Она хотела, чтобы он бежал. Сейчас она бежит сама и заставляет бежать своих детей. Вполне возможно, что Кэрол приняла такое решение из-за него: он снова вызвал к жизни тени прошлого; он вытащил на свет имя Гордона Беквуда, оно опять появилось в сенсационных газетных заголовках и подвергалось публичным оскорблениям. Какая же твердость требуется от человека, чтобы причинить столько горя другим и все же сохранить веру в собственную правоту? — думал Спенсер.
Послышался стук в дверь, и в кабинет вошел Арт Дэниелс.
— Извините, сэр, — произнес он и плотно сжал губы под тонкими усиками.
— В чем дело, Арт?
— Вы не будете возражать, если я использую свой обеденный перерыв сейчас? Теперь почти четверть второго.
— Пожалуйста, Арт.
— Если это почему-либо неудобно для вас, я готов...
— Нет, нет! Все в порядке, — поспешил заверить его Спенсер. — Меня это вполне устраивает. — Он посмотрел на него и удивился, как мог ему нравиться этот человек. А может быть, он никогда ему не нравился? Теперь он уже ничего не знал. — Когда вы вернетесь после обеда, Арт, положите мне на стол все имеющиеся у вас материалы по делу Зальцбургер — Ринальди.
— Хорошо. По-моему, дело не будет слушаться раньше середины октября, сэр.
— Я думал, что оно назначено на шестнадцатое августа.
— Это условная дата, сэр. Я уверен, что оно будет отложено. — Он помолчал. — Если я могу быть чем-нибудь полезен вам по этому делу, мистер Донован, то в любое время, где бы я ни...
— Боюсь, что на новой работе у вас будет не очень много свободного времени, — сказал Спенсер.
— Да, сэр, я тоже опасаюсь, — ответил Арт и быстро вышел из комнаты.
Уже четверть второго. Он просил Лэрри дать ему ответ во второй половине дня; пожалуй, надо ему позвонить. Он начал набирать номер телефона Лэрри и снова почувствовал боль в желудке. Тупая, не очень сильная боль, но все же он начал нервничать. Спенсер почти не думал о Лэрри. По правде говоря, ему не хватало времени, чтобы думать о чем-нибудь, но он был уверен...
— Хелло, — услышал он в трубке голос Луизы.
— Луиза? Здравствуй, — сказал Спенсер и почувствовал, что у него вдруг сжало горло, а во рту стало сухо и ему трудно говорить. Он откашлялся. — Можно мне переговорить с Лэрри?
— Его нет дома.
— Но я могу... куда-нибудь позвонить ему?
— Не знаю.
— Он не сказал, когда вернется домой? Ты когда его ждешь?
— А я его и не жду, — сказала Луиза. — Он уехал.
— Как так уехал?
— Что с тобой, Спенс? Я не слышу, что ты говоришь.
— Ты сказала, что он уехал. Что это значит? Куда он уехал?
— Я не знаю, куда он уехал, — нетерпеливо ответила Луиза, повышая голос, — и больше того, меня не интересует, куда он уехал. Он уложил свои чемоданы и уехал.
— Но это... это же невозможно!
— Уж не думаешь ли ты, что я прячу его от тебя?
— Луиза! — воскликнул Спенсер. — Не говори так. Он ничего не передал мне?
— Он мне ни слова не сказал. — Наступила пауза. — Не понимаю, почему ты так волнуешься. Что он сделал?
— Можно зайти к тебе? — спросил Спенсер. — Мне необходимо поговорить с тобой. Мне нужно разыскать его.
— Хорошо, — согласилась Луиза. — Если хочешь, приходи, но здесь ты его не найдешь.
Спенсер встал. Ведь должно же быть какое-то объяснение. Конечно, они опять поссорились, и Лэрри, вероятно, переехал в другую гостиницу. Оттуда он позвонит Спенсеру и, может быть, уже звонил ему домой. Спенсер вернулся к столу и запросил бюро обслуживания, но выяснилось, что Лэрри не давал о себе знать. Телефонистка ворчливым голосом пожаловалась на анонимные звонки и вновь предложила ему подумать о замене номера. Он ответил, что займется этим, поручил ей проследить за звонком мистера Ханта и попросить Лэрри оставить номер телефона, по которому можно будет с ним связаться. Большего он сделать не мог — во всяком случае, не мог придумать ничего другого.
Он открыл дверь в соседнюю комнату и чуть не столкнулся с Редом, который принес ему квитанцию на две телеграммы и сдачу. Ред купил дневные газеты и спросил у Спенсера, не хочет ли тот посмотреть их. Спенсер покачал головой.
— Этот парень из «Дейли пресс» ведет себя прилично, — заявил Ред, — а остальные просто взбесились, сэр.
— Если позвонит мистер Хант, — не слушая его, сказал Спенсер, — передайте ему, что мне нужно поговорить с ним, что это страшно важно, и попросите оставить номер телефона или адрес, по которому его можно найти. Я рассчитываю на вас, Ред, и позвоню вам позже.
— Хорошо, сэр.
Проходя мимо газетного киоска, Спенсер заметил на первой странице одной из газет фотографию Сьюзи. Он внезапно увидел это знакомое лицо, эту знакомую улыбку и почувствовал, как сжалось его сердце. У него вырвалось что-то похожее на стон, а может быть, какое-то слово или крик. Проходившая мимо женщина с тревогой взглянула на Спенсера, но он быстро зашагал прочь. Ветер утих, тротуары еще не просохли, было жарко и душно. Такси поблизости не оказалось, но рядом был вход и метро, и Спенсер, пробиваясь сквозь густой поток человеческих тел, стремившийся вверх, спустился вниз, к поездам, где на него пахну́ло спертым воздухом и плесенью.
Спенсер вошел в вагон. Прислонившись к двери, он увидел, как какой-то солдат раскрывает газету. На него снова глянуло лицо Сьюзи, а когда солдат перевертывал страницу, в глаза ему бросилось его собственное имя, напечатанное большими буквами: «Спенсер Донован — левый...» Остальное он не успел прочитать. Он посмотрел вдоль вагона, но и там — внизу и вверху — увидел только газеты; они колыхались в руках мужчин и женщин, сидевших и стоявших, — шелестящая черно-белая река, — и все о Сьюзи, о бедной, покинутой Сьюзи, ставшей теперь жертвой красной доктрины свободной любви, все о безбожнике-коммунисте Спенсере Доноване, этом изменнике родины...
Луиза открыла дверь. В белой блузке и темно-синей юбке она казалась юной и свежей. На ее лице застыло неестественное выражение мрачного равнодушия, но оно сразу же исчезло, едва она увидела Спенсера.
— Ради бога, Спенс, что случилось?
— Не знаю, — ответил Спенсер, входя. Шторы в гостиной были опущены, и в комнате царил полумрак. На экране телевизора скакали во весь опор и стреляли из пистолетов ковбои.
Луиза быстро подошла к телевизору и выключила его.
— У тебя ужасный вид. Ты болен?
— Я расстроен. Лэрри обещал поговорить со мной сегодня днем. — Он тяжело сел и закрыл лицо руками.
— Он обещал тебе, — медленно повторила Луиза.
— Ты хоть представляешь себе, где он сейчас? — спросил Спенсер.
Луиза покачала головой.
— Я сразу же подумала об этом, как только ты позвонил. У него есть какая-то женщина, но кто она, я не знаю. Он ловко обделывает такие делишки. Мне известно только ее имя.
— Как ее зовут?
— Шейла. — Луиза подошла к кушетке и села рядом с ним. — Что у вас произошло с Лэрри? Скажи мне, пожалуйста. Ну, взгляни на меня!
Он опустил руки и посмотрел на нее усталыми глазами.
— Ты не можешь рассказать мне?
— Нет, не могу. Во всяком случае, не сейчас.
— Это связано со следствием, которое ведет ФБР? Ты же мне говорил, что ФБР ведет о тебе следствие...
— Разве ты не читаешь газет?
— Читаю иногда. В тех случаях, когда их приносит Лэрри. Сама никогда не покупаю. — Внезапно ее лицо исказилось, и она стала колотить себя кулаками по бедрам. — Скажи мне, Спенс! — воскликнула она. — Скажи мне, что в них пишут? Говори!
Растерянный и раздраженный, Спенсер встал. Он не понимал ее волнения, и у него не было времени разбираться в ее переживаниях.
— Могу сказать тебе только одно: меня обвиняют в том, что я коммунист. По всей вероятности, мне придется ехать в Вашингтон и оправдываться. Возможно, что и Лэрри придется давать показания в мою пользу. Возможно, что он единственный человек, который может представить нужные доказательства, — не спрашивай почему. Это моя вина. Я полностью на него полагался.
