—      Где Лэрри? — спросил он.

Она пожала плечами.

—      Мне нужно с ним поговорить, — сказал Спенсер. — Я предупредил его об этом.

—      Он скоро придет.

Он мягко освободился от ее объятий и взял ее за руки.

— Давай включим свет, — сказал он.

Отстранившись от него, она подошла к стене и включила свет, а затем, обойдя комнату, зажгла все до единой лампы, пока не стало светло, как днем.

—      Теперь хорошо? — спросила она.

—      Не нужно, Луиза, — утомленно ответил он. — Сегодня не нужно играть.

Она взглянула на него красными, распухшими глазами. Ее лицо казалось почти белым — на нем не было ни румян, ни губной помады, и волосы висели длинными лохматыми прядями.

—      Я развожусь с Лэрри, — сказала она.

—      Глупости, — ответил Спенсер.

—      Я развожусь с ним. Завтра я поговорю об этом с адвокатом. Я больше не люблю его. Он убил мою любовь. Он убил все.

—      Я не верю этому.

—      Я знаю, что ты не веришь, — сказала Луиза, и голос ее внезапно окреп. — Он твой кумир, он всегда был твоим кумиром. А кумир не может сделать ничего плохого. И даже если этот мерзкий кумир пролез за твоей спиной и отнял у тебя твою девушку, ты все равно его боготворишь.

—      Перестань, Луиза. Ведь дело было совсем не так, — горячо возразил Спенсер. — Ты это знаешь.

—      Ах, не так! Тогда расскажи мне, как это было. Ты расскажи мне.

Стоя в залитой ослепительным светом комнате, они не сводили друг с друга глаз.

—      Ты влюбилась в него, — сказал Спенсер,

Она откинула волосы, упавшие на лицо.

—      Я была твоей девушкой, Спенс, разве не так? До того, как в нашей жизни появился он, я была твоей девушкой. Ты забыл?

—      Это было давно.

—      Да, это было давно. Но я была твоей девушкой до того, как появился он, твой лучший друг, твой кумир, Лэрри Хант. И он сразу начал ухаживать за мной; ты знаешь это, ты видел, как это происходило, но он был твоим кумиром, и за меня не стоило бороться.

—      Луиза...

—      Он заставил меня полюбить его, Спенс, а ты стоял в стороне и наблюдал, как он это делает. Мне было восемнадцать лет. Ты знаешь, как заставить восемнадцатилетнюю девушку полюбить? Нужно переспать с ней. Это так просто.

Он шагнул к ней, бледный и дрожащий, но она не двигалась с места, вызывающе глядя на него.

— В тот вечер, когда я отдалась ему, ты ждал меня, чтобы вместе пойти в кино, — благородный, целомудренный Спенсер ждал свою девушку, чтобы повести ее в кино. А наверху, пока ты ждал, Лэрри и я...

Он схватил ее за плечи и начал трясти, но не сумел заставить ее замолчать.

—      Когда мы наконец спустились, даже слепой мог бы обо всем догадаться, а тебе это даже в голову не пришло. Ты стоял как маленькая собачонка с большими карими преданными глазами, несчастный сиротка, странствующий рыцарь, пережиток средневековья.

Хриплым, прерывающимся голосом он сказал:

—      Ну, хорошо, Лэрри поступил ужасно, но ты-то какова?

Она беззвучно плакала. Слезы катились по ее лицу. Она не пыталась вытереть их.

—      Я? Да, я поступила гадко, но я заплатила за это. Посмотри на меня. Я полюбила скверного человека,

—      Ты и сейчас любишь его, — сказал Спенсер.

Она энергично покачала головой.

—      Помоги мне, Спенс, — прошептала она. — Прошу тебя, помоги мне.

—      Не могу.

—      У него есть другая женщина.

—      Откуда ты знаешь?

—      Он звонил ей сегодня. Он был еще пьян. Я вошла, когда он разговаривал с ней, и он... он сказал, что я шпионю за ним.

Внезапно ноги ее подкосились. Она протянула руки, ухватилась за Спенсера и, отчаянно рыдая, упала в его объятия.

Сзади отворили дверь. Спенсер услышал шум и обернулся. Медленно вошел Лэрри, держа руки в карманах. Подойдя к ним вплотную, он остановился и сказал:

—      Вот это как раз и считается неподходящим моментом для появления в комнате мужа.

Услыхав его голос, Луиза выпрямилась и подняла голову, глядя на Лэрри. Медленно освободившись и обняв ее за плечи, Спенсер бережно довел ее до кушетки.

—      Она расстроена, — сказал он.

—      Я вижу, — усмехнулся Лэрри.

Он не двинулся с места. Луиза села и закрыла лицо руками.

—      Что значит весь этот шум? — спустя минуту спросил Лэрри.

Луиза покачала головой.

—      Ничего.

Ее голос был едва слышен, и Лэрри пожал плечами,

Спенсер взглянул на Луизу.

—      Ну... — начал Лэрри.

—      Я пришел поговорить с тобой, — сказал Спенсер. — Ты прочел «Стар джорнел»?

—      Да, — ответил Лэрри, — прочел. Я хотел принести газету домой, но забыл. — Он снял пиджак и начал развязывать галстук. — Кто, черт побери, посмотрит на такую чепуху серьезно? — спросил он и прошел мимо кушетки в спальню, оставив дверь открытой.

Спенсер пошел за ним.

—      Мне приходится смотреть на это серьезно. Фаулер — влиятельная фигура в своей области, независимо от того, какого мы с тобой о нем мнения. Его статьи перепечатываются во всех газетах.

Лэрри сидел на кровати и, наклонившись, развязывал шнурки ботинок. Спенсер не видел его лица.

—      Коммунист ты или нет? Если ты не коммунист, тебе не о чем беспокоиться, — сказал он. — Привлеки его к суду за клевету и потребуй деньги.

Он скинул ботинки и начал расстегивать рубашку.

Внезапно Спенсер почувствовал острую боль в желудке. Ему пришлось немного подождать, прежде чем он оказался в силах снова заговорить.

—      Дело совсем не в том, что я беспокоюсь, Лэрри, — сказал он. — Дело совсем не в том. Ты знаешь причину появления этой статьи. Ты единственный, кто знает. Отныне я вынужден обдумывать каждый свой шаг. Ты и я должны обсудить это вместе.

Лэрри продолжал раздеваться. Наконец он встал совершенно голый, в одних носках.

—      Что с Луизой? — спросил он.

—      Она думает, что у тебя есть другая женщина.

—      Ах, это! — махнул рукой Лэрри. Он повернулся, чтобы отворить дверь ванной. — Извини меня, я приму душ.

Спенсер сделал шаг вперед.

—      Лэрри, накинь халат или еще что-нибудь и сядь. Я должен поговорить с тобой.

Лэрри взглянул на него, и его угрюмое лицо расплылось в улыбке.

—      Прости, старина, я немного не в себе: я провел довольно бурную ночь.

Он сел, взял с ночного столика сигарету и чиркнул спичкой. Свет спички упал на стоявшую на столике фотографию Луизы, и мужчины с минуту смотрели на нее.

—      Откуда ты знаешь, что есть связь между твоим письмом и статьей Фаулера?

—      Ну, это довольно легко предположить. Почему он написал статью именно сейчас? Почему упомянул ФБР?

—      Возможно, — согласился Лэрри, кивнув головой. Он задумался. — Но ведь ты именно этого и добивался, не так ли? Чем больше ты извлечешь из этой статьи, тем лучше для твоей затеи.

—      Да, — подтвердил Спенсер. — Но, видишь ли, об этом знаем только ты да я, больше никто. Все остальные считают, что я должен рвать и метать, лететь в Вашингтон, добиваться приема у Эдгара Гувера. Мне нужно как-то действовать, иначе люди, которые верят мне, начнут что-то подозревать. С другой стороны, я не могу слишком усердствовать, защищая себя, а то вся затея полетит к черту. Я должен действовать так, чтобы довести дело до конца.

—      Ты в дьявольски трудном положении, а?

—      Я же знал, что так будет.

—      Да. А потом будет все хуже и хуже. И добрый старый Лэрри окажется единственным, кто сможет спасти тебя, единственным, кому это под силу. Добрый старый Лэрри верхом на белом коне.

Он засмеялся.

Из гостиной вышла Луиза. Не глядя на мужчин, она подошла к другой стороне кровати, быстрым движением развязала кушак и сбросила халат.

Спенсер отвернулся, а Лэрри подскочил на месте.

—      Эй, что ты делаешь? Ты в своем уме?

—      Извините, — ответила Луиза. — Я и не думала, что вы изволите обратить на меня внимание.