А, все мои попытки доказать, что это всего лишь средства от головной и зубной боли, были проигнорированы, более того, в деле вдруг оказалось заключение экспертизы, доказывающее, что найденные медикаменты являются силдьнодействующими лекарственными препаратами из списка №1. Но и это оказалось еще не все. Самым же большим обвинением в мою сторону, оказалось то, что я якобы ограбил какого-то Хаджи Рахматулло Абдрхмана имам-хатиба настоятеля мечети «Абу Сахи», украв у него драгоценные четки собранные из камней-слез, и подаренные ему знаменитым муллой Хаджи Насреддином-Бухарским.

— Какие чётки, я в глаза мне видел никаких четок! — Попытался воскликнуть я, но мне тут же предъявили мой альбом с изображенными на них, теми самыми найденными на одном из пляжей Ташкента, драгоценными четками и горкой золотых изделий лежащих рядом с ними. С другой стороны, я попытался доказать, что видел эти четки всего один раз а то, что нарисовано, вовсе не является доказательством их кражи.

Над моими словами просто посмеялись. А приглашенный художник подтвердил, что невозможно скопировать это произведение искусства столь точно, увидев его лишь однажды. В общем, все было против меня. И хотя в моих вещах так и не нашли этих четок, в итоге решили, что я их просто продал, а найденные у меня деньги, как раз и являлись той суммой которую я выручил от продажи. Еще со стороны милиции была попытка пришить к делу изображенный там пистолет с глушителем и патронами. Из-за этого изобржения мастерская была поставлена с ног на голову, перерыли все, но разумеется ничего не обнаружили. Конечно можно было попытаться показать свой талант, и извлечь из рисунка браслет. И возможно в этом случае обвинения были бы несколько иными, но я не стал этого делать хотя бы из-за изображенного оружия. Наверняка заставили достать и его, а он несколько «грязен» хотя бы из-за того, что взят при предыдущем побеге.

В отделении милиции меня, не били, не пытали, видимо посчитав, что «показательного выступления» в моем подвале было достаточно, но сразу же отвезли в Ташкентский Следственный Изолятор, и буквально в течении недели, дело было закрыто. Ко всему прочему, оказалось, что некоторые потерявшие свои вещи «хитромудрые» граждане, подавали в милицию заявления о кражах, рассуждая так, что потерю вряд ли будут искать, а вот если найдется «краденная» вещь вполне могут и вернуть, вероятно. Так оно и вышло. В итоге многие из найденных мною вещей были опознаны, и в деле появились дополнительные сведения о моей «преступной деятельности».

И уже скоро меня ознакомили с материалами дела, которое должны были передать в суд. По всем предпосылкам мне светила статья 161\3 кража в особо крупном размере, со сроком наказания от шести до двенадцати лет, или смертной казнью. Правда консультирующий меня юрист, рассказал, что последнее мне не грозит, так как кража была не у государства, а у частных лиц, но тем не менее срок может быть максимальным.

Вообще-то, по большому счету, я мог уйти отсюда в любое время. Если с этим и были какие-то проблемы в самой камере, только из-за того, что например ее стены, были отделаны под так называемую «шубу» то есть набросанный штукатурный раствор образующий на своей поверхности множество острых бугорков и ямок. Что-то нарисовать на ней было просто невозможно, как впрочем, и прислониться к стене, из-за боязни оцарапаться. Но уже однажды посетив душ, который по здешним правилам был доступен раз в неделю по пятницам, я обнаружил там как минимум пару дверей, вполне подходящих для перемещения куда угодно. Но с другой стороны, мне почему-то было даже интересно, чем все это закончится, и потому я плыл по течению, наблюдая за всей этой возней как бы со стороны. Да и по большому счету, совсем не страшился тюрьмы. Сказав при вселении, что являюсь художником, и доказав свое мастерство парой нарисованных портретов местных обитателей, тут же был причислен к когорте блатных. И если многих вновь поступающих испытывали на прочность, организовывая различные подставы, мне наоборот дотошно объясняли, что можно, а что нельзя делать на зоне. Оставалось только ждать.

15.

— The United Kingdom is an advanced European island country. It is surrounded by three bodies of water: the North Sea, in the eastern part, the English Channel in the southern part, and the Atlantic Ocean in the west. The country consists of England, Scotland, Wales, and Northern Ireland… Задрало!

Я откинул в сторону учебник английского и обратился к сидящему напротив меня мужику.

— Палыч! Ну, на хрена мне все эти «Великобритания — развитое европейское островное государство». Я тебя, о чем просил? Научи меня обычному, разговорному английскому. Я ведь даже не прошу от тебя знаний, не в письме, ни в чтении. Я понимаю, что все это тоже нужно, но если это будет уж так необходимо, то вполне может и подождать. Скажи мне честно, тебе просто не хочется оставаться здесь одному? И потом, тебе осталось всего ничего, о чем ты волнуешься, это мне еще пять с лишним здесь куковать. Просто ты сейчас уйдешь, и что мне делать? Эту книжку до дыр зачитывать?

— Но ведь — это же основа, как ты не понимаешь? Ты же должен знать, что это за страна, кто ей правит, ее геогрфическое положение, наконец!

— Вот скажи честно. Допустим ты пришел в наш зачуханый советский колхоз. Ты уверен, что там все знают о том, какие страны окружают СССР и где там находится та же самая Британия, и Шотландия? Ну, допустим некоторые школьники знают, все же образование дают у нас неплохое, а их родители? Ты думаешь в Американской глубинке все иначе? Ты жестоко ошибаешься. Я не говорю даже о глубинке, но ты ради интереса поймай ВВС или Голос Америки, и послушай выступление какого-нибудь сенатора. Сенатора Палыч! Не реднека с Канзаса, а сенатора, который заседает в ихнем Рейхстаге, Раде ли что там у них вместо него. Прислушайся и будешь хохотать до утра. В Австрии у них бегают кенгуру, а Швеция граничит с Италией. Я уже не говорю о белых медведях, по их мнению, свободно разгуливающих в шапках ушанках, по улицам Москвы, пьющих водку с таджиками и танцующих с ними танго под балалайку, в Большом театре! Ты просто помешался на своем лучшем представлении о них, а на самом деле все ведь по-другому. Да если хочешь знать они ещё совсем недавно, мылись только дважды за свою жизнь, при рождении, и после смерти. Так что давай не будем мудрить и остановимся на обычном разговорном языке. Мне по большому счету, нужно уметь объясниться на бытовом уровне, и скажем что-то приобрести в магазине. Я не спорю, возможно позже понадобится и что-то более продвинутое, пока же достаточно этого. Но хотелось бы, что бы в этом не было никаких проблем. Чтобы я понимал своего собеседника, и они тоже понимали меня.

— Ты твердо решил уехать? Ты думаешь там лучше?

— Не думаю. Наверняка даже хуже, чем здесь. Но там хотя бы не сажают за то, что, кто-то смог откопать какой-нибудь клад. И уж точно никого не обвиняют в его утаивании, как Мирзо Алиева из третьего отряда. Наверняка слышал его историю. Да и, что меня здесь держит? Из родных была единственная бабушка и та уже больше года покоится на кладбище, царствия ей небесного. Других родных нет. Если и есть, я о них ничего не знаю. Со своими талантами художника, я устроюсь в любом месте планеты. А здесь все построено на лжи. И ты не представляешь насколько. Это только в лозунгах мы, все равны, а как доходит до дела, оказывается, что кто-то все же равнее. Если когда-нибудь тебе попадется на глаза книга Оруэла: «Скотный двор» — обязательно прочти. Это как раз о нас. О нашей жизни. Только осторожнее, она по-моему запрещена на территории страны. Потому и запрещена, что слишком многое похоже на реальность.

Суд, состоявшийся буквально через считанные дни, после завершения расследования, вынес мне приговор, осудив на шесть лет лишения свободы. И мне еще повезло, что судья, принял во внимание мою молодость и то, что у Андрея Маркова, не было не то, что судимостей, а даже простых приводов в милицию. К тому же он отказался засчитывать украденные у имама четки, сославшись на то, что рисунок настоящего художники, а ему предъявили фотографии моих работ, не является доказательством кражи изделия.