В кабинете сидел майор, перед ним на столе лежала тоненькая папка с какими-то бумагами.

– Доброе утро, Виктория Алексеевна!

– Здравствуйте, – поздоровалась Вика растерянно.

– Присаживайтесь, – майор указал на стул. – Виктория Алексеевна, у меня для вас две новости, к сожалению, обе нехорошие.

Майор сделал значительную паузу.

– Первая: в вашей сумке обнаружен кокаин в количестве пяти граммов. Вторая: вчерашние анализы также показали употребление кокаина. Вот документы, ознакомьтесь. Вы употребляли кокаин вчера вечером?

– Да, тот мужчина мне давал … – тихо ответила Вика.

– Ну вот, видите, все бы ничего, но пять грамм – это очень много, Виктория Алексеевна.

– Это не мой, я вообще не покупала даже ни разу! – почти закричала Вика.

– Успокойся! – грубо сказал майор. – Я такие басни на дню по пять раз слышу. Не мое, ни разу… Хранение в крупных размерах! Все, приехала, весело пожила, потусовалась, теперь посидишь. Варежки для страны шить будешь, – майор вдруг криво улыбнулся, как будто представил Вику за шитьем варежек.

Вика расплакалась. Всхлипывая и задыхаясь, она пыталась что-то сказать, но голос ее не слушался. Майор медленно встал, подошел и сильно ударил ее по лицу ладонью.

– Слушай меня, сучка! Меня на слезы не возьмешь. Ты поняла меня или еще раз объяснить?

– Поняла, – размазывая слезы по щекам, сказала Вика.

– Хорошая ты девчонка, Вика, сразу видно, не конченая наркоманка, а таких я много повидал. Я ведь помочь тебе хочу.

Вика посмотрела в лицо майору, в ее глазах появилась надежда. Майор изобразил участие на своем одутловатом лице с маленькими хищными глазками.

– Где ты работаешь?

– Я танцовщица.

– Понятно. А скажи, клиенту ты, типа, интим-услуги оказывала? Только честно, Вика.

– Да, так и было. Приехали, он кокс достал… Я редко, но вчера устала как-то, вот и… А он, наверное, когда увидел, что ваши бегут, в сумку мне кинул, – с наивностью пятиклассницы оправдывалась Вика.

– Давай так с тобой договоримся – если ты хочешь, чтоб я тебе помог, не говори больше, что тебе там что-то подкинули, а ты не знала. Понятые все видели, все зафиксировано, еще и анализы… Все остальное не так важно, поняла?

– Поняла. А как вы мне можете помочь? Денег у меня совсем мало, а в долг не даст никто.

– Нет, Вик, денег мне не надо, успокойся. Я помочь могу тебе только в одном случае – если ты согласишься, чтобы я порекомендовал тебя в одно из заведений поработать.

– Какое заведение?

– Хорошее, почти такое же, как-то, где ты сейчас работаешь, только танцевать не надо. Или сама выбирай – как говорится, в суде сама будешь доказывать, твой кокаин или нет. Адвоката государство бесплатно даст, если надо, – и майор широко улыбнулся.

– То есть бордель? Я правильно поняла?

– Вот я сразу сказал, что ты не глупая. Решай, и папка эта отправится далеко-далеко в сейф, и как-нибудь на день рождения я тебе ее подарю. Обещаю.

Надежда в глазах Вики сменилась выражением тоски.

– Как будто у меня есть выбор, – обреченно сказала она.

– Молодец, – похвалил ее майор.

Потом он подошел вплотную к девушке. Вика дрожала, ее бил озноб. Майор расстегнул молнию на брюках.

– А теперь докажи мне, что я не ошибся в тебе. Покажи, что ты умеешь.

***

Работа в борделе отличалась от элитного клуба кардинально. Во-первых, в клубе она всё-таки не чувствовала себя дешевой шлюхой. Нет, она не обманывала себя, успокаивая какими-то фальшивыми ценностями. Но все же, там она трахалась по собственной воле с достойными мужиками – холеными, с хорошими манерами. Здесь тоже, правда, была возможность отказаться от какого-нибудь несимпатичного во всех отношениях клиента, но часто этого делать было нельзя – начинали недвусмысленно намекать, что к любому клиенту можно и нужно найти подход. Охрана в заведении была, но она создавала только видимость защиты. Конечно, с малолетними гопниками, которые заваливались ночью пьяные, охранники справлялись, но с серьезными бандитами они предпочитали не связываться. Покровительствующие менты тоже не лезли в административную часть работы публичного дома, и несчастные случаи с ночными феями время от времени происходили. Бывало, они просто не возвращались с заказов, пропадая без вести, а бывало, оказывались в больнице. Одна подружка Вики выпала из окна многоэтажки и разбилась насмерть. Управляющий борделем лишь успокаивал коллектив пустыми словами типа – «мы разберемся, мы накажем», но чем там все заканчивалось, оставалось неизвестным – перед проститутками никто не отчитывался.

Принимая в бордель очередную «сотрудницу», майор Зиновьев говорил каждый раз примерно одно: «Я помог тебе, но это наша тайна. Если кто-то узнает, даже из тех, с кем ты будешь работать, как ты сюда попала, то на этом наша дружба закончится, и больше тебе никто не поможет». И каждая думала, что в такой переплет попала только она, и хранила эту тайну.

Не обошла стороной форс-мажорная ситуация и Вику. Она даже не брала в расчет и не жаловалась, когда, приезжая на заказ, убеждалась в том, что приехала на мальчишник из десяти человек. Все это было терпимо, и она поняла, что это тоже часть ее работы. Но однажды поступил вызов от клиента, номер которого числился в базе данных как адекватный, и он заказал Вику. Она приехала к нему в большой частный дом, и поначалу все шло совсем не плохо. Они выпили бутылку мартини, поговорили ни о чем, и когда дело дошло до секса, клиент вдруг сказал:

– На сайте написано, что предоставляешь услуги рабыни.

– Имитация легкого подчинения, не более того, – игриво, но довольно твердо сказала Вика.

– Тогда на колени, тварь, – сказал клиент, начиная входить во вкус ролевой игры.

Вика подчинилась, встала на колени и, опустив глаза, произнесла:

– Да, сегодня я ваша тварь, Господин.

Но, по-видимому, клиента не устраивала имитация подчинения. Он включил телевизор, вставил диск в плеер, и на экране появилось жесткое БДСМ-видео. Потом он достал наручники и подозвал Вику, указывая на черную кованую решетку у изголовья кровати. Вика заколебалась, но он успокоил ее.

– Это только игра, Вика, только игра.

И она подчинилась, легла на спину и подняла руки над головой. Наручники щелкнули на запястьях, и руки оказались пристегнуты к решетке хоть и тонкой, но прочной цепью, которая соединила наручники с изголовьем кровати.

– А вот теперь ты действительно моя. Моя, моя… – возбужденно зашептал, даже, скорее, зашипел клиент.

На экране в этот момент в тело актрисы садистского ролика воткнули одновременно две бутылки. Она кричала и сопротивлялась, но ей лишь заткнули рот членом и продолжали вгонять бутылки все глубже и глубже.

– А ты так можешь, сука? – зловеще произнес клиент и взял пустую бутылку от мартини.

Вика поняла, что одной имитацией он вряд ли останется доволен и попыталась остановить его.

– Нет, я этим не занимаюсь, сними наручники, хватит, – Вика старалась говорить спокойным голосом, чтобы не спровоцировать агрессию.

– Что ты сказала, тварь?! – и распаленный садист выдернул ремень из своих брюк.

Он начал бить ее ремнем сначала по ногам, потом по груди, пару раз даже по лицу. Вика кричала от боли и страха, она просила его остановиться, но того это только еще больше заводило. Потом он все же взял бутылку и с силой раздвинул ей ноги. Вика отчаянно пыталась сопротивляться, но ей так сдавили горло, что она начала задыхаться. В глазах потемнело от недостатка кислорода и от боли внизу живота. Впоследствии она не могла вспомнить, сколько это продолжалось. Мужчина проделывал с ней все то, что показывали на экране, и Вике, можно считать, повезло, что он не приготовил еще и стальных крюков, на которые за спину подвесили актрису в конце шоу.

Когда все закончилось, садист отстегнул наручники, положил на стол бонусные триста долларов и сказал, глядя на нее пустыми глазами: «Ну, все, иди, ты хорошо поработала».

Собрав остатки сил, она встала с кровати. На простыни осталось огромное кровавое пятно. Кое-как собрав свои вещи, она добралась до ванны. Шея была синяя от его пальцев, на всем теле сечки и синяки от ремня, между ногами сочилась кровь. Медленно собравшись, она вышла на улицу, дошла до дороги и упала, потеряв сознание.