Если же судьба обернется иначе, то она хотя бы найдет приличный круг.

Приличный круг Арис очень воодушевился известием об укреплении здоровья ее матушки.

– Приказу и не до того теперь, – согласился Дарий. – Зато все беспокойства позади.

Арис кивнула согласно.

– Матушка теперь сама ведет хозяйство, – добавила она, вновь посматривая на выход, – и я могу больше уделять времени нашему прожекту.

– Как это удачно, – коварно улыбнулся молодой купец. – Значит, вы изыщете несколько минут, чтобы заполнить нашу апрельскую "воронку"?

Поражение Арис признала драматичным вздохом, но к столу двинулась легко и с улыбкой.

Впрочем, бумаги она сама победила довольно бойко – как водится, некоторые дела кажутся более тяжкими, пока к ним не приступишь. Дарий Дариевич сначала глядел ей через плечо (как думал, ненавязчиво), однако скоро убедился, что девица вполне смирилась и выполняет задачу с усердием. Скрашивая ожидание, он устроился напротив и в который раз перечитал черновик отчета о свойствах тассирского арбалета. Маги оружейной не подвели, разобрали его по косточкам. Оставалось лишь добыть суждение Себастьяна и придать документу солидный облик.

Батюшка имперский заказ одобрил тогда со всей широтой родительской гордости, даже позволил себе более одного раза поминать сыновью прыть за семейной трапезой. Оба Дария еще несколько дней ходили друг другом довольные, только на едкое слово молодца о несдержанности его высочества старший купец посерьезнел и одернул даже сурово. Разъяснение о тассирском плене заставило младшего Дария оценивать оружничего уже в свете ином – кажется, угодить своему отцу царевич теперь силится куда неистовее самого богатыря.

Когда Арис доложила о готовности кропотливых заметок, Дарий потер невидимые руки, предвкушая разбор новых данных. Окрыленный, он даже отодвинул собственную работу и вызвался любезно проводить Арис к выходу. Покровительство хозяйского сына вполне оградило ее от сомнительных комплиментов праздно томящихся кузнецов.

Окно торгового зала отверзло картину собравшихся на улицу Виолы и Себастьяна. Покуда брат вешал замок, нарядная сестра сведенными бровями выражала решимость добиться, наконец, прорыва по вопросу конкурсного артефакта.

– Сегодня они вчетвером работают у Алессана, – зачем-то пояснил Дарий, несколько пожухнув и безрадостно созерцая торжественный выход.

Если он жаждал разделить с кем-то легкую свою горчинку, то жертву выбрал исключительно удачно.

На основе довольно скупых и косвенных данных Арис давно убедила себя, что дом Алвини является кровом ее тайного родителя, и по обычаю несколько смешалась. Затем ей пришло на память, как увлеченно Себастьян Базилевич создавал чарованную печку и как ловко ему пособничала идеальная Лея, пока сама вязунья месила липкое белое тесто.

Арис прекрасно знала свое место в иерархии города. Даже будь влиятельный магистр Алвини ее отцом, законных дворянских прав она, вполне очевидно, не имеет. Ей повезло, что на том приеме Карнелисы отнеслись к ней снисходительно, и она почти забыла о превосходстве их родового имени над дочерью нищей горожанки.

Напрасно матушка силилась привить ей воспитание и чувство собственного достоинства – это лишь сбило девицу с толку, порождая странные замашки.

Иначе с чего же мысль, что, имея наследный дар, не она получила должное магическое просвещение и не она теперь помогает искусному деликатному Себастьяну – показалась обидной?

Производственные вопросы в нерабочей обстановке

В Итирсисе: май, 16, вторник

Сегодня Алессан Диегович носил темно-серый камзол и роль радушного хозяина.

Виола прилагала усилия, чтобы не открывать рот, лицезрея череду гостиных и столовых, пока Себастьян сворачивал шею на "невзначай" распахнутую библиотеку. Сверкание модных витражей подчеркивало ощущение чужого мира – может ли так жить одна семья? Все "Ближние улитки" вольготно уместились бы в здешнем крыле для прислуги.

Лею Астер же более увлекал Джек – исполинский старый дог, враз ее узнавший, но не посмевший приблизиться для ласки. Чуть отстав, магичка лукаво подозвала его и почесала за ухом, после чего велела держать свою манипуляцию в секрете.

Алессан вел их дальше, ввысь, парадной лестницей с караулом из мраморных дельфинов. Дорогой он фальшиво извинялся, что вынужден против этикета звать их в кабинетную часть своих собственных комнат – там ныне хранится габаритный макет крепости.

Хотя комната не сообщалась напрямую со спальней, неудобство леди было компенсировано подносом кремовых пирожных, сходу обрушивших планы Виолы начать утренний раут.

Лис разил без промаха.

Еще недавно сдержанно благодарившая его за утешительную весточку, распорядительница вновь испытала досаду. Ей пришлось утроить усилия, чтобы вернуть рабочий настрой не только себе, но и подтаявшим от сладкого брату и магичке. Жалея, что нельзя по-домашнему слизнуть крем с пальца, девица решительно отерла его белоснежной вышитой салфеткой и поднялась из коварного кресла.

– Прошу минуту вашего внимания, – наконец, пригласила она, ища опору в звуках обиходного пролога.

Со второй попытки раут прошел по уставу, хотя глаза ее магов больше гуляли по стенам, чем изображали увлеченность. Стараясь не замечать, как шелковое убранство оттеняет скромность ее платья, Виола официально передала Алессану слово.

– Прошу, – изрек он с выверенной простотой, указуя на деревянный замок.

Крепость обосновалась прямо на полу, и была собрана из тысячи деталей. Бессчетные внутренние постройки укрывались кольцом стен высотою в ладонь – занимала эта конструкция несколько метров тассирского ковра. Знакомые фигурки ожидали рядом, в растворенных сундуках. Себастьян тайком вздохнул от совершенно мальчишеской зависти.

Во имя пущего комфорта вокруг этих стен покоились широкие подушечки для сидения, отделанные кистями. Блокаду хозяин подготовил основательно.

Уже к обеду несчастная крепость пережила три длительные осады и четыре молниеносных штурма, половина из которых оказались фатальными для ее независимости. Красные фигурки атаковали без устали, то разделяя обороняющихся напором с разных направлений, то организуя прорывы средоточием сил в одной точке. Само собой, магические пятерки неизменно играли ключевую роль с обеих сторон, и было их куда больше одной.

– Как они координируют свои действия? – деловито осведомилась Виола Базилевна со своей лиловой подушечки.

Спина девицы несколько устала, но держалась она прямо, не хуже прочно застывшей Леи. Юноши с иного края замка имели возможность расположиться значительно комфортнее: то и дело меняли поднятое колено и удобно бросали на него локоть к сугубой тоске непоседливой распорядительницы.

– План утверждается накануне в штабном шатре, – ответил Алессан, подсвечивая красную палатку. – Капитаны отрядов следуют ему неукоснительно. Своеволие карается, если не доказана его обоснованность.

– Они каким-то образом сообщаются? – продолжала старательно разведывать Виола.– Как мы убедились, обстоятельства в бою меняются довольно существенно.

Руки искали привычное перо, придающее девице солидности, но протоколировать встречу на весу удобным не представлялось. Совещание трагически обошло всякую формальность – даже в моменты сосредоточенных пауз тишина цокала когтями обреченного Джека за дверью.

– Сообщение и официальная смена тактики возможны лишь при отсутствии препон в ландшафте, – огонек мага метнулся из палатки к ближайшему отряду, но при попытке достичь следующего ткнулся в разделившую их угловую башню. – Если нет зрительной связи, контакт прерывается.

Алессан замолчал на мгновение, вспоминая их с отцом неприятное открытие о свойствах чарованных цветов.

– Впрочем, истина эта не абсолютна, – признал он с легким недовольным прищуром, оставляя подробности.

– Я читала об исследованиях, – Лея Сальвадоровна не часто одаривала их своими соображениями, так что ровный звук ее голоса привлекал внимание. – Трансляция потоков без визуального контакта удавалась на материях, бывших когда-то частью целого.