Бог Мой, как изменился мир в сравнении с XVII или даже XVIII веками!

Поменялось все: продолжительность жизни, взаимоотношения между людьми, еда, вокзалы, медицина, транспорт… Буквально все!

Кроме школы.

Контент – да, иной. Компьютеров четыре века назад не существовало, и строение атома тогда не изучали. Но суть обучения осталась прежней.

Эта та самая школа, которую великий Иоганн Генрих Песталоцци называл «антипсихологичной». (К слову, Песталоцци жил в конце XVIII – начале XIX веков).

Что это значит – антипсихологичная?

Это когда тридцать совершенно разных людей запихивают в душное помещение и начинают им рассказывать о том, что большинству из них совершенно не интересно. Это когда никто даже не пытается увлечь детей занимательностью поставленных задач, а просто заставляет зубрить то, что учителю представляется важным. Это когда личность ученика вовсе не имеется в виду.

Такая каменная незыблемость школы – проблема не российская, но мировая. Может быть, наш мир весьма жесток и во многом не гуманен именно потому, что, меняя в нем все, мы не хотим, чтобы перерождалась школа? Разве не очевидно, что обучая ребенка по старой системе, исчисляемой веками, его невозможно подготовить к новой, современной жизни?

Великие педагоги – их было не так много, но они существовали – предоставляли педагогике шанс измениться. Они совершали серьезные педагогические открытия, которые проверяли на практике и описывали в своих книгах. Они были готовы помочь человечеству изменить систему образования. Они не просто знали, как это сделать, но и в своей конкретной практике совершали изменения.

Их не запрещали. Их просто не слышали.

Невозможно представить себе психолога, который бы не знал основных выводов, к которым пришли: скажем, Фрейд, Франкл, Маслоу или Хорни… С этими гениями психологии можно не соглашаться, но профессиональный психолог обязан знать суть их открытий.

Между тем я не встречал ни одного учителя, который мог бы внятно объяснить суть открытий Песталоцци, Корчака или даже Ушинского, который считается основателем русской научной педагогики.

Поэтому мой низкий поклон издательству «Молодая гвардия» – сотрудникам, отвечающим за выход книг самой знаменитой книжной серии страны «Жизнь замечательных людей» – за то, что они обратили свой интерес к великим педагогам.

Не так давно в «ЖЗЛ» вышла моя книга об Иоганне Генрихе Песталоцци.

Перед вами – роман о Януше Корчаке.

Мечтаю еще написать о Марии Монтессори – единственном великом педагоге-женщине; единственном педагоге, которую выдвигали на Нобелевскую премию, причем неоднократно.

И тогда удастся рассказать о трех великих учителях, чьи открытия необходимы нам, если мы хотим, чтобы у нас росли свободные дети, умеющие принимать вызовы нового времени. Да и, наконец, если мы просто мечтаем выстроить хорошие, добрые отношения с нашими детьми.

Как любой автор, я мечтаю, чтобы о моем герое – тем более когда он столь потрясающий, как Януш Корчак – узнали, как можно больше читателей. Однако для меня принципиально важно, чтобы эту книгу прочитали папы и мамы, бабушки и дедушки, потому что Януш Корчак сделал несколько важных педагогических открытий, особенно в том, что касается общения с детьми. Открытия эти, без сомнения, пригодятся сегодняшним родителям.

Поэтому в этой книге – не только биография Януша Корчака – самая по себе интересная и захватывающая, но и его взгляды, принципиально важные для тех, кто хочет воспитывать детей XXI века не так, как их воспитывали в веке XVIII.

Теперь – пару слов об уникальности судьбы Януша Корчака. Судьбы, в которой легенда оказалась сильнее жизни.

Как известно, день памяти того или иного святого – это не день рождения, а день смерти. Другими словами: день вхождения в неземную жизнь.

Ей Богу, не будет совсем никаким преувеличением утверждать, что Эрш Генрик Гольдшмит, – всему миру известный как Януш Корчак, – родился 6 августа 1942 года. А именно в те самые мгновения, когда вместе со своими воспитанниками вошел в газовую камеру.

Спросите у любого: «Кто такой Януш Корчак?»

И вам наверняка ответят: «Это тот святой человек, который предпочел спасению из немецкого гетто дорогу в фашистскую газовую камеру рядом со своими воспитанниками».

О Корчаке написано немало – и художественных произведений, и документальных. Все они, как правило, начинаются с тех самых последних героических шагов, которые для нас символизируют начало судьбы.

Вот, берем книгу замечательного исследователя жизни Корчака Бетти Джин Лифтон. И выясняется, что, когда она начала писать о Корчаке, принимала «трубы соседней пивоварни за дымящиеся трубы крематория»[2].

Почему?

Лифтон писала обо всей жизни Корчака. Написанная ею книга справедливо считается лучшей биографией великого человека. И тем не менее даже у нее – ассоциации только с последними днями его жизни.

Менее известная, но очень хорошая книга русского исследователя Василия Кочнова «Януш Корчак: Книга для учителя», которая тоже рассказывает обо всей жизни педагога, начинается с такой фразы: «Дорога смерти в Треблинке называлась „Улицей в небо“»[3]. Опять же, биография начинается с конца. Может, и вправду этот конец – начало судьбы?

А что за рисунок на обложке книги Кочнева? Колючая лагерная проволока.

Замечательный драматург Вадим Коростылев написал пьесу о Януше Корчаке. Называется «Варшавский набат», и рассказывает, разумеется, о последних днях жизни Корчака, о его подвиге.

Корчак в пьесе Коростылева носит имя Учитель. Незадолго до своей героической гибели, он произносит слова, которые мне до такой степени понравились, что я не могу их не воспроизвести.

«Учитель. Люди, послушайте! Неужели вы надели эту форму, чтобы воевать с детьми?.. Убитые идут за живыми. Если ты убил человека, он идет за тобой всю жизнь. А если ты убил ребенка? За тобой идет взрослый, тот, кем стал бы этот ребенок. Он идет и несет на руках себя, маленького, которого ты убил и не дал ему стать человеком. Неужели вы не понимаете, что дети похожи на весну? Они похожи на маленькие клейкие листочки, которые обязательно должны превратиться в большие листья. Иначе – как дышать? Разве можно убивать будущее, люди?»[4]

Мощные слова, правда? Но все о том же – о последнем подвиге нашего героя.

Великий польский режиссер Анджей Вайда снял фильм «Корчак», в котором роль Корчака исполняет грандиозный артист Войцех Пшоняк.

О чем рассказывает картина? О жизни в гетто и о последнем подвиге.

Так постепенно начинает складываться ощущение, что подвиг Януша Корчака – без сомнения, великий – как бы закрывает перед нами всю его жизни.

В совершенно поразительной статье Ольги Медведевой «Легенда Януша Корчака: структура, истоки» справедливо замечается: «Уже полстолетия имя Януша Корчака становится рядом со словом „легенда“. При этом под легендой обыкновенно подразумевают повествование о том, как Корчак отказался покинуть своих воспитанников из еврейского Дома сирот ради того, чтобы спастись в одиночку, как он прошел с ними последний путь вплоть до трагической гибели в августе 1942 в лагере массового уничтожения в Треблинке»[5].