Эпилог

Епископ молчал и что-то жевал, ковырял ложкой в тарелке, но уже без аппетита. Он давно наелся и только делал вид, что ест, а на самом деле обдумывал то, о чем ему рассказал солдат. А солдату больше рассказать было нечего, он хотел есть и уйти, но вынужден был ждать, глядя, как жирный епископ серебряной ложкой скребет дорогую тарелку. А тот взял в руки пустой бокал, повертел его, но вина не попросил и поставил на место. Затем посмотрел на солдата и произнес как бы нехотя:

– Значит, золото ты получил, а кавалером не стал?

– Именно так, монсеньор.

– Ну что ж, в моих силах это поправить, – сказал епископ, глядя на солдата и надеясь, что его слова на того произведут впечатление.

Но солдат был внешне безучастен, как будто не ему это предложили.

– Тебе ведь все равно, от кого ты получишь рыцарские шпоры, от князя мирского или от князя Церкви? – продолжил епископ.

– Абсолютно все равно, – заверил его солдат.

– Абсолютно, – почти передразнил его поп. Он глядел на Волкова и подумал, что хуже воинственного клирика может быть только образованный солдат.

А солдат не торопился, он давно уже смекнул, что нужен этому жирному и хитрому попу. И вопрос напрашивался сам собой: что захочет его жирное преосвященство за шпоры. И это дело будет явно непростое.

Волков молчал, незачем ему было спешить задавать вопросы. Необходимо дать попу понять, что именно он будет решать, взяться ли за то, что нужно попу, или послать его к черту.

Такое поведение раздражало епископа, но он старался не подавать виду, держал долгую паузу и продолжал скоблить тарелку серебром. И все-таки солдат его перемолчал, епископ продолжил:

– Но я должен буду тебя проверить, так ли ты ценен для Матери Церкви, как о тебе пишут, а уже после ты получишь и герб, и шпоры, если, конечно, справишься с одним деликатным делом, которое я тебе поручу.

– Прошу прощения, монсеньор, – прервал его солдат.

– Что? – спросил епископ.

– Если ваше дело действительно деликатно, то мне не хотелось бы знать о нем. Я не могу обещать вам, что возьмусь за него.

– Вот как? – удивился епископ сначала, а потом стал и вовсе раздражаться. – И почему же? Тебе не нужны герб и шпоры? – говорил он с видимой неприязнью.

– Да кто бы отказался от герба и шпор? – отвечал Волков. – Да только, выполняя задания барона, я три раза едва избежал смерти. Я навсегда остался хромым, я попал в немилость сразу к двум принцам-курфюрстам и нажил себе кучу опасных врагов. А рыцарского достоинства я не получил, хотя мне его обещали дважды.

– И что все это значит? Зачем же ты приехал тогда сюда? – раздражался все больше поп.

– Аббат убеждал меня, что я нужен Церкви и Церковь оценит меня по достоинству. Вот я и приехал.

– Так делай то, что нужно, и получишь то, чего заслуживаешь.

– Последние дела мои не принесли мне того, что я заслужил. Сеньоры легко обещают, но неохотно выполняют обещания.

– И что же ты хочешь? – спросил епископ.

– Оплату вперед, – твердо сказал солдат.

– Ах вот оно что, – епископ расплылся в мерзкой улыбочке, – о тебе писали, что ты солдат, а ты не солдат, ты купец, купчишка. Еще немного, и ты гарантий попросишь, адвокатишек да нотариусов позовешь. – Он продолжал улыбаться. – Тебе бы в нотариусы диплом купить, зачем тебе герб? Вон как ты дела-то ведешь умело.

Эти оскорбления попали в цель, солдат наливался злобой, он уже ненавидел этого жирного попа, хотел есть, да и нога у него болела. Но он вдохнул глубоко, сдержался и сказал:

– Только так и никак иначе, сначала герб и шпоры – потом деликатные дела. – И помолчав, добавил: – Герб – вперед.

– Вперед? А может, корону тебе графскую на щит?

– Герб вперед, – повторил Волков. Он уже знал, что дело будет непростое – будь оно простым, давно бы епископ нашел желающих. А епископ не гнал его, бесился, но не гнал – значит, он все делал правильно.

Поп откинулся на спинку кресла, помолчал, пожевал губами и сказал:

– Хорошо, мой брат, архиепископ-курфюрст Ланна, дарует тебе рыцарское достоинство, но без лена. Если заслужишь, получишь и лен.

– Меня это устраивает. Как только на моем щите будет герб, я возьмусь за ваше дело, – произнес солдат. – Если, конечно, оно не покажется мне чрезмерно опасным.

Епископ поднял руку и щелкнул пальцами. Тут же из-за его кресла возник монах и положил на стол кошель. Глянув на кошель, Волков понял, что дело будет очень непростое. Во-первых, кошель был немал, во-вторых, он был приготовлен заранее, а в-третьих, поп сразу согласился сделать его кавалером.

Значит, епископу было очень важно, чтобы солдат согласился. И тут солдат вдруг начал сомневаться, а так ли уж нужен ему этот титул, ведь неспроста хитрый поп приготовил столько денег и почти сразу соглашается на все его условия.

– Ты слыхал о городе Ференбурге? – спросил епископ уже без всякого раздражения.

– Тот, что на Эрзе?

– Да.

– Слыхал, он с трех сторон окружен водами Эрзе, двое ворот, окованных железом, шесть хороших башен. Город огромен, стены новые. Еретики два раза подходили к нему, один раз даже взялись осаждать, да не вышло у них, уходили ни с чем. Я не был там ни разу. Говорят, очень большой город, многолюдный.

– Все верно, – кивал епископ, – все верно. Только сейчас он немноголюден, там чума. Чума ушла из земли Ребенрее еще зимой, пошла на север, а там задержалась. Они живут по Лиденгофскому праву, поэтому герцогу плевать на них, а еще еретики его не стали штурмовать, потому что там много своих еретиков, и они договорились, откупились, но… – Он замолчал.

– Мне придется ехать в чумной город? – догадался солдат.

– Придется, – кивнул епископ. – Придется.

– В чумной город, да еще живущий по Лиденгофскому праву, где, скорее всего, не выносят благородных и где часть жителей еретики, и мне придется туда ехать? Что ж мне нужно там сделать? Умереть?

– Нет, умирать я мог послать туда других, – улыбался епископ. – У тебя будет другое дело. Почти несложное.

– Насколько несложное?

– Пустяковое, тебе нужно будет забрать из кафедрального собора раку.

– Раку?

– Это такой гроб из серебра и стекла, в котором хранятся мощи святых.

– Я знаю, что такое рака. Вы предлагаете мне ограбить церковь?

– Как такое тебе в голову могло прийти?! – возмутился жирный поп. – Епископ Ференбурга мертв, я хочу, чтобы рака с мощами святого Леопольда была помещена на хранение в моем храме. Пока все не успокоится и город снова не заживет. Рака из серебра, понимаешь? Шесть пудов серебра. Не шутка! Тебе будет нужно поехать в Ференбург, найти кафедерал Ризенкирхе, собор Святого великомученика Леопольда, и забрать оттуда раку и все, что грабители могут растащить. В Ризенкирхе очень богатый приход, нужно будет осмотреть все как следует. Все как следует!

– Думаете, ценности еще там? – спросил солдат.

– Вот ты мне это и скажешь. Даже если серебро и золото разворовали, привези мне хотя бы кости святого и иконы. Все, что там найдешь. Все просто.

– Если так просто, почему вы не послали туда кого-то из своих людей?

– А кто тебе сказал, что не посылал? Я посылал, и брат мой посылал, втайне от всех.

– И что?

– И ничего.

– Никто не вернулся? – догадался Волков.

– Никто не вернулся, – кивнул поп.

– Все умерли от чумы?

– Ходят слухи, что там есть кое-что похуже чумы, – сказал епископ.

– Слухи? – Волков смотрел на него с подозрением, поп явно что-то недоговаривал.

– Слухи, слухи, – снова кивнул епископ.

– А почему вы думаете, что я соглашусь?

Епископ помолчал и сказал:

– Потому, что о тебе ходят легенды. Говорят, что тебе под силу любой подвиг.

– Чушь, крестьянские байки. Никаких особых подвигов я не совершал. Едва живым ушел из Рютте.

– Так соверши. Привезешь мне раку, и я впишу тебя в церковную летопись. Как тебя зовут – Фолькоф? «Добрый рыцарь Фолькоф, победитель людоедов, великанов и разбойников, добыл в чумном городе Ференбурге мощи святого Леопольда и передал их на хранение в наш приход во славу Матери нашей, Святой Церкви». Число, месяц. Мало записи – получишь еще и серебра.