Полюбовавшись клинком, Юний подумал, что неплохо было бы заказать к нему и ножны. Кинжал не меч – вполне можно носить его незаметно, ситуации бывают разные, и в некоторых из них верный клинок куда надежнее слов.

Гай Феликс неожиданно оказался прав: выходя из дворца дня через три, отнести прочитанного Тацита обратно в библиотеку на форуме Траяна, Юний нос к носу столкнулся с вихрастым воренком. Тот не побежал прочь, наоборот, оглянувшись по сторонам, посмотрел прямо в глаза юноше и тихо сказал:

– Тебя просят вернуть кинжал. Не за так – за приличные деньги. И чем скорее, тем лучше.

– Кинжал? – Рысь усмехнулся, поражаясь нахальству воров. – Какой еще кинжал? А, который выронил один из твоих рассеянных приятелей? Так я выкинул его в клоаку, там и ищите!

– Как в клоаку? – испуганно заморгал пацан.

– Да так, – Юний явно издевался. – Сам-то подумай: зачем мне какой-то там кинжал, когда есть и меч, и копье? Вот я его и выбросил. Впрочем, не его – их, там ведь два клинка было.

– И что, оба в клоаке? – недоверчиво скривился воренок.

Рысь засмеялся:

– Оба, оба! Ныряйте, может, и найдете. Ну, пока, ворище, некогда мне тут с тобой болтать.

Помахав озадаченному мальчишке рукой, юноша быстро направился в сторону форума Траяна. Было довольно прохладно, дул пронизывающий ветер. Поплотней закутавшись в пенулу, Юний прибавил шагу и краем глаза отметил, что, немного постояв в раздумье, воренок тотчас же направился за ним. Остановившись по пути у базилики, Рысь нагнулся, якобы поправляя ремешок сандалии, а на самом деле внимательно оглядывая округу. Ага, вон они, черные вихры! Что ж, походи, походи, грязноногий, вряд ли тебя в библиотеку пустят.

Так и случилось – служители отсекли мальчишку на входе, слишком уж парень был грязен. И что делать в библиотеке такому оборванцу? Ну, разве что попытаться украсть какую-нибудь книгу.

На время отвязавшись от своего преследователя, юноша приветливо поздоровался со старичком библиотекарем и, взяв взамен Тацита Ювенала, не спеша прошелся по рынку, приглядываясь к товару. Разноцветные ткани – дорогие и не очень, амфоры, кубки из цветного стекла, фибулы, а вот рядом гребни – деревянные и костяные. Купить, что ли, один да подарить Флавии? Впрочем, не больно-то нужен ей такой гребень, она ведь теперь знатная и богатая дама, невеста квестора Гнея Клавдия Роста! Что ж, каждый устраивает свою жизнь, как может. Юноша давно уже заметил, как резко изменилась Флавия, переехав в Рим: стала вдруг заносчивой, под стать своим новым подругам, и слова уже не проговаривала – цедила, выпятив вперед нижнюю губу, как было модно в среде богатеньких девушек. Поначалу, узнав о предстоящей свадьбе Флавии, Юний расстроился, но через несколько дней пришел в норму. Чувства, некогда пылавшие в его сердце, постепенно угасли, остались лишь грусть и горечь утраты. Утраты той, которую он когда-то любил. Нет, эта надменная и утонченная римская красавица, в которую превратилась Флавия, имела мало общего с той доброй и немного наивной девушкой, которой когда-то была и которая осталась лишь в воспоминаниях Рыси. У каждого свой путь. Флавия выбрала богатство и высокое положение в обществе – стоило ли осуждать ее за это? К тому же отцы семейств, устраивая свадьбы молодых, меньше всего интересовались их мнением. Впрочем, Флавия отнюдь не противилась решению опекуна, отнюдь… Ну, пусть будет счастлива, насколько это возможно.

О том, что квестор Гней Клавдий Рост развелся со своей прежней женой и взял новую, красивую и молодую, судачили и во дворце. Кто-то осуждал квестора, ну а большинство, хорошо знавшее Клавдию, оправдывало его и даже считало, что слишком уж долго он терпел свою любвеобильную супругу.

Молодой император Александр Север тоже решил почтить своим визитом свадебный пир. Отправился, конечно, не специально сразу в дом Клавдия, а заглянул на обратном пути, возвращаясь с загородной прогулки. Юний, сопровождавший императора в числе других охранников, остался на улице вместе с двумя десятками преторианцев. Командиры их вслед за цезарем вошли в дом, тут же наполнившийся громкими приветственными возгласами.

– Аве, цезарь! – слышалось из дверей и окон. – Аве!

– Идущие на смерть приветствуют тебя, – вспомнив гладиаторское прошлое, с усмешкой прошептал юноша.

Преторианцы понемногу привыкали к нему и посматривали хотя и свысока, но уже без презрения. Солдаты элитных войск, предназначенных для поддержания порядка в Риме, они прекрасно сознавали свое значение и даже позволяли себе обсуждать приказы цезаря. Да и вообще, нельзя было сказать, чтоб они уж так ревностно несли службу. Вот и сейчас несколько человек перекрыли подступы к воротам – вполне профессионально, ничего не скажешь, – две пары солдат встали по обеим сторонам улицы, ну а остальные принялись с азартом играть в кости. Кто не играл, те задирали проходящих мимо девчонок с кувшинами и амфорами – рядом, на углу, находился общественный фонтан, из которого брали воду окрестные жители. Третий округ, «Изис и Серапис», на виа Лабикана, где, располагался просторный и такой знакомый Рыси дом квестора Гнея Клавдия Роста, считался довольно спокойным районом. Вокруг почти не было многоэтажных доходных домов – рассадников преступности и эпидемий. Вдоль тенистых улочек тянулись уютные особнячки с лавками и закусочными на первых этажах, откуда доносились приятные запахи только что выпеченной оцеллы.

Потянув носом воздух, Юний непроизвольно сглотнул слюну – больно уж вкусно пахло из ближайшей лавки. Пялившиеся на простолюдинок преторианцы засмеялись, но, конечно же, не снизошли до разговора с бывшим гладиатором. Юноша усмехнулся и, сняв с запястья кошель, вытащил из него несколько ассов.

– Пойду куплю пару оцелл… Вам взять?

Один из преторианцев, совсем еще молодой парень, дернулся было, но, оглянувшись на своих, пристыженно отвернулся.

– Ну, как знаете, – направляясь к таверне, махнул рукой Рысь и уже у входа услышал за собой торопливые шаги. Видно, преторианцы все же решили не сидеть голодными и, скинувшись, послали-таки молодого.

В закусочной оказалось довольно людно. Мелкие торговцы, крестьяне из Лациума, ремесленники – все что-то жевали, запивали вином и шумно обсуждали последние гладиаторские бои, которые теперь устраивались все реже и реже. Юний хорошо знал почему. Император Александр таким образом экономил средства, справедливо полагая, что лучше потратить их на более насущные нужды, к примеру на закупку хлеба для того же плебса. Честно говоря, Рысь в этом вопросе был полностью на стороне императора, хотя, конечно же, мнением бывшего гладиатора никто не интересовался. Однако, судя по настроениям собравшихся в таверне людей, они придерживались совсем других взглядов.

– Нет, это просто какое-то безобразие! – громко орал бородач в синей лацерне. – Где бои? Где зрелища? Я вас спрашиваю?

Увидев преторианца, кто-то ткнул кулаком ему в бок, и бородач тут же прикусил язык:

– А я чего? Я ничего…

Купив лепешек, Юний и преторианец вышли на улицу, чувствуя спинами ненавидящие взгляды плебса. Солнце уже скрылось за стенами зданий, но еще не стемнело, и низкое небо висело над городом бледно-синим холодным зеркалом.

– Вот это носилочки! – молодой преторианец не смог сдержать восхищения, увидев изящный портшез, который несли четверо сильных рабов в золотых ошейниках и дорогих, расшитых серебряной нитью туниках.

– Видно, богатый человек, – кивнул Юний, разглядывая украшенные золотыми накладками носилки, рядом с которыми бежали слуги.

Вышедший из них человек – низенького роста старик с бритым надменным лицом – в сопровождении слуг направился к дому Клавдия. Стоявшие у входа преторианцы пропустили его беспрекословно.

– Кассий Лонгин, – завистливо прошептал молодой воин. – Говорят, у него две дюжины доходных домов.

– Поня-а-атно, – протянул Юний. – Будь у нас столько домов, мы б еще и не на таких носилках передвигались.