– Странно, – нахмурился участковый. – А по паспорту вы – Ивановский Андрей Петрович. Придется пройти проверку в отделении милиции. Прошу вас. – И он положил его документы в карман.

А парень вдруг, нагнув голову, стремительно рванулся в щель между палатками. Но не очень удачно – навстречу ему оттуда как раз вышел другой парень, вернее, молодой дядька – в разбитых очках на носу, с фингалом на скуле и с какой-то замызганной курткой в руке.

Они столкнулись. И могли бы уже разбежаться по своим делам, но дядька с фингалом вдруг вцепился в него и закричал:

– Вот он! Грабитель! Милиция!

А милиция в этот раз – тут как тут.

Участковый ловко вывернул жулику руки, и не успели мы и глазом моргнуть – как на нем уже щелкнули наручники.

– Я, извините, – возбужденно заговорил дядька в разбитых очках, – отошел за палатки, по… ну по личному делу. А тут подходит этот амбал и говорит так нагло: «Хорошая у тебя курточка, командир. Мне нравится». – «Мне самому нравится», – отвечаю. А он: «Давай меняться!» Сбил меня с ног, сорвал куртку, надел, а мне бросил свою. Гад поганый!

«Гад поганый» стоял, понурив голову, и озирался. Участковый по рации вызвал патрульную машину и, когда усадил в нее задержанного, подошел к нам. Мне он пожал руку, а Алешку потрепал по голове и похвалил:

– Молодец! Шерлок Холмс!

Потом Алешка мне рассказал, почему этот парень вызвал у него подозрения. Я бы ни за что не догадался. И внимания на это не обратил бы. А оказалось все так просто! Как у Шерлока Холмса.

– Он, Дим, – небрежно объяснял Алешка, – он закурил и стал совать зажигалку в карман. И никак в него не попадет. Непривычно ему. Я сначала подумал: ну и что? Купил человек новую куртку и еще не привык к ее карманам. А потом смотрю – куртка хоть и красивая, но уже ношеная. Значит, чужая. Но тогда я еще подумал: может, ему кто-нибудь поносить дал. Или сфотографироваться. Но он очень странно себя вел: все время оглядывался, а когда закуривал – глазами по сторонам шастал. Вот я и догадался, что он эту куртку с кого-то сграбил.

Все просто. И верно. Но вот я почему-то, даже когда этот парень шарил по карманам в поисках документов, не насторожился. Не увидел в этом ничего подозрительного или необычного. А ведь всякий нормальный человек по всем своим карманам документы не ищет – он всегда знает, где они у него лежат. Значит, он еще с этой курткой освоиться не успел. И карманы даже не проверил – что там и где лежит.

А Лешка все просек.

Да, все очень просто. Но вот в той загадочной и страшной истории, о которой я хочу рассказать, все было очень непросто. И если бы не Шерлок Холмс (и не Алешка!), на знаю, разгадали бы мы ее… Смогли бы, как говорил великий сыщик, пролить луч света на это мрачное пятно…

Началась эта леденящая кровь история скучным-прескучным осенним днем…

Домой идти не хотелось. Папа – опять в командировке, мама – опять на работе. Лешка предложил сходить в парк – там начали строить какой-то забавный детский городок. Весь из себя сказочный.

– Ну там избушка Бабы Яги со ступой, – взахлеб начал соблазнять меня Алешка. – Ну там печка, в которой от всяких гусей-лебедей прячутся всякие дети. Деревянный Серый Волк в кустах скачет. Три поросенка в шляпах поют…

– Постой, – перебил я. – А ты откуда знаешь?

– А я уже там был.

– Когда?

– Вместо физкультуры. Меня освободили от урока…

Понятно. Освободили. Выгнали, значит.

– За что?

Алешка нахмурился, сделал грустное лицо.

– Да я упал, – признался он. – Залез на канат и с него упал.

– Ушибся?

– Я-то нет.

– А кто?

– Валентина Ивановна.

– ?

– Да я, понимаешь, Дим, на нее упал.

Так, все ясно. Нашел на кого падать. Я молча протянул руку.

Алешка посопел, пошарил в сумке и отдал мне измятую записку.

«Уважаемые родители Алексея Оболенского! Прошу Вас срочно зайти в школу по поводу безобразного поведения Вашего сына, нанесшего психологическую травму преподавателю физкультуры».

– Что еще за травма? – нахмурился я.

– Да понимаешь, Дим… Я когда на нее падал… У нее прическа с головы слетела…

Хорошо, что не голова. Но и такое не прощается. Тем более – Валентиной Ивановной. Она к тому же у нас старейший педагог. Вообще-то они почти все у нас старейшие. Новейшие к нам в школу не идут. А если приходят, то долго не выдерживают. Особенно они не любят, когда им на головы ученики третьего класса падают. И парики сшибают.

– Что будем делать? – спросил Алешка.

– А ничего! – Я махнул рукой. – Папа – в командировке, мама – на работе…

– Записку я потерял, – подхватил Алешка. – Пошли в парк.

В парке мы болтались долго – даже сумерки уже появились. Тишина настала. Только листья под ногами шуршали. А иногда слышалось, как с дубов падают на них тяжелые спелые желуди – звонко так, хрустко.

Набрали мы зачем-то полные карманы желудей, осмотрели все деревянные чудеса. Нам они понравились. Жаль только, что все это очень скоро население нашего микрорайона, как обычно, разломает на мелкие дребезги. А кое-что симпатичное и не очень крупное утащит на свои дачи, чтобы украсить их ежиками с яблоками на колючках и гномиками с фонариками. Заодно и поющими поросятами в шляпах.

– Тут надо охрану ставить, – сказал я с сожалением.

– Вон, – показал Алешка, – один охранник уже сидит.

Возле симпатичного домика, спереди у которого было написано резными буквами «Избушка лубяная № 2», сидел на скамейке, сгорбившись, такой одинокий мальчуган, что нам даже жалко его стало.

Когда мы подошли к нему, он поднял голову и безразлично взглянул на нас. Лешка остановился и спросил:

– Чего ты тут сидишь, как бездомный?

– А я и есть бездомный, – ответил мальчуган. – Меня из дома выгнали.

– Кто? Родители?

– Нет. Чужие люди.

– А родители где?

– Не знаю. Они куда-то пропали. Я пришел домой, а там чужие дядьки. Они меня прогнали.

Ни фига себе! Ну точно как в сказке про лису и зайца. «У лисы была избушка ледяная, а у зайца – лубяная… Вот лиса его и выгнала».

Но нам тогда и в голову не пришло, какая это жестокая и загадочная история. И что нам с Алешкой придется в этой истории разбираться. Разгадывать тайны и наказывать зло. С риском для жизни…

Мальчугана звали Федя Зайцев. Он гостил у своей любимой бабушки, а когда вернулся в родной дом, на пороге его встретили незнакомые дядьки и сказали:

– Иди отсюда! Ты больше здесь не живешь!

Федя растерялся и испугался.

– Позовите маму, – попросил он.

– И мама твоя больше здесь не живет. И папа твой тоже. Убирайся! – И дверь захлопнулась перед его носом.

– А где же ты ночевал? – с участием спросил Алешка.

– А вот в этой избушке. – Федя показал на «лубяное» сооружение. – Только там страшно ночью. В парке собаки воют. Какие-то люди кричат… И холодно.

– Что же ты к бабушке не вернулся?

– А я не знаю, где она живет. Город еще могу вспомнить, а адрес – нет.

– А фамилия бабушки?

– Анастасия Петровна.

Да, очень точные сведения.

– В милицию ходил?

– Я боюсь. Они меня сразу в детский дом отправят. Тогда меня родители вообще не найдут, – и он мужественно хлюпнул носом.

А в парке уже совсем стемнело и похолодало. И где-то в его глубине и впрямь завыла голодная бродячая собака. Представить, что этот малыш будет здесь ночевать, скорчившись на голом холодном полу лубяной избушки, было невозможно.

– Пошли домой! – решительно сказал Алешка и взял Федю Зайцева за руку. – Поживешь у нас. А потом вернется наш папа и живо разыщет твоих родителей. И вышибет из твоего дома захватчиков. Он знаешь у нас какой? Настоящий полковник. Шерлок Холмс!

Мама была уже дома и готовила ужин.

– Это что за сокровище? – спросила она.

– Это Федя Зайцев, – деловито ответил Алешка. – У нас будет жить. Где раскладушка?