– Стих Пастернака? – спросила бабушка, не оборачиваясь. – Это легко. Как в пулю сажают вторую пулю или бьют на пари по свечке…

Она продолжала монотонно зачитывать стих, который нужно было выучить, и теперь мне расхотелось вообще за него браться. Я пошёл искать зонты.

В шкафу в прихожей их не было. В гардеробе тоже не было. Я обогнул бабушку (…он тучами был, как делами, завален…) и заглянул на балкон. Зонтов не нашёл, зато нашёл ножницы, за которыми давно охотился. Они нужны мне были, чтобы вырезать из картона маски, но как назло не находились уже две недели. А теперь вот убрал их в карман и отправился на кухню. Почему-то я был уверен, что на кухне зонты точно будут.

Поиски начинали меня злить. Нельзя было стоять между мной и сетевой игрой. В телефоне уныло переписывались одноклассники, ожидая, когда я присоединюсь.

На кухне, к слову, уже бродил дедушка. Клочок бумаги он куда-то дел, зато заглядывал во все полки, будто, как и бабушка, что-то искал. В тонких пальцах крутилась монетка.

– За холодильником обнаружил. Десять рублей, между прочим, – сообщил он угрюмо. – Хороший знак. Чем больше монеток, тем лучше.

– Для чего? – спросил я, заглядывая в пенал у батареи, где мама хранила разную чепуху. Зонты стояли там, на тонких ручках, в чехлах. Четыре штуки.

– Деньги нужны, чтобы оплачивать услуги. Логично же. Например, чтобы вернуться в то место, где вы их оставили. Или чтобы исполнить желание. Вот у тебя какое желание есть? Самое-самое.

Я пожал плечами.

– Не знаю. Наверное, чтобы родители купили нормальный компьютер и я смог бы играть и развиваться в киберспорте. Это сейчас круто, можно много заработать.

– Похвально. В смысле, что есть желание. Современные дети не очень любят мечтать.

Дедушка подмигнул. Тут я разглядел, что кожа у него не просто сероватая, а с бледно-зелёным отливом. Между морщинок на щеках и лбу торчали крохотные кусочки то ли мха, то ли пушистых влажных водорослей. Это было не только странно, но и страшновато. Передо мной на кухне как будто стоял утопленник.

Я моргнул, и видение прошло. Виной всему был сочный вечерний свет, проникающий в кухню сквозь окна. На улице наступала осень, и закат тоже был осенний, резко удлиняющий тени и лепивший из предметов разную чертовщину.

– Зонты есть, монетки есть, старуха в полном порядке, – между тем сообщил дедушка. – Дети, мы сейчас вам всё расскажем. Понять будет сложно, но если вы будете слушать внимательно, то что-нибудь поймёте.

– А потом, когда дослушаете, мы отправимся в путешествие. Без жалоб, – сказала бабушка. Как оказалось, она стояла на пороге кухни. – Не пугайтесь. Не удивляйтесь. Не задавайте много глупых вопросов. А вот умные можно. Если всё пройдёт хорошо, к полуночи вернёмся обратно. Что ещё? Ах да, мама просила передать, что любит вас.

Интересно, они в самом деле были нашими бабушкой и дедушкой или вокруг происходило нечто такое, чего я не мог понять?

И когда это мама что-то просила передать, если она в больнице?

– Я начну с перемещения, – произнёс дедушка, вертя монетку между пальцев, как фокусник. – Тут много ума не надо. Просто выворачиваешь этот город наизнанку…

В этот момент из-за спины бабушки выглянул Макс. В его кулачке был зажат рыболовный крючок. Массивный, толщиной с мой палец.

– Смотрите, что у меня есть! – просиял Макс.

Родители не увлекались рыбалкой, а даже если бы увлекались, то подобные штуки точно прятали бы подальше от любопытного сына.

– Где ты это взял? – спросила бабушка, осторожно дотрагиваясь кончиком пальца до крючка.

– Кто тебе это дал? – спросил дедушка, не менее осторожно ощупывая взглядом коридор и кухню.

– Дядя дал, – ответил Макс. – Я думал, он с вами пришёл. Там, в гостиной. Великан.

Вот тут я и испугался. Знаете, иногда бывает, что страх приходит в самый неожиданный момент. Вроде, ну что может быть страшного: солнечный осенний вечер, квартира, бабушка и дедушка под боком, по телевизору мультики, а в комнате ждёт ноутбук с игрушками. И вдруг пара фраз младшего брата вызывают чувство холода в затылке, волосы на голове шевелятся, а в груди появляется ощущение, будто острые коготки царапают изнутри.

Дедушка излишне суетливо втащил Макса в кухню и поставил за своей спиной. Я тоже сделал пару шагов назад, для осторожности.

– Стойте здесь, – велела бабушка. – Мы разведаем.

Впрочем, разведывать ничего не пришлось. Из гостиной в коридор вышел упомянутый великан.

Это действительно был очень высокий человек. Высокий, но плотный, с большими руками и круглой головой. Ему пришлось склонить голову на левый бок, чтобы не задевать затылком потолок. Одет великан был в резиновые сапоги, брезентовые штаны с лямками на плечах, в тёмную рубашку песочного цвета, рукава которой были закатаны до локтей, а в правой руке держал рыболовную сеть.

Откуда такой взялся в нашей квартире?

– Вы дверь не заперли, – сообщил великан. Голос у него был грубый, булькающий, будто в горле скопилась вода и не давала звукам выходить просто так. – Глупые люди, как и всегда. Чего ещё от вас ждать?

Большие белые глаза с зелёными зрачками двигались будто бы бесцельно, но потом вперились в меня. От этого взгляда мне стало ещё больше не по себе. Я не из пугливых, но за последние десять минут стал бояться, кажется, всего на свете.

– Чего ждём? – спросил великан вкрадчиво. – Где мой маршрут? Верните по-хорошему.

Я понял, что речь идёт о том клочке бумаги. О карте города.

А дальше произошло вот что: дедушка проворно выхватил у меня из рук зонт, выставил его перед собой и распахнул. Зонт щёлкнул, с острого кончика сорвалась и блеснула короткая извилистая молния. Она ударила великану аккурат в переносицу. Великан же, отшатнувшись, выронил сеть, ударился плечом о стену, зацепил затылком лампу и, потеряв равновесие, стал заваливаться назад.

– Ну теперь нужно быстро и без объяснений… Бежим! – Бабушка сгребла меня и Макса обеими руками и поволокла почему-то в туалет.

Сухо треснула туалетная дверь, слетевшая с петель. Дедушка протиснулся мимо нас к шкафчику, висевшему над унитазом, ухватился за него обеими руками и вдруг с лёгкостью, которая ему совершенно не шла, вырвал с корнем и швырнул в коридор. Шкафчик обо что-то глухо ударился, последовал вскрик, а потом ужасная и неуместная в этой истории брань.

Великан таки упал – громко и шумно, ломая обувницу и срывая вешалку.

Максу нравилось, он испустил восторженный вопль. А вот мне было не до восторгов, я представил, что скажет папа, когда вернётся и обнаружит погром. Впрочем, мои тревожные мысли тоже быстро рассеялись, уступив место ещё большему удивлению.

На месте шкафчика над унитазом зияла дыра. Дыра эта была неровная, большая и потусторонняя. Из её глубин выплыли клочья тумана и стали расползаться по кафельному полу. Дыхнуло водорослями, влагой, мхом – точь-в-точь так же пахли бабушка и дедушка. Где-то внизу сверкнули молнии.

– Нам туда надо залезть? – восхищённо спросил Макс.

Я сделал шаг назад – подходить к дыре не хотелось, – но тут мне в руки всучили зонт и с силой толкнули вперёд. Ноги соскользнули с кафеля.

– Потом объясню, дети, – буркнул за спиной дедушка.

Ну я и полетел в дыру, наполненную туманом, головой вперёд, будто нырнул в неизвестность.

Зонт щёлкнул, распахиваясь. Вроде бы никаких молний он больше не запустил, но зато потянул меня за собой, закружил и отправил куда-то глубоко.

Очень глубоко.

Итак, прошло всего полчаса с того момента, как папа вышел за порог квартиры, а я, вместо того чтобы учить стих и играть на ноутбуке, падал куда-то, крепко вцепившись в деревянную рукоять зонта, и вопил от страха. Никогда не думал, что умею так пронзительно и профессионально вопить.