– Из-за угрозы моей жизни, – ответил Клиффорд.

Я кивнула. Признаюсь, мне стало отвратно: ведь жених позвал на помощь именно в тот момент, когда Сантино схватил его.

А Сантино даже не нанес ему телесных повреждений. Вероятно, мои стандарты завышены, потому что я выросла среди мужчин, которые хорошо знакомы с насилием и слишком горды, чтобы звать на помощь.

Сантино взял меня за плечо и потащил наружу, но телохранитель преградил нам путь.

– Ты не можешь уйти. Ты напал на сына сенатора. Об инциденте необходимо сообщить.

Сантино отпустил меня и шагнул к мужчине, ударившись об него грудью и глядя фирменным убийственным взглядом.

Секьюрити напоминал гору бугрящихся мышц, зато Сантино был выше, однако даже мне стало не по себе.

– Это – между семьями. Никакой полиции. И никаких чертовых официальных отчетов, понял?

Мужчина захохотал.

– Думаешь, гангстерские повадки запугают меня? Мне плевать, чего ты хочешь, Аль Капоне.

Сантино одарил его улыбкой, от которой веяло опасностью. Он без предупреждения вмазал секьюрити кулаком по лицу с такой силой, что мужчина пошатнулся и с громким стуком приземлился на пол.

Сантино ударил его еще несколько раз для верности. Телохранитель уже не шевелился.

Я застыла. Клиффорд выглядел донельзя ошарашенным. Похоже, его могло стошнить в любой момент.

– Проблема решена, – кратко заявил Сантино. – Сегодня он не сообщит в полицию.

– Он умер? – выдавил Клиффорд.

Сантино посмотрел на него с жалостью и подошел поближе. Клиффорд попятился.

Сантино явно наслаждался страхом Клиффорда, судя по довольному блеску в глазах.

– И ты держишь свои руки и язык – и особенно свой член – при себе до брачной ночи, ясно?

Клиффорд поспешно кивнул.

– Сантино! – запротестовала я, но он сграбастал меня за плечо и поволок прочь.

Когда мы поспешно шли к автомобилю, гости, собравшиеся во дворе, смотрели на нас, разинув рты.

Сантино практически затолкал меня в машину, обогнул капот и, не прибавив ни слова, сел за руль.

Я проскользнула на пассажирское сиденье.

– Твое место сзади, – пробормотал Сантино и завел двигатель.

– Сегодня мне хочется ехать впереди.

Он надавил на газ. Меня прижало к сиденью, когда он резко повернул на дорогу, не давая возможности пристегнуть ремень.

Я вглядывалась в его профиль. Единственное, чего не хватало, – это дыма, поднимавшегося из ушей, настолько Сантино выглядел разозленным. Но я сдержала усмешку.

Он нахмурился:

– Не будь чертовски самодовольной.

– Ты разозлился, потому что я поцеловала Клиффорда.

– Я защитил тебя. Если твой отец узнает, что ты лобызалась с Клиффи в мою смену, он будет недоволен. И неважно, что он твой жених.

Я закатила глаза.

– Ты защитил меня от Клиффорда?

На лице Сантино промелькнул намек на веселье.

– Он представляет опасность для твоей добродетели.

– Когда ты морализируешь, все звучит уж очень странно. Ты наименее добродетельный человек, которого я знаю. Ты трахнул замужнюю женщину.

– А вот это не твое дело. Тебе стоит беспокоиться о своей достоинствах, а не о моих.

– Клиффорда не волнуют ни моя невинность, ни наши правила. Он сказал, что ему все равно, буду ли я с другими парнями до свадьбы.

Сантино с отвращением покачал головой:

– Чертов идиот.

– Почему?

Сантино затормозил на красный свет и повернулся ко мне:

– Если бы ты была обещана мне, я бы позаботился о том, чтобы ни один парень в мире не приблизился к тебе ближе чем на километр.

– Поэтому ты напал на Клиффорда? Значит, ревновал?

– По-твоему, я должен ревновать? Анна, ты – моя подопечная. Моя работа – защищать тебя.

– Ты мог бы первым меня поцеловать, но не пожелал.

Сантино нажал на газ.

– Я – твой телохранитель, а ты еще несовершеннолетняя.

– Через несколько месяцев стану ей, Сынок. Не будь чопорным, как папа.

– Какого черта мы все это обсуждаем? Я не намерен тебя целовать. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Ты – моя работа, Анна. – Сантино говорил одно, а его глаза – совершенно другое.

Последние несколько месяцев я раскалывала каменный фасад кирпичик за кирпичиком. И я использую шанс, прежде чем Сантино восстановит свои стены.

– Тебе следует быть осторожнее с Клиффи. Его отец – подлец. Даже если твой жених всегда выглядит милым и сентиментальным идиотом, это может быть лишь игра. Яблоко от яблони недалеко падает. Он говорит, что ему плевать на наши правила и традиции? Но имей в виду, он может использовать их против тебя. Если он начнет хвастаться тем, что поцеловал тебя, до наших людей рано или поздно долетят слухи. Тебя будут судить по нашим устоям, а не по устоям Клиффи.

– Он слишком боится тебя, чтобы упомянуть о поцелуе.

Сантино ухмыльнулся.

Я покачала головой. Украдкой улыбнулась и чуть наклонилась к Сантино. Он послал мне предупреждающий взгляд и заметно напрягся. Стоило признать, меня задел его язык жестов.

Сантино никогда не уклонялся от опасности или боли, но мой флирт заставлял его нервничать.

– Кстати, Сантино, я хотела, чтобы это был ты. Я представляла тебя. И видеть, что ты защищаешь мою добродетель, как кровожадный, сумасшедший рыцарь в сияющих доспехах, было самым сексуальным зрелищем в моей жизни.

Сантино вздохнул и крепче сжал руль. Я откинулась на спинку сиденья и ухмыльнулась.

– Не воображай меня, когда целуешь Клиффи. То, что он считает поцелуями, является оскорблением для любого, у кого есть яйца. Выражение твоего лица такое же, как у моей бабули, когда я чмокаю ее в щеку. У женщины, которую целует мужчина, с которым она связана, – другой взгляд.

– Если считаешь, что у тебя получится лучше, чем у Клиффорда, то докажи. И я сделаю вывод. Обещаю, буду честна.

Сантино сухо процедил:

– Мне не нужно ничего доказывать.

– Ладно. – Я пожала плечами и посмотрела в окно.

Сантино что-то глухо проворчал. Я надеялась, что смогу спровоцировать его физический контакт.

Поцелуй с Клиффордом пробудил во мне… желание. Он был приятным, и, готова поспорить, у многих девушек первый поцелуй был хуже. Однако это совсем не то, чего я хотела. Я мечтала о фейерверках, бабочках, сеющих хаос в животе, и бешеном стуке сердца. Но ничего подобного не ощутила.

Поцелуй с Сантино точно не будет ни приятным, ни нежным. И я жаждала его.

Даже у железной воли моего телохранителя должны быть пределы, и если кто и мог ее сломить, то только я.

Анна практически взлетела вверх по лестнице по пути в свою комнату, вероятно, чтобы поболтать с лучшими подружками о скучной детали поцелуя.

Мой пульс участился, когда я вспомнил тот момент, когда наткнулся на парочку. Видеть, как губы Клиффорда слились с губами Анны…

Я жаждал убить сосунка самым жестоким способом. И уже подумывал о том, как позвоню Артуро и проведу выходные за расчленением Клиффи. Он не достоин ее.

Мужчина должен оберегать свою женщину. Клиффи не способен защитить Анну даже от маленького ребенка.

Я сказал Анне, что беспокоился о ее добродетели… что было полуправдой. Мне хотелось защитить ее добродетель от Клиффи и всех остальных парней, чтобы потом сокрушить ее. Проклятье.

За последние месяцы все покатилось под откос. Разум не мог перестать видеть в Анне расцветающую женщину.

И она – чертовски великолепная и соблазнительная женщина – умела правильно показать свои достоинства.

И знала себе цену, черт подери.

Я – ходячий труп.

– Сантино, – резкий голос Данте вырвал меня из неуместных размышлений о его дочери.

Я повернулся к дону. Данте стоял перед дверью кабинета в конце коридора, мрачный взгляд мужчины наводил на мысль, что он кое-что заподозрил.

И, уж конечно, такое выражение лица Данте никогда не сулило ничего хорошего.

Я направился к нему и посмотрел на дона в упор.