— Я посижу в коридоре.

Он пожимает плечами и мы все вместе спускаемся к машине.

Всю дорогу я держу маму за руку и мысленно прошу не покидать меня.

В больнице я остаюсь в коридоре, возле двери реанимации. Всю ночь сижу на маленьком диванчике, закутавшись в лёгкое пальто.

Ближе к обеду следующего дня, мне удаётся переговорить с лечащим врачом мамы. Мужчина лет пятидесяти, хмурится и говорит, то что я и так знаю.

— Сейчас мы стабилизировали состояние вашей мамы. Через несколько дней переведём в палату.

— То есть всё будет хорошо? Опасность миновала?

Он вздыхает.

— Я вам уже говорил, что всё сложно, невозможно сказать, что будет завтра. Нужна реабилитация, лучше в каком-нибудь центре, чтобы там следили не только за двигательной активностью, но и за состоянием пациента в целом.

Знаю я такие центры. Изучала информацию.

Они действительно хорошо помогают, но только это стоит просто огромных денег. У меня нет таких, да и не будет.

Я хотела собрать деньги на хорошего массажиста, который поможет маме, я думала, что этого будет достаточно, но теперь понимаю, что нет.

— Спасибо доктор. Я поняла.

Выхожу из больницы, иду не разбирая дороги, сажусь на лавочку в сквере напротив.

Достаю из кармана телефон, который так подвёл меня вчера. Сейчас он перезагрузился и снова работает исправно.

Открываю телефонную книгу, смотрю на последние вызовы. Мой палец замирает на одном из номеров и я секунду думаю, но потом нажимаю и жду ответа. Как только на том конце слышу голос сестры, произношу слова, которые изменят мою жизнь навсегда.

— «Я согласна.»

Таисия

Снова сижу в том же ресторане, жду сестру и очень нервничаю.

На что я согласилась?

Стараюсь не думать о том, что меня ждёт, боюсь даже представить.

А что если муж Эммы будет приставать?

Спать с ним я точно не готова.

Нет, я не девственница, но последний парень, с которым я пыталась строить отношения был года два назад. А потом, как-то закрутилось всё, что не до отношений было.

Надеюсь, что всё будет хорошо. Я подменю сестру и за те деньги, что мне даст Эмма вылечу маму. А это сейчас для меня самое главное.

Проходит ещё минут десять и напротив меня садится моя копия.

— Привет! Я опоздала?

— Нет. Это я пришла раньше.

Просто не смогла усидеть не дома, не в больнице. Куча вопросов и ни одного ответа, теперь я получу их от Эммы.

— Что-нибудь заказала?

Она ведёт себя так, как-будто мы близки, как-будто не было стольких лет в разлуке, как-будто мы так же ладим, как и в детстве.

— Эмма давай сразу к делу.

Она машет рукой, через минуту, к нам подходит официант. Эмма заказывает два кофе, мне чёрный с сахаром, себе же без сахара.

— Что ты хочешь знать?

Она ещё спрашивает?

Всё!

Мне нужно знать всё!

— Давай начнём с того, что мне нужно делать в этот месяц заменяя тебя.

Мы молчим пока официант ставит перед нами чашки и как только он отходит, Эмма делает глоток из чашки и говорит.

— Ничего особенного. Жить на полную катушку.

— И это всё?

— С мужем у нас сейчас сложные отношения и за месяц ничего не изменится. Твоя задача посещать с ним все мероприятия, улыбаться и пить шампанское. Смотри.

Достаёт из сумочки дорогой телефон с надкусаным яблоком, явно последней модели. Открывает галерею и показывает фотографию.

— Одинцов Лев Анатольевич, мой муж.

С фотографии на меня смотрит жгучий брюнет, с ухоженной бородой. Взгляд мужчины говорит о том, что имя у него правильное, он точно хищник, который добивается всего чего хочет. Серые глаза, как-будто в душу заглядывают и руки начинают дрожать.

Сейчас я его узнаю, фотографию этого мужчины можно увидеть по всюду, его имя на слуху и все говорят, что лучшего мэра для нашего города не найти.

— А это Ксюша, его дочь от первого брака.

Эмма перелистывает фотографию и теперь на меня смотрит девочка подросток лет двенадцати. Красивая девочка с длинными волосами и карими глазами. Она похожа на отца, тот же самый взгляд выдает их родство.

— Она живёт с отцом?

— Да.

— А что произошло с её матерью?

— Да всё хорошо с ней. Живёт в Париже. Пока устраивала личную жизнь, дочь осталась с отцом. Сейчас она уезжает на каникулы во Францию.

— Ясно. Что ещё мне нужно знать?

Эмма убирает телефон, смотрит на меня и говорит.

— В доме есть прислуга. Повариха, горничная, садовник. С ними можно не общаться. Лев обычно не обедает дома, впрочем, как и я. Ксюша сама говорит повару, что хочет. Горничная знает своё дело и лезть к тебе не будет. Если что-то понадобится, запомни, ты должна не просить, как ты привыкла, а приказывать. Прислуга должна понять, кто в доме хозяин.

Я кивнула конечно, но очень сомневаюсь, что у меня это получится. Лучше буду избегать всех, этот месяц, по крайней мере стараться.

— У нас есть три дня, чтобы привести тебя в порядок. На завтра ничего не планируй, запишу тебя к парикмахеру и косметологу. Нужно, чтобы ты была моей копией. Потом поедем на шопинг. Одежда в доме есть, но нужно купить несколько вечерних платьев. За этот месяц у Льва будет несколько встреч, а я никогда не одеваю наряды повторно.

Кто бы сомневался. Даже в юности она постоянно просила у родителей новую одежду, которую едва носила.

— Хорошо.

— План дома я тоже постараюсь нарисовать. Короче завтра салон и шопинг. Послезавтра я постараюсь передать тебе план дома. Лев приедет в среду, сейчас он в командировке. У меня самолёт во вторник вечером.

Я одним глотком допила остаток кофе и поставила чашку.

— Хорошо, тогда завтра встретимся.

— Адрес кину в смс и кстати вот.

Она порылась в сумке и вытащила из неё ещё один телефон.

— Это мой старый. Это подарок.

Усмехнулась.

Эмма никогда ничего не дарит, она меняет.

— И что ты за него хочешь?

— Ну во первых не забывайте, что будешь заменять меня и я уже точно не буду ходить с китайским смартфоном.

Как же я могла об этом забыть. А Эмма я смотрю всё предусмотрела.

— Тогда до завтра.

Я встала, чтобы покинуть ресторан, но остановилась, когда Эмма спросила.

— У тебя загранпаспорт не просрочен?

— Нет. А тебе зачем это знать?

Сестра закатила глаза.

— Тая соберись! Ты где вообще летаешь? Я не могу улететь за границу. Поэтому ты и нужна мне. А если Эмма будет в городе, то улетит Тая. Понятно?

Эмма объясняет мне, как не разумному ребёнку. Я и правда не могла сосредоточиться, всё мои мысли были о маме.

— Я всё поняла Эмма. Мне уже нужно идти. Если тебе всё таки интересно, то скажу. Наша мама в реанимации.

— Что-то серьёзное?

Стою смотрю на сестру и не могу понять. Неужели ей всё равно? Видимо да, потому что она достаёт телефон и начинает, что-то в нём искать.

— А ты как думаешь? Реанимация. Тебе вообще ничего не говорит это слово?

Делаю глубокий вдох, мысленно уговаривая себя держаться. Мне нужны деньги, которые собирается дать мне Эмма. Я должна сделать всё, чтобы их получить. Ради мамы.

— Нет. Я ничего не понимаю в медицине. Ты передавай привет. Пусть выздоравливает.

Дежурные слова, которые обычно произносят люди, которые узнают о болезни знакомого человека.

Хочется встряхнуть эту дуру, наорать, сказать, что в любую секунду нашей мамы может не стать.

Но я молчу, только дышу глубоко. Чтобы я не сказала, в этом не будет никакого толка.

— Мне пора.

Не хочу больше и минуты находиться с ней.

— Мне уже тоже пора. Как запишу тебя в салон, скину адрес. Покажешь моё фото, чтобы покрасили в точно такой же цвет. У косметолога сделай чистку, масочки там всякие, чтобы лицо сияло. Деньги переведу на карту.

На этом мы попрощались и я поехала в больницу.

Следующие три дня пролетели, как один.

В первый, я еле приползла домой, потому что устала так, как никогда ранее. Не думала, что салон и поход по магазинам может так вымотать. Хоть я и была уставшая, но всё равно стояла возле зеркала и любовалась результатом. Кожа лица стала светлее и действительно, как-будто сияла. Волосы, после умелых рук парикмахера были мягкие, шелковистые и послушные. Цвет теперь был ровным и визуально я ничем теперь не отличалась от Эммы.