Кое-кто был в его жизни, и оба они об этом знали — девушка, с которой он помолвлен и которая должна стать его женой. Но теперь, когда он стоял перед Луизой и они читали друг у друга в глазах всю правду о безнадежности их любви, он не мог произнести имя Джин. Откровенно говоря, в его жизни больше никого не было.

Спенсер ничего не ответил; Луиза уронила голову на кушетку и улыбнулась.

—      Я думаю, Спенс, будет лучше всего, если ты проводишь меня домой, — сказала она.

17. Воскресенье, 22 июля, 1.00 дня

Когда Спенсер и Луиза вошли в квартиру на тридцать втором этаже «Савой-плаза», Лэрри сидел на кушетке в гостиной. Рубашка его была расстегнута, ботинки и галстук разбросаны по полу. Он сидел лицом к двери и тихо разговаривал с кем-то по телефону. Увидев их, он не шевельнулся, только глаза его расширились, а губы скривились в неприятной усмешке.

Спенсер до боли отчетливо понял, какую картину видит перед собой Лэрри. На глазах у мужа возвращалась домой жена, довольно растрепанная, в измятой одежде. В руках у нее саквояж, а сопровождает ее близкий друг семьи, из-за которого между мужем и женой не раз уже возникали стычки на почве ревности. Классический треугольник, не нуждающийся ни в каких пояснениях. Нужен только еще кто-то четвертый, чтобы назвать вещи их именами.

Первые слова Лэрри не оставляли никаких сомнений на этот счет. Он опустил трубку и произнес:

— Надеюсь, вы славно позабавились.

Гнев овладел Спенсером, но он сдержал себя. Именно в этот момент он ощутил острый приступ боли в желудке.

—      Не отвечай ему, Спенс! — воскликнула Луиза. — Прошу тебя, не нужно. Это так похоже на него.

Она хотела пройти мимо мужа, но Лэрри схватил ее за руку, в которой она держала саквояж, и с силой рванул вниз. Луиза упала, саквояж выскользнул из ее руки, и все его содержимое вывалилось на пол.

Спенсер бросился к Луизе, но Лэрри поднялся и встал между ними.

—      Ни с места! Это касается только меня и ее. Тобой я займусь позже.

Его лицо было небрито, голос звучал хрипло.

—      Прекрати эту идиотскую сцену и возьми себя в руки! — с яростью закричал на него Спенсер. — Ты что, действительно думаешь, что мы провели с ней ночь?

—      Замолчи, Спенс! — воскликнула Луиза. — Пожалуйста, не разговаривай с ним! — Она все еще лежала на полу, несколько приподнявшись; ее лицо было искажено злобой.

—      Скажи ему, Луиза, что ты делала, — потребовал Спенсер. — Он имеет право знать. Говори.

Она с раздражением поднялась.

—      Сам рассказывай. — Луиза стала собирать вещи и бросать их в саквояж. — Ничего ты не стоишь. Оба вы ничтожества, и я ненавижу вас обоих.

Не глядя на них, она прошла со своим саквояжем в спальню и хлопнула дверью.

—      Она пришла ко мне часа два назад, — начал Спенсер.

Лэрри устало сел.

—      Ну и прекрасно.

—      Она ушла отсюда, не дождавшись тебя, и сняла комнату в гостинице «Шерри-Нидерланд». Затем утром…

—      Я сказал: прекрасно, — повторил Лэрри. Тяжело дыша, он закрыл лицо руками.

Спенсер взглянул на него.

—      Со вчерашнего утра я никак не могу дозвониться тебе. Мне нужно с тобой поговорить. События развиваются быстро.

—      Ну что ж, говори.

—      Почему ты не позвонил мне, после того как ушли агенты ФБР?

—      Она рассказала тебе?

—      Да.

—      Это не ее дело, совершенно не ее дело.

—      Да, но это мое дело, не так ли?

—      Пожалуй, да, — согласился Лэрри.

Он медленно встал и впервые посмотрел прямо на Спенсера налитыми кровью глазами.

—      Выпить хочешь?

— Не возражал бы.

—      Мне очень нужно выпить. Виски с водой?

—      Конечно.

Направляясь вместе со Спенсером в кухню, Лэрри остановился и прикоснулся к его руке, как бы прося прощения и предлагая помириться. С минуту они, улыбаясь, стояли рядом, и каждый искал во взгляде другого выражения давнишней взаимной приязни.

—      Черт побери! — пробормотал Лэрри и пошел в кухню.

Спенсеру стало легче на душе. Нервное напряжение немного ослабло, только боль в желудке не проходила. Уж не заболел ли он и не придется ли обратиться к врачу? Сейчас он не мог позволить себе болеть. На столе рядом с кушеткой он увидел какую-то газету — по внешнему виду ему не удалось определить ее название, В ту же минуту он вспомнил, что до сих пор не позвонил Полю Адамсу. Он подошел к письменному столу у окна и принялся искать телефонную книжку. Стол был завален книгами и бумагами. Здесь лежало несколько детективных романов и кинематографических журналов вперемешку с узкоспециальными изданиями, посвященными моторам и самолетам. Он нашел телефонную книжку и принялся листать ее, отыскивая номер коммутатора Ассошиэйтед Пресс, когда вошел Лэрри с бутылками, кубиками льда и стаканами.

—      Я только позвоню одному человеку, — сказал Спенсер, захлопывая телефонную книжку.

—      Сделай одолжение, старик, — ответил Лэрри, ставя поднос на стол. Он взял газету и швырнул ее на кушетку. Она слегка развернулась при падении, и Спенсер, стоя у письменного стола с протянутой к телефону рукой, невольно вздрогнул: он увидел, что это был номер «Дейли уоркер». Спенсер взглянул на Лэрри и сразу же понял, что тот заметил это. Их взгляды встретились.

—      Ну, что ж, звони, старина, — повторил Лэрри со смущенной улыбкой. Но Спенсер колебался. Лэрри стал наливать виски в стаканы.

—      Скажи, когда хватит... Сейчас я тебе все объясню.

Спенсер набрал номер коммутатора Ассошиэйтед Пресс, но телефон Адамса не отвечал; на службе Адамса ждали не скоро. Спенсер попросил передать ему, что он звонил и позвонит снова в понедельник утром.

Спенсер разговаривал по телефону, стоя спиной к Лэрри. Повернувшись, он увидел, что Лэрри сидит на кушетке с опущенной головой. На его лице все еще была заметна улыбка.

—      Ты, может быть, объяснишь мне... — начал было Спенсер, но Лэрри быстро поднял голову и перебил его:

—      Послушай, старик! Тут нет никаких секретов. Мне рассказали ребята. Я заинтересовался и купил этот номер газеты. Вот и все.

—      Ребята? — переспросил Спенсер. — Ты имеешь в виду агентов ФБР?

—      Ну да, конечно.

—      Они сообщили тебе об этом вчера?

Лэрри взял стакан с виски и нетерпеливо кивнул головой.

—      О чем, собственно, речь? Уж не думаешь ли ты, что они проморгают такое дельце? Ох, и пронырливы же они! — Лэрри пил виски большими, жадными глотками.

—      И ты не позвонил мне! — воскликнул Спенсер. — Не понимаю.

Лэрри поставил стакан на стол.

—      А зачем? Что ты мог сделать?

—      Вероятно, ничего, — ответил Спенсер, — но суть не в этом. Предполагается, что ты мой союзник в этом деле. Ты ведь единственный человек, полностью осведомленный...

— Единственный? — резко спросил Лэрри, глядя на него.

—      Что ты хочешь сказать? Если ты имеешь в виду Луизу, то я ничего...

—      Я не думаю, чтобы ты сказал Луизе, — прервал Лэрри. — Я прекрасно понимаю, черт побери, что ты не будешь с ней разговаривать на эту тему. Но это вовсе не то, что я имею в виду, и ты меня, конечно, понимаешь. Мне важно выяснить, действительно ли я полностью в курсе дела, или же ты просто-напросто используешь меня, как простака, чтобы скрыть...

—      Что скрыть? — вскричал Спенсер.

Этот вопрос стоил ему большого усилия: он снова почувствовал головокружение.

—      Правду, — ответил Лэрри.

Спенсер нагнулся и попытался взять свой стакан, но у него так дрожала рука, что ему не удалось сделать это. Лэрри подвинул к нему стакан, и Спенсер с трудом поднял его и выпил. В голове у него стало проясняться. Он увидел, что Лэрри смотрит на него внимательными, холодными глазами.

—      Лэрри, — медленно произнес он, — ради всего святого скажи, что ты шутишь.