Внутренние стены музея полностью соответствовали его наружному облику и повторяли рельеф океанического дна. Только то, что должно напоминать глубоководный желоб, тянулось вверх горой, которую стёрли ластиком с рисунка горизонта. В одну из таких гор она не удержалась и вставила ключ: глиняным указательным пальцем заполнила пустующую нишу и запустила первое сообщение аудиогида. В наушниках зазвучал низкий голос, приятно клокочущий словно из-под воды.

Миллионы лет назад наша планета была одним бескрайним океаном. На многие-многие километры всюду виднелась лишь бесконечная синева. И где-то глубоко-глубоко под ней, на самом дне растекался тонкий слой слизи. Сложно поверить, но многими оборотами позже, когда планета протрет невидимый желоб в пространстве и времени вокруг Солнца, эта слизь станет более привычными для нас формами жизни.

Все наше прошлое сосредоточено в воде. В ней зародилось все. Но Земля не называлась бы Землёй, не будь на ней суши.

— Которая плавала в бульоне, как огромная галета, — все, о чем она могла думать, касалось исключительно еды. — Она размокла, раскололась на континенты, и Грино с Несси разлило по разным суповым тарелкам.

Паренек неуверенно улыбнулся. Ей показалось, он расстроился тому, что она произнесла это вслух. Возможно, чуть громче, чем следовало, и нарушила данное обещание хранить молчание.

— Извини, — снова заговорила она самым тихим шепотом, на который только была способна. — Ваш музей невероятен. Им невозможно молча восхищаться.

Основную экспозицию музея составляли огромные аквариумы со стеклами, изогнутыми как зеркала в комнате смеха. В них не нашлось и капли воды, а наполняла их проекция существ похожих на дивную смесь ящериц и рыб.

Когда поверхность планеты научилась быть гостеприимной, тогда жизнь покинула уютный океан для первого вздоха.

Жизнь все ещё напоминала слизь, но уже плотную, как рождественский пудинг. И только когда в него попала доисторическая ложка, первородная слизь обрела остов.

На этом остове и держится вся дальнейшая история многообразия живых организмов. Самые причудливые создания появлялись и вымирали, пока из их костей человек не сложил главный вопрос мироздания: "Почему же нам так повезло?".

Они подошли к аквариуму с мутными стеклами, и она нашла место для ключа. Но когда он заполнил нишу, внутри загорелся маленький свет, а аудиогид продолжал таинственно молчать. В аквариуме, как и утром над городом, будто разлили туманное молоко. Она прижала ладони к стеклу, как если бы они были подводным биноклем, и попыталась посмотреть сквозь молочную проекцию. Только она сосредоточилась, как вдруг на нее бросилось изображение невиданного существа. Она с криком отпрянула от аквариума, и лишь потом на безопасном расстоянии разглядела его и расхохоталась.

Вечно одинокий Грино. Ничего общего с изображением на листовке или моделью под потолком, ничего общего с величием и загадочностью Несси. Он скорее напоминал крокодила из мультфильма, не больше страусиного яйца. Его предки, огромные как киты, царствовали в здешних землях, когда еще бескрайний океан до краев наводнял собой чашу из холмов. Но потом подводное царство уменьшилось до нескольких озер у окраины города, в глубине которых и спрятался от всех Грино, чтобы навсегда остаться маленьким представителем своего рода и добраться до наших дней привлекательной байкой для туристов.

Но повезло не только человеку, вся история существования которого сравнима с коротким взмахом ресниц перед пробуждением. Задолго до него, в слепоте за опущенными веками, тянулась густая мгла тайн о существах, когда-то населявших наш край.

Они карикатурны, как детские рисунки, и невообразимо огромны, как фантазия, оставившая след от карандаша на бумаге.

Она молча стянула наушники, когда аудиогид сообщил, что экскурсия подошла к концу. До прихода сюда она мечтала сделать фотографию Грино, думая, что он реликтовый динозавр или таинственное животное, еще не открытое учеными. А он оказался всего лишь уловкой, чтобы заманить людей в богом забытый город и ничем не примечательный музей. Секрет одинокого Грино раскрыт.

Она посмотрела на часы: прошло только полчаса, как они здесь.

— Какие ещё есть секреты у этого города? — без энтузиазма спросила она, глядя в стеклянные бледно-голубые глаза озерного чудища. — Ещё можем успеть до вечера раскрыть парочку. Но лучше где-нибудь уже заказать рыбки и поесть.

От скуки она засунула глиняную дощечку в пасть озерному чудищу и услышала далёкий протяжный рев. Его можно было спутать со стонущим животом, вновь напомнившем о голоде, но, когда не только паренек, но и все прочие посетители музея вместе с его работниками вдруг с удивлением глянули на нее, она поняла, что звук шел из зубатой пасти существа.

Вслед за рёвом завыла громкая сирена, заморгали красные лампочки, как если бы началась пожарная тревога. Но среди работников музея и его посетителей не возникло паники, только удивление с радостью схлестнулось на их лицах, совсем исказив добрую улыбку. Открылся тайный коридор к новой экспозиции, куда промчалась бог весть откуда появившаяся шахтёрская тележка. Все ринулись туда, будто их смыло несущимся потоком воды. А там под декорациями обвала и крушения исчезала в водовороте истории нераскрытая тайна единственной фотографии Грино. Беспрецедентный случай. Эта часть экспозиции открылась впервые.

Паренек и она остались наедине под огромной моделью ревущего как от голода озерного чудища.

— Кажется я навела лишнего шума, — первой заговорила она, не горя желанием продлевать экскурсию, интерес к которой у нее угас. — Лучше я по-тихому пойду, вдруг мужу понадобится помощь.

Паренек согласно кивнул и показал на полароид, висевший на ее шее. Она сфотографировала его на прощание и убежала, не дождавшись, когда проявится картинка на карточке. Пройдет какое-то время прежде, чем она вновь вспомнит о ней и достанет из кармана. Она посмотрит на нее, когда туман уже сойдет с негатива, рассеется как по мановению волшебной палочки, оставив на поверхности изображение глубокого озера, из которого показалась длинная черная тень одинокого Грино. Показалась на короткий миг, чтобы навсегда попрощаться и уплыть в открытый океан через единственный тайный коридор, открытый ею, на встречу такому же одинокому существу по имени Несси.