Даже я был немного озадачен.
– О нет, рыцарь! Что заставляет тебя думать так?
– Я думаю так, потому что твой наряд и язык устарели на двадцать тысяч лет.
Он бросил на меня испепеляющий взгляд и нажал какие-то кнопки на эфесе шпаги.
– Не думай, что ты такой умный, – проворчал Га Бинетто. – Попробуй поскакать по времени и выучить все языки с диалектами. Тогда бы ты…
– Перейдем к делу, – прервал его я. – Ты из полиции времени, но не из прошлого. Значит – дай-ка я сам соображу, – наверное, из будущего? Кивни, если я угадал. Отлично. Тогда скажи нам, почему нельзя забросить чужаков на пару сотен лет вперед?
– Потому что запрещено.
– Ты уже это говорил. А по какой причине?
– Я не обязан отчитываться перед тобой, – презрительно процедил он. – Вместо меня вы могли получить водородную бомбу. Так что заткнитесь и слушайте.
– Он прав, – вздрогнув, согласился один из адмиралов. – Добро пожаловать в наше время, досточтимый путешественник во времени. Мы готовы выполнить твои приказы.
– Вот так-то лучше. Я могу только сказать, что полиция времени патрулирует время. Мы следим, чтобы не возникали парадоксы, чтобы путешествиями во времени не злоупотребляли, как это вы собираетесь сделать сейчас. Время – это очень тонкая материя, и его легко повредить необдуманными действиями. Так что это запрещено.
Воцарилась гнетущая тишина, и, пока она продолжалась, я изо всех сил пытался что-нибудь придумать.
– Скажи, Га Бинетто, – спросил я, – ты человек или чужак в человеческом обличье?
– Я такой же человек, как и ты, – недовольно ответил он. – А может, и больше.
– Это хорошо. Если ты человек из будущего, значит людям все-таки удалось изгнать чужаков из своей галактики. Правильно?
– Правильно.
– Так как же мы выиграли войну?
– Победа была достигнута при помощи… – Он закрыл рот рукой и густо покраснел. – Это совершенно секретная временна́я информация, и я не могу ее разглашать. Догадайтесь сами.
– Хватит полоскать нам мозги, – прохрипел Инскипп, постепенно приходя в себя. – Ты отменил единственный план, который мог спасти человечество. Мы его действительно не используем, даю тебе слово, если ты скажешь, как нам поступить с чужаками. Иначе нам придется действовать, как было намечено.
– Мне запрещено об этом говорить.
– Но намекнуть-то ты можешь? – предложил я.
Подумав немного, он улыбнулся. Мне его улыбка совсем не понравилась.
– Решение может принять только такой сообразительный человек, как ты, ди Гриз. Все дело в мозгах.
Он подпрыгнул в воздух, щелкнул каблуками и исчез.
– Что он имел в виду? – нахмурился Инскипп.
Что он имел в виду? Га Бинетто обратился ко мне, значит я должен решить эту загадку. Говоря о моей сообразительности, он явно хотел меня запутать. «Все дело в мозгах». Моих мозгах? Чьих мозгах? Может, мы чего-то не учли? А может, он имел в виду не настоящие мозги? Я не знал, что и думать.
Инкуба мечтательно смотрела в пространство, очевидно размышляя о моральных принципах. Я уже стал подозревать, что от нее нам не будет никакого толку. Но Анжелина думала по-другому. Нахмурив лоб, она явно что-то замышляла. Она прищурилась, напрягая работу мысли, а потом широко открыла глаза. Затем улыбнулась. Заметив, что я смотрю на Инкубу, она улыбнулась еще шире. Я вопросительно поднял бровь, и она едва заметно кивнула в ответ.
Если я ее правильно понял, то она давала мне понять, что разгадала эту головоломку. Я и так уже раскаялся в том, что раньше пренебрежительно относился к женщинам, и был готов отказаться от мысли о превосходстве мужчин. Если Анжелина нашла правильное решение, я был готов принять его со свойственными мне великодушием и благодарностью. Я придвинулся к ней.
– Если ты знаешь ответ, скажи его нам, – прошептал я.
– С годами ты становишься мудрее, мой дорогой. – Она послала мне воздушный поцелуй, а затем громко произнесла: – Джентльмены, ответ очевиден.
– Только не мне, – проворчал Инскипп.
– Нам сказали, что все дело в мозгах. Это означает контроль над мозгом…
– Серые люди! – закричал я. – Промыватели мозгов с Кеккончихи!
– Я все еще не понимаю…
– Инскипп, старый воин, вы привыкли к физическим схваткам с противником, – сказал я. – А этот клоун из будущего намекнул, как одержать полную и окончательную победу.
– Как?
– Заставив чужаков изменить свое мнение о нас. Заставив их полюбить человеческих существ. Чтобы они направили всю свою военную мощь на мирное строительство и сделали нашу Вселенную образцовой. А кто у нас главные специалисты по промыванию мозгов? Жители Кеккончихи. Они сказали мне, что их методы психоконтроля применимы ко всем живым существам. Пусть теперь это докажут.
– А как они это смогут сделать? – спросил один адмирал.
– Детали обсудим позже, – ответил я, подразумевая, что не имею пока об этом ни малейшего понятия. – Пусть приготовят боевой крейсер с космическими пехотинцами на борту. Я вылетаю немедленно, чтобы в очередной раз спасти Галактику.
– Я не уверена, что это разрешено, – засомневалась Инкуба. – Все, что касается манипулирования сознанием… – Вдруг она запнулась на полуслове и упала на пол.
– Бедняжка упала в обморок, – сказала Анжелина. – После такого стресса это неудивительно. Я отнесу ее в спальню.
Ничего себе обморок! Я-то знал, на что способна моя жена. Как только она вышла из комнаты с бесчувственным телом Инкубы на руках, я тут же принялся действовать, чтобы воспользоваться драгоценным временем.
– Готовьте крейсер немедленно! Мне некогда ждать.
– Конечно, – ответил Инскипп. – Ждать тебе не придется.
Он все понял и тоже хотел как можно быстрее отправить меня на Кеккончихи, пока наблюдательница из Морального корпуса еще не пришла в себя.
Мы летели быстро и молча. Я приказал соблюдать радиомолчание и запретил пси-оператору принимать любые сообщения, адресованные нам. Поэтому, когда замерзший мир Кеккончихи появился на экране, мы не получили приказа возвращаться обратно. У меня было достаточно времени, чтобы выработать план действий.
– Выходите из режима радиомолчания. Я хочу связаться с первой экспедицией, – приказал я.
– Они на связи, – сообщил оператор. – Их корабль не спустился, а все еще находится на орбите.
– А что случилось?
– С вами будет разговаривать командир, сэр.
На экране появился офицер с забинтованной головой. Увидев мою парадную форму с золотыми погонами, он отдал честь.
– Они рвутся в бой, – сообщил он. – Мы прибыли сюда с миссией умиротворения, а не для того, чтобы взорвать эту планету. Поэтому, когда переговоры зашли в тупик, я принял решение покинуть планету. Но прежде мы нейтрализовали все звездолеты серых людей.
– Они же знают, что не смогут победить.
– Вы это знаете, и я это знаю. Но попробуйте убедить в этом жителей Кеккончихи!
Этого следовало ожидать. Упрямые фаталисты готовы были скорее погибнуть, чем сдаться в плен. Очевидно, само понятие «плен» было чуждо их моральной философии выживания. Но мы нуждались в их помощи. На всей планете был только один человек – надеюсь, еще живой, – который смог бы оказать нам содействие.
– Оставайтесь на орбите, командир, и ждите моих распоряжений. Мне нужно установить контакт с одним представителем этой планеты. Я свяжусь с вами по радио.
Мне понадобился час, чтобы отдать необходимые приказы своему экипажу и подготовить нужное оборудование. Затем я надел скафандр и полетел вниз, к белой планете. Гравитационный парашют замедлил мое падение, а инфракрасный прибор давал возможность видеть через снег. Приметив знакомое здание, я направился туда и довольно жестко приземлился на крышу, на которой я уже был раньше. Мне стало холодно и неуютно, ведь я полагал, что больше никогда в жизни не окажусь на этой планете.
Я, конечно, мог опуститься вместе со взводом космических пехотинцев и зайти через дверь, но у меня были другие планы. Я должен поговорить с Ханасу, пока никто не знал о моем возвращении. Открыв крышку люка, я, пыхтя и отдуваясь, протиснулся в скафандре через отверстие и спрыгнул вниз. Первый этап прошел успешно. Затем снял с себя скафандр и прочие неудобные приспособления, открыл замок двери – надеюсь, в последний раз – и пошел по коридору.
