– Все. Добрались. Ждем, – обрадовал ее император, снова расстилая плед на обочине пустынной дороги.

Эмбер сняла впившиеся в ноги туфли и не удержалась от стона.

– Вы герой, – император опустился рядом, покосился на нее… с завистью, что ли. Но остался в обуви. Хотя от былой роскоши его туфель остались только воспоминания, а на левой подошве зияла дыра. Понимая, что рассматривает сидящего рядом мужчину непростительно долго, Эмбер опустила взгляд и погладила шершавое полотно шоссе.

– Что это? И, главное, откуда?

– Военное шоссе. Старая разработка на новый лад.

Эмбер поморщилась, потому что, как и положено политику, император ответил на вопрос, ничего не сказав толком. Он и сам это понял.

– Зона выхода межмирового экспресса – потенциально опасная точка для вторжения. Это просчитали еще при разработках. Поэтому и построили еще во времена прапрапрадеда. У него была идея, не сказать, что навязчивая. Но все же… Он не верил в долгий мир ни с Альянсом, ни со Свободными мирами. А еще он считал, что только флаерами невозможно закрыть полностью землю.

– То есть вы смотрите на небо, а он смотрел на землю?

– Можно сказать и так. По его приказу были выстроены сети дорог. Особенно в подобных местах, где полеты либо затруднены, либо невозможны.

– Любопытно, – пробормотала Эмбер, которой вдруг стало жутковато. Вот прекрасно она жила без этих совершенно ненужных ей государственных тайн!

– Совет министров считал подобные стройки блажью, но отказать императору не посмели. – В его голосе проскользнуло что-то странное. Зависть, что ли. – По счастью, тогда все удалось решить миром. А дороги остались. И смотрите-ка. Даже пригодились.

– За нами кто-то приедет?

– Да. Тот, кому я доверяю.

– И это Джон, – утвердительно проговорила Эмбер.

– Именно, – устало, но очень довольно улыбнулся Эдвард.

Они сидели достаточно долго, Эмбер не поняла, когда успела задремать. Даже не задремать, а впасть в какое-то полузабытье, из которого ее выдернул непонятный гул. Она встрепенулась, открыла глаза и сразу же прикрыла их снова из-за яркого света.

Перед глазами все плыло, но это были самые странные аппараты для передвижения, которые она только видела. Во-первых, они катились по дороге. Да, да! На самых настоящих колесах, которые она видела только в учебниках истории. А во-вторых, они урчали. Да что там урчали. Ревели, оставляя позади себя клубы дыма. Они стремительно подкатились к сидящим и остановились, зловеще поблескивая черными металлическими боками.

– Ваше величество! – полковник Уайт выскочил из первого аппарата и кинулся к императору, который с трудом поднялся. – Все в порядке?

– Почти. Стив без сознания. Я вколол ему экстренную ампулу. – Эдвард шагнул к прибывшим и с деланой небрежностью оперся на вороненый бок агрегата. Механизм фыркнул, словно осуждая подобную фамильярность. – Займитесь им.

Последнее предназначалось людям, которые вышли из машин. Мужчины в военной форме моментально засуетились. Один из них, наверное, врач, склонился над раненым, затем отдал короткий приказ, и носилки начали грузить в один из агрегатов.

Все это время император и Джон смотрели друг на друга, еле заметно улыбаясь.

– Жив?

– Жив.

Эмбер вдруг поняла, что этим двоим больше всего хочется, хлопая друг друга по спине, орать восторженно-неприличные эпитеты. Но вокруг были посторонние, и поэтому оба оставались недовольно сдержанными.

– Ваше величество, раненому оказана первая помощь, он погружен в машину! – бодрый голос прервал молчаливый диалог друзей.

Эдвард кивнул:

– Поезжайте, мы следом.

– Есть! – Врач козырнул, крутанулся на каблуках и бегом направился к агрегату, который он сам называл машиной. Рыкнул мотор, и они укатили, оставляя за собой шлейф сизого дыма.

– Вам лучше подняться, угарный газ всегда стелется по земле, – император протянул руку Эмбер, чтобы помочь встать.

Она бросила задумчивый взгляд на истерзанные туфли и решила не надевать. В конце концов, она не правит Альвионом и не обязана держать лицо. К тому же на шоссе остались только они втроем и несколько военных, судя по всему, охрана.

Эмбер оперлась на руку, попыталась подняться и не смогла сдержать стон. Ноги словно одеревенели, а спина затекла.

– Позвольте, – улыбнувшись, император поднял ее на руки.

Эмбер хотела запротестовать, но сил не было. К тому же ей было так хорошо чувствовать себя абсолютно беспомощной в кольце сильных мужских рук, прижиматься к груди, ощущая биение сердца и, главное, ничего не делать. А поругать себя за слабость можно и позже.

Она и не поняла, как оказалась внутри агрегата. Мягкий диван позади приятно обволакивал уставшее тело. Отдав приказ подчиненным следовать на второй машине, Джон занял место водителя, а император сел рядом с ним на переднее сиденье.

– Что в столице?

– Боевая тревога. Все въезды заблокированы, войска приведены в боевую готовность.

– А… Алекс? – перебила Эмбер, с ужасом вслушиваясь в рассказ, больше напоминавший рапорт.

– Ваша дочь во дворце. Он тщательно охраняется, – отозвался Джон, удерживая в руках странный круг, обтянутый кожей. Кажется, этот атавизм в учебниках истории называли «руль».

– Но вы же сказали… она знает, что я жива?

Джон бросил быстрый взгляд на императора, тот едва заметно кивнул.

– Никто не знает.

– Что? – Только ремень, идущий откуда-то из-за плеча и уходящий в сиденье, удержал ее на месте. От рывка грудь неприятно сдавило, Эмбер зашипела.

– Все слишком серьезно: никто не должен знать, где мы. – Эдвард обернулся к ней, насколько позволяла спинка его сиденья.

– Но Алекс…

– Утомлена и спит.

– Откуда вы знаете?

Он улыбнулся и посмотрел на Джона.

– Селл, – приказал полковник, поднося руку с часами к губам.

– Да, милый, – перед ними прямо на лобовом стекле возникла отчего-то мутноватая фигурка. – Нед! Живой!

– Не дождешься, – буркнул император, старательно сдерживая улыбку.

Фигурка плыла, меняя очертания, лица, одежду разных эпох. Словно Селл не могла выбрать, на кого она собирается походить.

– Стоп, – приказал Эдвард, прикрывая глаза рукой. – Не мельтеши.

– Пока не могу, – с раскаянием в голосе ответила та. – Меня немного неудачно пытались вскрыть.

– Кто? – император напрягся.

Перед ними промелькнуло бледное лицо сэра Тоби. Эмбер сидела ни жива ни мертва, стараясь дышать и не кричать на всех. И император, и его чудо-машина, и Джон – все они говорили о каких-то абсолютно неважных вещах. Нет, дворцовые интриги – это, конечно, жизненно. Но что с людьми во дворце? Что с ее дочерью?

– Алекс, – прошептала она, не выдержав. – Пожалуйста…

Оба мужчины удивленно взглянули на нее. Эдвард сообразил первым.

– Селл, покажи девочку.

– Да, милый…

Алекс спала, скрючившись на диванчике в гостиной. На щеках блестели слезы. За руку ее держала императрица Мария-Терезия, сидевшая рядом. В кресле напротив прикрыла глаза принцесса Фелиция.

– Почему им не сообщили? – Голос Эмбер толком не слушался.

– Не было приказа, – отозвалась Селл.

– И пока не будет, – голос императора звучал жестко.

– Но…

– Это не обсуждается. Как видите, с вашей дочерью все в порядке, она под надежной защитой.

– И вам не жалко ни вашу сестру, ни вашу бабушку? – не сдержалась Эмбер.

Хотелось кричать, топать ногами, но она понимала, что это бесполезная трата сил, которых и так не было. Император усмехнулся:

– Фелиция примет мое решение, что же касается бабушки… уверяю вас, вдовствующая императрица поступила бы так же.

Понимая всю тщетность возражений, она окатила императора гневным взглядом. К ее удивлению, он не отвернулся. Наоборот, протянул руку и ободряюще сжал ее ладонь.

– Потерпите немного, – просто попросил он. Голубые глаза умоляюще смотрели на нее. – Доверьтесь мне.