ЧАСТЬ 2
ГЛАВА 1. На пути к сокровищам.
Поднялись спозаранку. Прихватив рюкзаки, чуть ли не цыпочках выбрались из модуля, чтобы не разбудить Артема и Олежу. Археологическая экспедиция досыпала последний, самый сладкий час перед подъемом… Данилыч, по словам Васи, должен был нас подобрать на развилке дорог за околицей лагеря. Мы оба изрядно нервничали: ветхость повозки и утреннее состояние здоровья водителя могли сыграть с нами дурную шутку.
Но, слава Крокодильим Богам Хва и Куси, все обошлось. Скоро безмятежную тишину раннего утра осквернило натужное дребезжание. А вскоре в клубах ядовитого дыма из-за пригорка выкатилось само транспортное средство. Под уклон адская повозка согласно всем законам физики двигалась резвее, чем по ровному. Я поднялся с рюкзака. Вася, заметив приближающуюся машину, сразу успокоился. И, хлопнув себя по лбу, сказал:
– Чуть не забыл! Димон, выкладывай сколько есть наличности!
– А что, поездка платная? – удивился я.
– В некотором смысле. Для всех мы уехали в город. И будет подозрительно если мы вернемся с пустыми руками. Это все равно что иностранцу вернуться из Москвы без матрешки, самовара и шапки-ушанки со звездочкой… Данилыч завернет по дороге в лавочку для лошар-туристов и прикупит соответствующий набор сувениров. Ну и ему за труды на две поллитры местного крепкого пойла причитается. Согласно вчерашней договоренности.
Отсчитывая из тощего бумажника купюры, я поинтересовался:
– А одной единицы алкагольной валюты Данилычу не хватило бы?
– Нет! Одна бутылка – за хлопоты, вторая – за молчание, – засмеялся Василий. – Ты же не хочешь, чтобы он потом трепался тому же завхозу о наших делишках? Мол, поехали в город, на полдороги слезли в дикой местности… Кстати, запомни: если что, мы подались к дубу, чтобы тайком от маститых коллег собрать данные для твоей ботанической диссертации. Что-нибудь там про ассиметричный ботулизм пестиков…Если ты думаешь, что это не так, беги скорей обратно в лагерь.
– Так, так, – согласился я, – глядя на лихо подкатившую в этот момент таратайку. – Я что хотел спросить… Где так необходимые мне для исследований пестиков ломик и лопаты? Ты говорил, что решишь вопрос…
Вася, помянув недобрым словом склероз, метнулся к кривому деревцу неподалеку.
Кивнув в ответ на мое культурное "С добрым утром!" Данилыч, отслеживая Васину непонятную беготню мутными глазами, проконстатировал интересный факт:
– Слабак Васька! С одной банки "стрекозухи" я в его годы в кусты так не бегал!
Дожидаясь Васю, я аккуратно уложил рюкзаки в фургончик и забрался в кабину. Хотел было поинтересоваться у Данилыча, что такое "стрекозуха", но передумал. Рассуждая здраво, нам еще битый час трястись по ухабам. Так что пусть секрет его фирменного самогона останется для меня тайной…
Сзади что-то загремело. И следом, отдуваясь после незапланированной пробежки, в кабину втиснулся Василий. Причем уже без куртки. Он что, в нее лопаты завернул, чтоб меньше брякали? Данилыч покосился на Васину любимую черную майку с готическим сюжетом: гнездо из колючей проволоки, набитое оскаленными человеческими черепами. Отдав должное современному исскуству, водитель хмыкнул и поддал газу. И мы, "презрев опасности, устремились вперед, обуреваемые жаждой новых приключений".
Все мои сомнения и неясные страхи насчет экспедиции к исполинскому дубу развеялись, как туманная дымка над болотами. Настроение заметно улучшилось, тем более погодка обещала выдасться замечательной. Должно быть, череда томительно-жарких дней подошла к концу: со стороны далеких гор неспешно плыли караваны пушистых облаков. Кажется, вся живность на болотах радовалась появлению этих небесных странников, несущих долгожданную прохладу. Даже скозь рычание мотора было слышно, как горланит, вальяжно рассевшись на кочках, семейство крупных жаб. Идиллию, однако, несколько смазало появление негласного хозяина болот – изумрудной ящерицы. Из сомкнутой пасти хищника свешивалась перепончатая лапка. Удостоив нас плотоядным взглядом немигающих глаз, ящерка продолжила завтрак.
В отличии от меня Василий не таращился по сторонам, а просто дремал. А Степан Данилыч явно ему завидовал. Кабы нам скоро не сходить, и к гадалке не ходи, точно бы посадил меня за баранку. Прощелыга еще тот… Но вместо этого он подправил волосатой рукой зеркало заднего вида и, близоруко щурясь, присмотрелся. Что-то заметил на дороге? Не удовлетворившись отражением в чумазом от наслоений дорожной пыли зеркальце, Данилыч не поленился высунуть в окошко голову.
– Мы не одни такие дураки, кого ни свет, ни заря в город понесло, – недовольно проворчал водитель. И начал со злостью дергать рычаг переключения скоростей. Машина пошла быстрее, наверное, на пределе возможного для такого антиквариата. Если до этого мы ныряли в рытвины плавно, можно даже сказать – грациозно, то теперь неслись будто по бесконечной стиральной доске.
Васину дремоту как рукой сняло после того, как он приложился затылком об жесткую обивку кабины.
– Данилыч, чего разогнался? Не дрова все-таки везешь, а приличных людей… – сказал Василий, потирая ушибленное место.
– Да вот, привязался какой-то козел сзади, – ответил водитель. – Хочу его, гада, с хвоста сбросить…
– Пусть бы себе ехал мимо. Умный дурака завсегда вперед пропустит, – вполне здравомысляще заметил друг.
– Нет! Я этого козла узнал! Как-то раз обогнал он меня… На внедорожнике это запросто. И что вы думаете? Пристроился, сволочь, на 20 метров впереди и ни туда, ни сюда… держит дистанцию, как привязанный.
– Ну и что?
– А то! Я, пока до города допиликал – килограмма два пыли сожрал! Как на грех, стеклоподъемники не работали, – пояснил Данилыч, поражаясь нашей непонятливости. – Джип-то, как до асфальта добрались, рванул дальше, а я тормознул у одной забегаловки, чтоб хоть кружечкой пивка горло промочить… Так меня, считай, постоянного клиента, там не узнали! И какой-то выпивоха сказал: что я, не иначе, как у автобуса выхлопную трубу сосал! Ну, я ему врезал разок… Тот алкаш с копыт, а его дружки на меня кинулись. В общем, отпи… избили меня тогда как собаку последнюю…
– Можно было остановиться минут на десять еще на грунтовке. Не стал бы, в самом деле, тот джип вас ждать, – высказал я вполне разумное, по моему мнению, предположение.
– Да не сообразил я тогда… И тебя, умника, со мной не было, чтоб подсказать!
Между тем неизвестный преследователь отстал. А скорее всего, свернул куда-нибудь… Данилыч облегченно вздохнул и убавил скорость. Вскоре машина, преодлев затяжной подъем, вскарабкалась на вершину холма. Внизу расстилалась цветочным великолепим знакомая поляна. И цель нашего путешествия – гигантский чешуйчатый дуб, само собой, никуда не делся. Попирал, как ни в чем ни бывало, твердь небесную на том же самом месте… "Есть все-таки в нашем суетном мире неподвластные времени островки постоянства, – пришла ко мне философски-грустная мысль. – Для старого дерева мы как мотыльки-однодневки. Утро, день, вечер и… все. Сгинем бесследно с лица земли. И я, и Вася, и Данилыч. Но прежде всех обратится в прах эта ржавая колымага. А величавый реликт так и будет из года в год сыпать желудями на радость прожорливому воронью…"
Машина резко остановилась почти напротив дерева. Данилыч сказал нам выметаться поживее, мотивируя просьбу тем, что "опаздывает в город на важную встречу". Мы-то понимали – водитель темнит. Просто опасается появления того шутника на джипе. Ведь неизвестно, какой пакостный розыгрыш придумает на этот раз дорожный хулиган.
Вася напомнил водителю, чтобы подобрал нас на обратном пути. В ответ Данилыч многозначительно кашлянул, потирая палец о палец. Пришлось Васе раскошелиться "за труды" авансом. Я с сожалением проследил, как наши скромные сбережения перекочевали к алчному водителю. Он, пряча денежки, заверил, что все будет сделано в лучшем виде. И недвусмысленно намекнул, что чем скорее он доберется до города, тем лучше…
