— Так ты сын, Малахова, Александра Борисовича?

— Да.

— Ты бы мне раньше сказал это!

— Зачем? Чтобы ты содрал бы с меня не тысячу, а две? — ехидно произнес Тимофей.

— Нет, я бы бесплатно довез.

Странные заискивающие речи Ивана Тимофею были неинтересны, потому он быстро спросил:

— Тогда мы в расчете?

— Да-да. Твой отец столько сделал для меня.

— Эй, мужик, тебя что ли отбуксировать? — раздался позади них голос водителя, который подъехал на джипе и высунулся в окно. И кивнул Тимофею: — Привет, Тёма!

— Меня, — кивнул Иван, оборачиваясь.

— Тогда трос доставай, я сейчас развернусь.

Иван побежал к своей девятке, а Тимофей ему в след заметил:

— Хорошо то, что хорошо заканчивается. Наконец то дома будем…

Спустя полчаса вертолет приземлился на специальную площадку, расчищенную от снега. Впереди виднелся каменный забор, а за ним большой особняк с многими окнами. Тимофей помог Лере выйти из вертолета, и она, почти оглохнув от вертолетного шума, спрыгнула на талый снег.

Вместе с Александром Борисовичем молодые люди прошли в открытые ворота.

Дом родителей Малахова оказался самым настоящим дворцом. Двухэтажный с панорамными окнами на первом этаже, с широким крыльцом с двумя колоннами и затейливой крышей кирпичного цвета.

Едва они зашли в теплую просторную прихожую особняка, к ним навстречу выбежали две девочки лет трех и четырех. Светловолосые они очень похожи друг на друга, и казались сестрами.

— Бабушка, дядя Тёма приехал! — прямо с порога загорланила одна из двух девчушек.

— Тема приехал! — завторила ей вторая девочка, лет четырех и бросились на шею к молодому человеку.

— Тише вы, стрекозы! — пожурил их Александр Борисович, оборачиваясь к Лере и протягивая к ней руку. — Давай шубу, Лера.

Быстро сняв верхнюю короткую шубку из серой норки, она потянула ее Малахову старшему. Лера с интересом оглядывала светлую прихожую в бежевых тонах, современную, с большими зеркалами по стенам.

— А ты нам что привез сегодня? — нетерпеливо спросила первая четырехлетняя девочка, прыгая вокруг Тимофея.

— Сегодня подарки приносит Дед Мороз под елку, забыли? — сказал таинственно Тимофей.

— Да! Мы помним! Мы уже письмо от него получили, что он едет к нам! — затараторила старшая девочка, в белом платье и такого же цвета колготках.

— Виталина, Наташа, дайте ему хоть раздеться! — наставительно велел Александр Борисович, вешая шубку Леры на вешалку в шкаф.

— А ты кто? — спросила старшая, внимательно оглядывая на девушку.

— Очень неприлично так накидываться на человека, Наташа, — наставительно заявил дед, определяя и свою зимнюю куртку в шкаф.

— Ничего страшного, — улыбнулась Лера отцу Тимофея и обернулась к девчушкам, они были такие милые и забавные. Чуть склонившись к девочкам, она ответила: — Меня зовут Лера.

— Я Наташа, а это Вита. Ты приехала в гости? — не унималась в своих вопросах старшая и дернула сестру за оранжевый подол. — Слезай уже, Витка!

— Да, в гости, я пригласил Леру встретить с нами Новый год, — объяснил Тимофей, осторожно ставя Виту на пол.

Тимофей тоже начал раздеваться, а маленькие сестры все равно крутились вокруг него.

— Мама сказала, что ты приедешь, дядя, а мы с Виткой не верили! — заявила Наташа.

— Смотри какой у меня костюм лисички! — громко перекрикивала её Виталина, показывая рыжую мохнатую юбочку с небольшим хвостиком.

— Так стрекозы! Идите уже к бабушке на кухню, или в гостиную играть, — велел строго Александр Борисович.

Было заметно, что он строгий дед, но добрый.

Девчушки проигнорировали слова дедушки, и продолжали вертеться вокруг взрослых.

— Оставь их, папа, — отмахнулся Тимофей, снимая обувь и обернулся к девушке. — Лер, на тапочки, они вроде новые.

— А у нас живет Роберт, это наш бульдог и еще есть Пушистик! — воскликнула вдруг Вита, хватая за руку Леру и привлекая ее внимание.

— Хотела бы на них посмотреть, — кивнула девушка.

— Роберт, Роберт! Сюда! — закричала вторая Наташа и умчалась в открытые двери большой залы.

— Пойдемте в гостиную, — предложил Александр Борисович. — А то эти стрекозы не оставят вас в покое, пока не покажут все свои игрушки!

Они вошли в соседнюю комнату, где приятно пахло яблоками и ванилью. В ней было тепло, горели настоящие поленья в большом камине, по бокам мерцали светом несколько потолочных светильников.

Просторная зала с мягким светлым диваном и креслами, в современном стиле хай-тек, ковром на полу, что было редкостью в современных домах, показалась Лере невероятно уютной и теплой. Громадная живая ель, украшенная игрушками в белых и красных тонах, которая упиралась верхушкой в высокий четырехметровый поток, большие окна в пол, открывающие зимний пейзаж за окном, мягкие шторы — всё произвело на Леру сильное впечатление.

Уже темнело, а на улице до сих пор валил снег, покрывая округу, вдалеке виднелись высокие сосны.

По комнате разливался запах свежей хвои, и Лера обернув голову, поняла откуда он шел. На большом столе у камина, стояла ваза с живыми ветками ели, украшенными несколькими игрушечными снежинками. Видимо только сегодня или вчера сорванные ветки, пахли отменно.

— Тимоша! Наконец-то! — раздался сбоку приятный женский голос и в гостиную залу вошла женщина лет пятидесяти, в бежевом домашнем платье. Приблизившись к сыну, она обняла его. — Что случилось? Почему отец полетел за тобой аж на вертолете?

— Мам, все уже хорошо, так небольшое приключение, — улыбнулся Тимофей матери и обернулся к Лере. — Вот мама, это Лера, моя мама Алена Сергеевна.

— Лера? — удивилась женщина, осматривая девушку головы до ног.

Лера опять почувствовала себя неуютно в своей простой водолазке и черных обтягивающих джинсах.

— Здравствуйте, — улыбнулась она маме Тимофея.

— Лерочка, очень рада увидеть вас наконец! — продолжала Алена Сергеевна и девушка поняла, что мама Тимофея очень мудрая женщина, ибо не стала выяснять почему невеста сына поменяла имя. — Вы такая хорошенькая и…. вообще вас надо покормить. Я как раз с утра сварила борщ, могу накормить вас прямо сейчас.

— Это моя мама, — рассмеялся Тимофей, обнимая маму за плечи и добавил: — Мама обожает всех кормить, ей кажется, что худые люди едят неверно, потому и худые.

— Не правда, — заявила улыбаясь в ответ Алена Сергеевна. — Просто все сейчас на диетах, ничего не едят, я знаю. Вон Юленьку возьми. И вы, Лерочка, такая худенькая.

— Алена Сергеевна, я не на диете, и с удовольствием попробую ваш борщ, я очень голодна.

— Ох, как приятно, моя милая, пойдемте на кухню, накормлю вас с Тёмой горяченьким.

В этот момент в гостиную с криками вбежали Вита и Наташа, вместе с лающим бульдогом. На руках одной из девочек сидел большой белый кролик.

— Вот мой Пушистик! Смотри у его нос мокрый! — заверещала Вита, суя живность в руки Лере. Та взяла мягкого Пушистика и погладила, улыбаясь.

— Красивый.

— Так, а теперь все вместе с Пушистиком идем есть бабушкин борщ, — велел сторого Александр Борисович.

— Нет, мы не хотим суп! Мы будем бутерброды с колбаской! — возмутилась Наташа.

— А Пушистик наверняка хочет, — произнесла Лера и протянула кролика обратно Наташе. Она прекрасно знала, как трудно накормить некоторых детей.

— Да! Пойдем кормить Пушистика! — закричала довольно Вита.

— Да, покажете Пушистику как правильно есть суп, — подхватил ее фразу Тимофей, подмигивая Лере. — А то он не знает.

— Мы покажем, — закивали девочки, семеня за Аленой Сергеевной. — Бабушка, а мы нальем Пушистику в миску тоже супа?

— Обязательно, и вам и Пушистику нальем, — кивнула та, и обернувшись к сыну и Лере сказала: — У меня уже все готово. Поедите и ступайте отдыхать до Нового года. Устали поди.

— Мам, ты как всегда все сразу понимаешь, — кивнул довольно Тимофей, обнимая маму за плечи и лаково чмокнул в щеку. — А где Юля и Алексей?