Когда траншея стала мне по плечи, а Васе, соответственно по пояс, в мерзком пыльном грунте стали попадаться темные вкрапления.

– Истлевшие частички дерева, – сказал Вася с видом знатока. – Мы на верном пути!

– Ура! Мы нашли доисторическую поленницу, – пробурчал я, сплевывая набившийся в рот прах былых времен. – Теперь осталось найти печку. А на ней – косточки Емели-неандертальца…

– Думаю, это остатки крыши, – не обращая внимание на мое нытье, предположил Вася. И поучительно добавил: – Это всегда так, если сверху копаешь: сначала крыша, ниже – чердак, потом комната, подвал… А в подвале – сокровища!

В долгу я не остался. На полном серьезе уставился Васе за спину и самым невинным голосом спросил:

– Это твои сокровища, что ли? Блестит что-то… Золото, наверное…

Вася сделал охотничью стойку, как собака на таможне, учуявшая чемодан с наркотиками:

– Где блестит? Где золото?

Я показал, хотя, конечно, ничего там не блестело. Схватив лопату, Вася вгрызся в ничем не примечательный, выбранный мной наугад участок раскопа. Но шутка не удалась. Вопреки любым неполебимым законам вероятностей, а может, благодаря сумасшедшей везучести землекопа почти сразу под гнутой, зазубренной лопатой что-то глухо хрустнуло. "Еще один булыжник", – вяло подумал я поначалу. Но нет! Через миг Василий кинулся к кофру с археологическим набором. Под дрожащими пальцами ящик никак не хотел открываться. Я насторожился: не стал бы Вася из-за очередного валуна так заморачиваться. Значит, наткнулся на нечто стоящее. Появившийся нездоровый блеск в глазах товарища и нахлынувший на щеки румянец потвердили мои подозрения. Налицо все признаки золотой лихорадки…

Тут уже я, совершенно потеряв хладнокровие, мелкой рысью сиганул к раскопу. Как голодный котенок к заветной миске с парным молоком. Вася, чуть не вырвав непокорные замки на кофре что называется "с мясом", уже спешил за мной с охапкой щеток и скребков…

ГЛАВА 17. Три корочки хлеба!

Вдвоем мы махом освободили от земли угол какого-то предмета. На камень находка нисколько не походила, что вселяло определенные надежды. Вася пыхтел в предвкушении добычи, совок так и мелькал в его руке. На самом пике золотой лихорадки из лагеря донесся звон рельса, созывающего тружеников от науки на обед. Не скажу, чтобы мы особо обрадовались. Скорее наооборот. Уйти сейчас ради куска хлеба, как сказал Вася, все равно что откопать клад и даже не открыть крышку сундука. Ни один, дескать, пират не ушел бы выпить стаканчик рома не глянув хоть одним глазком на сокровища. А глянув, схватился бы за нож, пока это не сделал товарищ. Сияние золота ослепляет даже самых стойких джентельменов удачи, а когда делиться добычей особого желания нет…

– Вася! – осадил я болтливого кладоискателя. – Ты можешь продолжать копать. А я пошел на обед. Пойми, что мы не к Острову Сокровищ на паруснике приплыли. Вспомни, что мы – ученые, и все что найдем, аз есмь собственность тутошнего государства.

– Что поделать, если во мне взыграли гены предков, новгородских ушкуйников, – смущенно произнес Вася, выкидывая из раскопа очередную порцию земли. – Не могу я теперь уйти, все тут! А между тем жрать безумно охота… Может и, правда, один сходишь? Сам поешь и мне в корзиночке, как та Красная Шапочка, притащишь горшочек маслица и пирожков в ассортименте… А я отдохну пока, заодно покараулю…

"Отдохнешь ты, как же, – подумал я. – Вот так и будешь сидеть в тенечке, когда рядом крокодильи сокровища." А вслух сказал:

– А если Красную Шапочку спросит Серый Волк в лице Дубова или бородатого зама: "Где, к примеру, обитает в данный момент твоя почтенная бабушка?" И надо ли мне делать заявку на находку?

– Волкам соврешь что-нибудь правдоподобное, а заявку подавать повременим. А то понабегут "специалисты", моргнуть не успеешь, как ототрут в сторонку… Посмотрим сами что к чему, а заявку подать никогда не поздно. Ну, все! Беги, внученька! А то у бабуси уже животик подвело, с утра маковой росинки во рту не было…

И внученька побежала. А так как цветочков в пути не собирала и песенок не пела, то успела к обеду в самый раз. Уплетая соевый бифштекс, я обратил внимание, что обстановка в столовой более оживленная, чем в прошлые дни. К чему бы это? Я стал прислушиваться к разговорам за соседними столиками. И, к своему удивлению, понял следующее: работать после обеда никто не собирается. Все разговоры крутились вокруг местной достопримечательности – "Черного Клыка". Пришлось мне, допив бордовый кисель из загадочных даже для меня, ботаника, ягод, идти в волчье логово за разъяснениями. То есть понуро тащиться к столику, где с прихвостнями пировал Виктор Дубов – наш начальник группы. Как мне не хватало в тот момент широкой спины Василия, за которой так хорошо пережидать всякие неприятности!

Дубов меланхолично хлебал суп с клецками, не участвуя в суетливом разговоре сотрапезников. Заметив мою нерешительность, он сам окликнул меня:

– Чего тут глаза мозолишь? Потерялся, малыш?

Дружки с гнусным хохотом поддержали:

– Ай-ай-ай! Как можно было отбиться от такой здоровенной мамаши! Наверное, Васька забыл его на поводок прицепить!..

Стараясь не обращать внимания на насмешки, я все-таки разузнал у Дубова последние новости.

Но прежде он поинтересовался, где же "наш специалист по письменам, Вася Шаловливая Рука". Может, говорит, он нашел руке другое, более интересное применение? Я дипломатично поведал, что Вася осознал вину, теперь его мучают упреки совести и от этого у него пропал аппетит. Он остался на раскопе, надеясь в упорных трудах, так сказать, искупить…

Тут уж Дубов не выдержал:

– Ага, и попросил тебя лишь принести сухую корочку и банку воды некипяченой! Ты за кого, немочь бледная, меня принимаешь? Кайся, что опять задумали?

Я ничего не добавил к вышесказанному, чтобы совсем не завраться. Стоял как овечка и терпеливо ждал указаний.

Столовая уже наполовину опустела: археологи расходились, строя радужные планы на вечер.

Приятели наперебой торопили Дубова:

– Пойдем, Витя! Хватит с этим овощем валандаться! Видишь, оцепенел от страха, совсем дар речи потерял!

Дубов бросил ложку и сказал:

– Через два часа все поедут в город на торжественное мероприятие. Какой-то туземный праздник в честь дезактивации Черного Клыка… Заодно презентация компании сотовой связи и банкет, плавно переходящий в оргию… А вы, оба-двое, раз такие работящие, останетесь дежурить по лагерю. А то мало ли что… Все, свободен.

Я не заставил себя долго уговаривать. Но едва отошел на несколько шагов, Дубов бросил мне вслед:

– Можешь взять у повара жратвы на дежурство. Столовая вечером и утром работать не будет. Бак с пищевыми отходами в вашем полном распоряжении. Скажешь повару, что я послал.

Прихлебатели, как по команде, загоготали.

"Будь сейчас со мной Вася, – угрюмо подумал я, – он бы сказал им… А впрочем, эту дурацкую шутку можно попробовать обернуть себе на пользу."

Не мешкая, – надо было успеть, пока не ушел Дубов, – я разыскал повара. И, стараясь говорить как можно увереннее, запросил самый лучший сухой паек какой имеется. На это наглое требование повар отреагировал колоритным смехом. Должно быть, я никак не ассоциировался с человеком, которому можно выдать элитные саморазогревающиеся деликатесы. Краем глаза я заметил, что Дубов со своими пошлепали на выход. Что же, тем лучше. И я нагло заявил, что ценные продукты меня послал получить начальник группы В. Дубов. Зачем? Не знаю, но по слухам приезжает какая-то комиссия на раскопки. Не для них ли? Вроде как хотят устроить им пикник на развалинах. Не верите, говорю, так вон сам Дубов, как раз выходит из столовой…

Однако, я не расчитывал, повар окликнул Дубова для подтверждения заявки:

– Витя, что, выдать этому пацану что просит?

Мой расчет строился на том, что повар не будет распостраняться об элитной жратве при простых работягах.