Он пишет о том, что травля и шельмование носят организованный характер, направляются и дирижируются руководством компартии РСФСР при благосклонном отношении к этому со стороны отдельных лидеров ЦК КПСС.
Он хочет обратить внимание своих будущих читателей на то, что в обществе опять, как и в сталинские времена, развернуты «охота на ведьм», поиски «предателей». По его твердому убеждению, «опасная, начисто оторванная от жизни ностальгия по сталинизму в той или иной его разновидности грозит столкнуть страну в новый водоворот испытаний, которые могут закончиться кровопролитием»[346].
Яковлев считает, что именно сейчас и наступил момент истины, время честного выбора судьбы, и такой выбор должен сделать каждый честный человек.
Нелегкий час, горький час! Но смирение с попытками вернуть прошлое губительно, ибо совесть перестает быть нравственным властелином человека.
В сложившихся условиях постоянной травли я не вижу возможности продолжать свою посильную деятельность по кардинальному демократическому преобразованию общества в рамках КПСС и заявляю о своем выходе из ее рядов.
Можно себе представить, как трудно ему давались эти слова и строки.
Но выбор сделан. Обратной дороги нет.
Письмо длинное, больше тринадцати машинописных страниц. Яковлев не исключает того, что оно может вызвать новую волну злобы и ненависти, направленную против него, что появятся очередные «разоблачительные» статьи, гневные письма «от рядовых коммунистов», эти письма умело сочиняют в партийных комитетах.
Достанет хвастовства и тех, кто никогда «не изменяет» своим взглядам, кого еще Бальзак называл «непогрешимыми болванами». Филистеры готовы на любую подлость. И все это лицемерие мы уже проходили и, к сожалению, проходим сегодня.
Я готов к этому испытанию, хотя и очень нелегкому.
Яковлев уже в который раз заявляет: он не жалеет о пройденном пути, затеянные преобразования отвечают интересам народа. Хотя и ошибок на этом пути было сделано много. Что касается его самого, то он явно недооценил возможности и потенциал ультраконсервативных сил в партии и стране, живучесть старых мифов, генетическую привычку к слепому подчинению. Признает: демократического возрождения КПСС, ее разрыва с тоталитарным прошлым не состоялось.
Нужна партия конструктивной оппозиции. Такая, которая концентрировалась бы не на идеологических баталиях, политиканствующем самоутверждении и борьбе чьих-то амбиций. Но та, которая отстаивала бы здравый смысл, разумный прагматизм, добивалась бы принятия решений и законов, способных внести хоть гран улучшения в жизнь людей, страны — сегодня и на перспективу.
Этому я и хочу посвятить свою дальнейшую деятельность. Уверен, убежден: сделать это надо было бы намного раньше. Хочу верить, что не поздно и сегодня.
Проходит полтора месяца, и он снова обращается с письмом «К товарищам по КПСС».
То есть получается, что в июне из партии еще не ушел.
10 июля на этот факт обращают внимание председатели районных контрольных комиссий Москвы Г. Пакулов (Бауманский район), А. Рыльщиков (Первомайский район), Ю. Лавренев (Сокольнический район) в своем письме на имя секретаря парткома аппарата ЦК КПСС. «Контролеры» против того, чтобы Яковлеву была предоставлена спокойная возможность покинуть ряды партии, они требуют «справедливой партийной оценки»[347].
Поскольку Александр Николаевич состоит на учете в парт-организации аппарата ЦК, авторы письма предлагают рассмотреть вопрос о позиции коммуниста Яковлева на партийном собрании.
Претензии к нему все те же: «развернул борьбу против партии с праворадикальных позиций, атаку на идейные и организационные основы КПСС, против Ленина и ленинизма».
Авторы письма обращают внимание на то, что «параграфом 16 Устава КПСС в партии не допускается создание даже фракций». Яковлев же агитирует за создание новой партии на базе демократического движения, «объединяющего, судя по заявлению, явных антикоммунистов, фракционистов в КПСС, ярых борцов за общество предпринимателей».
А далее, подтверждая серьезность своих намерений, районные «контролеры» указывают секретарю парткома аппарата ЦК (невиданное прежде дело!!!), что позиция, занятая этим партийным комитетом по поводу многочисленных антипартийных выступлений тов. Яковлева, говорит о «беспринципности в партийной организации аппарата ЦК, неиспользовании ею широких полномочий, предоставленных Уставом КПСС».
Докладная записка председателей районных контрольных комиссий Москвы Г. Пакулова, А. Рыльщикова и Ю. Лавренова В. Рябову о выступлениях и интервью А. Яковлева. 10 июля 1991. [ГА РФ. Ф. 10063. Оп. 1. Д. 52]
Вот как далеко зашло дело, если партчиновники из райкомов в таком тоне осмелились говорить с ЦК.
А теперь — о том письме, которое озаглавлено «К товарищам по КПСС». Есть смысл процитировать и его.
Товарищи коммунисты!
Вчера я подписал призыв к созданию новой партии — партии социального созидания, в которую намерен войти и сам. Одновременно я заявил о выходе своем из КПСС, в которую вступал на фронте, в 1943 году, и в которой не просто почти полвека был одним из искренних и убежденных ее членов, но и, на протяжении большей части этого времени, волею судеб работал в составе руководящих партийных органов — от обкома до ЦК КПСС и его Политбюро[348].
Далее — снова о тех причинах, по которым он порывает с партией, о неотвратимости перемен, о своей верности идеям перестройки.
Только здесь свой уход Яковлев объясняет не разочарованиями и обидами, а убежденностью: такой шаг в интересах обновления, в интересах общества, «а значит, в конечном счете и в интересах торжества социалистической идеи».
Обратим внимание на последнюю фразу: она странно звучит из уст человека, который, судя по его прежним речам, статьям и интервью, давно разочаровался в «социалистической идее», во всяком случае в том ее виде, который пытались реализовать в СССР.
Он соглашается с тем, что правоконсервативные взгляды в КПСС и в обществе имеют право на существование. «Но надо быть реалистом и понимать, что они — не двигатель перестройки и даже не нейтральный наблюдатель». Сейчас, по мнению Яковлева, необходима другая организация — та, которая сплотит все дееспособные силы общества, поддерживающие идеи обновления. «Такая организация не должна быть, по моему глубокому убеждению, антикоммунистической. Антикоммунизм — тупик, никуда кроме как к поляризации, конфронтации в обществе он не ведет».
Опять — вопрос: Яковлев разочаровался в марксизме, коммунистическая идея давно для него — фикция, утопия, тогда зачем здесь он агитирует против «антикоммунизма»? Чтобы переманить на сторону новой партии прежних соратников? Чтобы не рвать концы? Чтобы послать сигнал Горбачеву: я хоть и ушел, но все равно рядом?
Но и это еще не финал «эпистолярной» истории. Спустя три дня Александр Николаевич разражается новым открытым письмом в адрес коммунистов. Называет его — «Об опасности реваншизма»[349]. Обратим особое внимание на дату: оно написано 16 августа 1991 года, то есть за три дня до антиконституционного выступления гэкачепистов. За неделю до того, как канет в лету КПСС — организация, к членам которой обращается Яковлев.
