так ты все-таки думаешь, что это было подложено? — спросил доктор Грэм.

— Но, видите ли, доктор, если этого там раньше не было, значит, его подложили.

— Но ведь майор Полгрейв мог держать это лекарство у себя в столе или в кейсе, например.

Виктория лукаво покачала головой:

— Зачем ему это делать, если он их все время принимал?

— Да, пожалуй, — с неохотой согласился Грэм. — Эти таблетки нужно принимать по нескольку раз в день. А ты ни разу не видела, чтобы он пил какие-нибудь лекарства?

— Раньше их там не было. И я просто подумала — нужно шепнуть словечко. А что, если таблетки с ним чего-нибудь сделали: отравили кровь или еще чего-нибудь, и я подумала, может, у него есть враг, и он подложил это так, чтобы убить его.

— Чепуха, девочка, — здраво рассудил врач. — Полная чепуха.

Виктория была потрясена.

— Вы говорите, что это было лекарство? Хорошее лекарство?

— Очень хорошее, и, более того, необходимое лекарство, — ответил доктор Грэм. — Тебе, Виктория, незачем так беспокоиться. Я могу заверить тебя, что с этими таблетками все в порядке.

— Вы точно камень у меня с души сняли, — сказала Виктория.

Она весело улыбнулась, показав ему белоснежные зубы.

Но камень остался на душе у доктора Грэма. Смутная ночная тревога теперь приобретала реальные очертания.

Глава 8

Разговор с Эстер Уолтерс

— Здесь теперь не то, что было, — сердито сказал мистер Рейфил, глядя, как мисс Марпл двигалась по направлению к ним. — Шагу ступить нельзя без того, чтобы какая-нибудь старая клуша не попалась вам под ноги. Спрашивается, чего ради старые леди таскаются в Вест-Индию?

— А куда, по-вашему, им лучше всего отправиться? — спросила Эстер Уолтерс.

— В Челтнем, — сразу ответил мистер Рейфил. — Или в Борнмут, — предложил он. — Есть еще Торки. Масса выбора. Там бы они были совершенно счастливы.

— Я полагаю, что они нечасто могут себе позволить такую роскошь, как поехать в Вест-Индию, — сказала Эстер Уолтерс. — Не всем повезло, как вам.

— Верно, — согласился Рейфил. — Прямо в точку. Вот он я, и весь из одних болезней, а вы не даете мне ни малейшего облегчения. Вы вечно бездельничаете — почему мои письма до сих пор не отпечатаны?

— У меня не было времени.

— А не могли бы вы этим заняться? Я взял вас с собой, надеясь, что вы хоть изредка будете что-нибудь делать, а не просто сидеть на солнышке, показывая свои прелести.

Кое-кому замечания мистера Рейфила показались бы нестерпимыми, однако Эстер Уолтерс, проработав у него несколько лет, хорошо знала, что он лает, да не кусает. Это был человек, почти беспрестанно страдающий от боли, и, «вставляя кому-нибудь „свечу“», он попросту спускал пары. И потому, что бы ни говорил он, миссис Уолтерс оставалась невозмутимой.

— Какой изумительный вечер, не правда ли? — сказала мисс Марпл, остановившись рядом с ними.

— А почему бы и нет? — спросил мистер Рейфил. — Мы ведь здесь и торчим из-за этого, не так ли?

Мисс Марпл издала звенящий смешок.

— Вы так суровы, — сказала она.— Я и забыла, что погода — это чисто английский предмет беседы. О, господи, да это шерсть не того цвета! — и, положив на садовый столик корзиночку с вязаньем, она заспешила к своему бунгало.

— Джексон! — завопил мистер Рейфил.

Тот возник немедленно.

— Вези меня внутрь. Я приму массаж, пока не вернулась эта квохчущая наседка. Правда, он мне здоровья не прибавит, — присовокупил он.

Говоря это, мистер Рейфил ловко помогал себе ногами. Сидя в инвалидном кресле, которое толкал массажист, он въехал к себе в бунгало.

Эстер Уолтерс проследила за ними. Когда подошедшая мисс Марпл опять села рядом, она повернулась к ней.

— Надеюсь, я не потревожу вас? — спросила мисс Марпл.

— Ну что вы! — сказала Эстер Уолтерс. — Мне придется пойти и с минуту попечатать, но для начала я немного полюбуюсь закатом!

Мисс Марпл затеяла с ней любезную беседу. Говоря без умолку, она по косточкам разбирала миссис Уолтерс. Не ахти какая красавица, но если бы захотела, могла бы стать весьма привлекательной. Странно, почему она даже не пытается? Может быть, это не нравится мистеру Рейфилу, но вряд ли это его волновало хоть в малейшей степени. Он был настолько занят собой, что пока он сам не возражал, его секретарь могла бы наряжаться, как гурия в садах аллаха. К тому же он рано ложился спать, и по вечерам в часы досуга среди танцев и музыки Эстер Уолтерс могла бы легко… Мисс Марпл помедлила, подбирая точное слово, в то же время она оживленно рассказывала о своей поездке в Джеймстаун… Ах, да, расцвести. По вечерам Эстер Уолтерс могла бы расцветать…

Она незаметно перевела беседу на Джексона, однако миссис Уолтерс говорила о нем неопределенно.

— Он очень знающий и очень опытный массажист, — сказала она.

— Наверное, он уже давно с мистером Рейфилом?

— Нет, что вы, месяцев девять, по-моему.

— А он женат? — забросила удочку мисс Марпл.

— Женат? Не думаю, — немного удивившись, сказала Эстер. — А если и так, он никогда об этом не упоминал… Нет, — прибавила она, — определенно не женат. — Видно было, что ее это позабавило.

Мисс Марпл растолковала это себе иначе: «Во всяком случае, он ведет себя, как холостяк».

А с другой стороны, мало ли кто из женатых ведут себя, как холостые! Она могла бы привести дюжину примеров!

— Он просто красавец, — в раздумье сказала она.

— Да, наверное, — ответила Эстер без малейшего интереса.

Глядя на нее, мисс Марпл задумалась. Совсем не интересуется мужчинами? А, может быть, относится к однолюбам: говорят — вдова.

— А сами вы уже давно работаете у мистера Рейфила? — спросила она.

— Года четыре или пять. Когда умер муж, мне пришлось опять пойти работать. У меня учится дочь, а муж нам ничего не оставил.